Седьмая казнь

– Если не отстанешь от меня сейчас, я прогоню тебя навсегда! – Лицо Клавдии было искажено гримасой ненависти. – Или теперь ты этого не боишься? Ведь у тебя другая дама сердца…

Ему хотелось, чтобы она замолчала. И отвернулась от него. А лучше – ушла. Но Клавдия продолжала говорить, сверлить его взглядом и наполнять комнату своей отрицательной энергетикой.

– Знала бы ты, как мне хочется, чтоб ты оказалась права, – перебил ее Артур.

– О чем ты?

– О твоей скорой смерти.

– Хочешь, чтобы я умерла поскорее?

– Да! Тогда я хоть вздохну свободно.

– Так убей меня. Освободись. Или кишка тонка?

Артур выбросил вперед руки и схватился за концы шарфа, обмотанного вокруг шеи Клавдии. Он хотел убить ее…

– С ума сошел? Задушишь!

С криком Артур вскочил с кровати и начал яростно тереть глаза, чтобы убедиться в том, что проснулся.

Как же натурально все было! Особенно их голоса… Они звучали как будто наяву.

И тут за дверью что-то зашуршало. Артур хлопнул рукой по выключателю и, когда свет висящего над кроватью бра озарил комнату, увидел на полу белый прямоугольник. Его подсунули под дверь. Сначала он решил, что это очередная фотография, но нет, то был CD-диск в бумажном конвертике, на верхней стороне которого алело начертанное маркером слово «УБИЙЦА».

На то, чтобы добежать до двери и открыть ее, потребовалось несколько секунд, и все же, когда Артур выглянул в коридор, там никого не оказалось. Он вышел, осмотрелся. Пусто. Добежал до лестницы. Ни души.

Вернувшись к себе, подобрал «подарочек», вынул диск. Прослушать его было не на чем, но он и так знал, какую запись ему подсунули. Разговор с Клавдией, приснившийся сейчас ему, состоялся наяву. Кто-то в доме стал свидетелем его и смог записать. На диктофон телефона, например. Это тот самый человек, что завладел его шарфом. Тот, кто задумал какую-то отвратительную игру, в правилах которой Артур пока не разобрался.

Диск он прослушал на следующий день, то есть сегодня, и убедился в правильности своей догадки. Запись разговора с Клавдией была некачественной, тихой, но спутать их голоса было невозможно. В них звучали ненависть и страх, особенно в словах: «С ума сошел? Задушишь!»

В особняк Артур вернулся вечером. Сразу прошел в свою комнату, включил свет, стал пить коньяк и ждать.

Но вот уже за полночь, а его еще не побеспокоили.

Коньяк в стакане кончился. Артур подошел к шкафу, открыл его, но тут же захлопнул дверку. Нет, надо сначала что-нибудь поесть, а уж потом продолжать надираться.

Мужчина был в спортивном костюме, поэтому одеваться не пришлось, оставалось только ноги в тапочки сунуть. Спустившись вниз, он сразу направился к кухне. В холодильнике нашелся кусок сыра, который Артур покупал еще три дня назад. Имелись и другие продукты, но он до них не дотронулся. Не имел привычки брать чужое.

Сжевав сыр, запил его водой. Хотелось супа. Харчо. Или солянки. Наваристой, с маслинками. Но сейчас Артур и на обычный бульон согласился бы. И даже, пожалуй, зачерпнул бы его из чьей-то кастрюли. Да только в холодильнике ничего подобного не было. То есть не только супа не было, но даже кастрюль. С картошкой, к примеру, или рисом. Как и сковородок с котлетками или мясом. Все обитатели особняка питались теперь всухомятку.

Легче после сыра не стало. Голод по-прежнему беспокоил, а изжогу мог унять только горячий суп. Артур взял из тарелочки, стоящей на столе, сушку и, грызя ее, покинул кухню. Хотел вернуться к себе, но тут заметил, что из-под двери гостиной выбивается свет. Сердце кольнуло.

Кто там, за дверью? Не тот ли, кто играет с ним?

Артур резко повернул ручку, толкнул створку.

В кресле, придвинутом к зажженному камину, сидел Сергей и пил виски со льдом. Услышав за своей спиной шаги, он вздрогнул и резко обернулся. Потом выдохнул с облегчением:

– Как ты меня напугал…

– А ты меня. Думал, все спят… – Артур взял свободное кресло и подтащил его к камину.

– Выпьешь со мной?

– Выпью.

Бутылка стояла на столике. Литровая «бомба» виски «Блэк лейбл». В запасах Клавдии такой не было, та покупала другой сорт. Значит, Сергей привез бутылку с собой. Куда только такую большую?

Артур налил себе виски. Мужчины молча чокнулись.

– Грустишь? – спросил врач у Сергея после того, как сделал несколько глотков. Тот кивнул. – А я даже не знаю, как свое состояние описать. Одно слово на язык просится – «хреновое». Но оно ничего не объясняет…

– Потерпи. Скоро все пройдет. Ты научишься жить без нее.

Артур вздохнул. Если бы Сергей знал, что дело не только в его тоске по Клавдии, то этого не говорил бы…

– Жениться тебе надо, Артур, – услышал он вдруг. – На какой-нибудь милой барышне детородного возраста. Она родит тебе ребеночка. А может, даже двух.

– Да какие дети в мои годы?

– Желанные.

– А не лучше ли жениться тебе, Сережа? На какой-нибудь милой барышне детородного возраста. Она тебе родит ребеночка. А может, даже двух, – вернул собеседнику его слова Артур.

– Один – один, – хмыкнул Сергей и налил себе еще виски. Он был уже изрядно пьян, и это бросалось в глаза. Артур впервые видел Сережу таким. – Вот только проблема у меня, Артур. Даже две. Не могу я позволить себе заводить детей.

Артур понял – из-за сестры. Сережа никогда не жаловался. Более того, всем своим видом показывал, что живет беспроблемно. Если бы Клавдия не рассказала Артуру его историю, он так бы и думал.

– К тому же девушка, которая мне очень нравится, в другого влюблена, – продолжил Сергей.

– Я ее знаю?

– Конечно, это Даша.

– Тебе нравится Даша? – поразился Артур. И тут же вспомнил Клавину фразу «И ты туда же!», прозвучавшую после того, как он выдал ей ложь о своем увлечении «приживалкой».

– Она такая удивительная женщина…

– Совершенно обычная.

– Кому как.

– И в кого же Дарья влюблена?

– В адвоката Райки.

Артур удивленно глянул на Сергея. Раиса адвоката только вчера наняла, а Даша в него уже влюбилась?

– Они встречались когда-то, – пояснил Сергей. – Потом расстались. И вот судьба снова их свела.

– Но с чего ты взял, что она до сих пор его любит? Сама тебе сказала?

– Нет, как раз уверяла в обратном. Да только я не дурак. Все понимаю. И чувствую хорошо… – Молодой человек повернул голову и устремил на Артура осоловелые от алкоголя глаза. – Ее губы, когда она молчит, говорят больше, чем слова.

Эта туманная фраза ничего Артуру не открыла, но просить, чтобы Сергей расшифровал ее, врач не стал. По большому счету ему не было дела до амурных переживаний собеседника. А разговаривал с ним просто потому, что не хотелось молчать.