Седьмая невеста демона Расхи

– Из нее отвратительный оператор получился, - отреагировала на новость.
– Ни капельки не знает что такое экспозиция.

– И не говори, - мы с Жоржем одновременно засмеялись.

Обсуждать любовницу мужа как-то больше не хотелось. Но тут я вспомнила о другом.

– А похищение она все же организовала,- протянула я.
– Я испугалась. Честно.

– Не совсем она,- чуть помедлив ответил мужчина.

А это что еще за новость?

– То есть как? Хочешь сказать, что не она?

– Она попросила брата и компанию тебя напугать. А я, узнав обо всем, «ласково» попросил Изетура тебя похитить.

Я представляла как он это сделал. То-то мне показалось, что поверженный мужчина улыбался, находясь в отключке. Все было хорошо срежиссировано. Браво Жорж. Браво.

– Как так? И зачем?
– я была ошарашена не на шутку. А потом сообразила.
– Это опять была проверка? Да?

– Осуждаешь?

– Пытаюсь понять, - в голове у меня крутились как в калейдоскопе эпизоды жизни.
– Письмо Лизетта или ты мне отправил?

– Не знаю ни про какое письмо,- удивился муж.

– Ясно. Значит она. Проехали.

– Что в нем?
– не на шутку всполошился Жорж.

– Угрозы. Забудь, - я перевела дух.
– Значит, с этим разобрались. Что еще остается? Сплетни. Точно. Чьих рук дело?

– Вольф постарался, - немного смущаясь произнес Жорж.
– Но я ему за это уже по рогам настучал. Нечего было самодеятельностью заниматься. Это он решил тебе насолить, когда узнал про шестерых предыдущих невест.

Вот гад. Я всегда знала, что он меня недолюбливает, но не думала, что настолько. Ну ничего. Мы еще встретимся на семейных мероприятиях, получит он у меня лошадиную дозу слабительного или я буду не Лизетта Орски. Ой, совсем забыла. Теперь Лизетта Расхи.

Я удовлетворенно хмыкнула, вспомнив какое было лицо у Матильды, когда оно поменяло цвет на зеленый. А вот не надо было мне хамить за столом у родителей дома. Я не злопамятная, только немного злая и память у меня хорошая. Вот только об этой проделке я своему мужу даже под страхом расстрела не рассказала бы. Должны же быть у меня девичьи секреты?

– Женушка, может быть мы на сегодня закончим словесную экзекуцию? Все же как-никак у нас с тобой день свадьбы,- Жорж явно утомился в нашей исповедальне.

– Знаешь, после всего услышанного я даже не уверена, что..., - обидные слова готовы были сорваться с моих губ, вот только им никто не разрешил это сделать. Муж заглушил мою гневную речь горячим поцелуем, от которого потемнело в глазах и по всему телу прошла сладостная дрожь. Всевышний, как же он умел целоваться! Его губы были настойчивы и требовательны, ласковы и нежны, они дарили божественную сладость.

У меня в тот же миг из головы выветрились все глупые мысли, оставив на своем месте глупое желание прижаться к любимому мужу как можно сильнее, раствориться в нем, слиться воедино.

Полная луна, не оставаясь на месте, теперь заглядывала в беседку и освещала наши фигуры, делая их немного нереалистичными, загадочными, волшебными.

От горячего поцелуя подкашивались ноги, становясь ватными, а тело превратилось в расплавленный воск, тая под умелыми ласками мужчины.

– Поехали домой!
– хрипло произнес Жорж, еле-еле отрываясь от моих губ, он надсадно дышал, словно пробежал несколько километров без остановки. Его глаза горели огнем желания, впрочем, если бы я увидела себя со стороны, то поразилась насколько же и мой внешний вид изменился.- А иначе я не сдержусь и … лучше поехали, - просил, буквально умолял меня муж.

Это было что-то новенькое. С извечной женской вредностью я помимо воли начала возражать.

– Неужели тебе не нравится ночь?

– Лизетта, - рявкнул Жорж, прижимая меня к себе так сильно, что затрещали кости.
– Если ты сама не дашь согласия, то я просто украду тебя. Ну я же не железный. Как ты не понимаешь? Видеть тебя, хотеть каждой клеточкой тела и … держаться на расстоянии. Ты смерти моей хочешь?
– в словах мужа я различила такой коктейль из чувств, что сама задрожала проникшись моментом.

Я подняла руку и нежно провела рукою по подбородку, поднимаясь все выше, захватывая скулу, обводя по контуру лицо, дотрагиваясь до ушной раковины, едва касаясь волос. Жорж замер, лишь сильнее прижал меня к себе, настолько, что не могла не ощутить всю силу его желания, бурлящего в молодом возбужденном теле.

– Я не хочу ехать в дом твоей матери, - извиняющимся тоном произнесла в ответ на крик души Жоржа.
– Я не хочу чтобы мой первый раз произошел в доме где нас не любят.

Совершенно не задумываясь употребила слово «нас» при разговоре с мужем. Для меня само собой разумеющимся стало отождествлять себя и Жоржа единым целым, словно обряд соединил не только наши руки, но гораздо больше.

– А кто говорил о этом?
– улыбнулся мужчина.
– Это было последнее место куда бы я привел свою молодую жену.

– Так куда же мы поедем?

– Узнаешь,- загадочно произнес Жорж еще раз крепко целуя меня в губы, прежде чем увлечь за собой.

Мы направились не в сторону все еще гремевшего праздника, мы побежали вдоль озера, в неизвестном направлении. В ночь.

Я послушным хвостиком следовала за мужем, мечтая не оступиться и не упасть по пути, мобилизуя все свои внутренние резервы, чтобы успевать за любимым. Мы буквально бежали, настолько сильно спешили удалиться с собственного праздника.

Но вот куда я не знала.

В серебристом свете луны был виден каждый кустик, каждая травинка, каждый камушек. В день нашей свадьбы случилась необъяснимо яркая ночь, словно сама природа одаривала нас своими подарками.

За нами исчезли и огни, не стало слышно шума.

– Куда мы бежим?
– на ходу, запыхавшись, произнесла я, пытаясь выяснить конечную точку нашего пути. Я уже не думала в каком состоянии находится мое платье. Скорее всего оно восстановлению не подлежало, навсегда оставшись в памяти нежным цветком портновского искусства.

– Уже почти на месте, - перед нашими взорами открылась поляна, на которой был виден замерший в ожидании небольшой вертолет.

– Это для нас?
– удивилась я.

– Так будет быстрее, - пояснил муж, подсаживая меня в кабину и подавая наушники. Винтокрылая машина тут же взмыла вверх, унося с места посадки. Я с легкой тревогой посмотрела через стекло на удаляющуюся с неимоверной скоростью землю. Все же летать ночью это не тоже самое, что летать днем. Совершенно иначе все воспринимается.