Седьмой царевич 3

— Не выяснится. Я бы даже не стал с тобой говорить, если бы не был уверен в генерале на сто процентов. Или в себе, — скривился Василий. — Я видел, что ты сделал в том зале, знаю, что ты не остановишься. А благодаря твоим способностям и знакам… Даже не знаю, когда ты стал таким, но теперь, после смерти Александра мы не можем игнорировать очевидное. Ты полетишь в Ирак.

— Нет, — оборвал я его речь. — В первую очередь я разберусь в произошедшем, поминутно. И выясню, кто это устроил.

— Скрижали ждать не будут, — нахмурился Василий. — Если их не добудем мы, их заберут американцы или британцы. А у последних как минимум две скрижали.

— Значит, пошлите туда профессиональных шпионов, государственную разведку!

— Служба только переформировывается, и часть из сотрудников точно на стороне нападавших, доверять столь важную миссию посторонним нельзя, — ответил Лебедь.

— И лучше отправить подростка?

— Который, по самым скромным подсчётам за полгода перебил больше, чем многие агенты за жизнь? Пожалуй, да, лучше, — с кривой усмешкой ответил Василий.

— Очень похоже, что вы пытаетесь меня сбагрить, чтобы замять расследование, — сказал я, чуть не добавив «единственного человека, которому, похоже, было на меня не наплевать», потому что тут же вспомнил об Ане. Нет, пожалуй, не единственного. И бросать её, ради секундной мести — глупо.

Как и глупо обманывать самого себя тем, что я сумею оставить все переживания в стороне и продолжить отдыхать.

Теперь. Спустя полгода, стало понятно, что отпуск вообще был глупой затеей. Если бы ничего не случилось, я бы сам полез на стенку, может даже в прямом смысле. Занялся бы скалолазанием или прыжками с парашютом. Просто, потому что я тот, кто я есть, независимо от тела и мира.

Паровой каток, закатывающий врагов человечества в асфальт.

— Ладно, подкинем угля, — вздохнул я, решившись. — Включите меня в группу расследования, с максимальными полномочиями.

— Как тебе будет угодно, — пожал плечами император. — Но в начале… нам нужно проститься… с детьми.

Глава 8

Речи и похороны, похороны и речи. Они смешались в одну сплошную череду, хотя для жителей империи, несомненно, оставили яркий отпечаток. Потому что речи были написаны, безусловно, талантливыми пиарщиками, а похороны стали самыми масштабными и по количеству пришедших, и по единовременному захоронению. По крайней мере, за последние пятьдесят лет.

Сами тела Александра и Николая захоронили в Петропавловском соборе, рядом с семьёй страстотерпцев. Это была гигантская церемония, на которую слетелись со всей страны и присутствовали не только первые лица нашего, но и соседних государств. Включая короля Карла и его родственников.

Одновременно с этим, чуть погодя, началось прощание с погибшими в тот день в терактах. Всех хоронили за государственный счёт, не скупясь на расходы. Проявляя таким образом сожаление за провал спецслужб и сострадание к безутешным родственникам, потерявшим своих близких.

Стоило немного подумать и становилось ясно, что это просто ещё один способ объединить пострадавших в общем горе и с единой целью. Но большинству было плевать, и даже те, кто мог цинично смотреть на вещи, не хотели их видеть. Тем более что появился простой и осязаемый враг и такой же простой объединитель.

Императорская семья и княжичи, в том числе Пожарский, сумели отбить одно из преступных нападений, во время которого погиб цесаревич Александр. А террористы, продолжающие бесноваться на территории страны и устроившие десяток терактов даже в день всероссийского траура, сами подписали себе смертный приговор.

В эти дни мы редко виделись с Аней и остальными. Я был занят документами, доказательствами и сотнями допросов. Как я и потребовал, мне всё это предоставили, говоря что не скрывают ничего, и многовековой опыт работы с большим объёмом документов сыграл мне на руку.

Иногда хватало одного взгляда на лист, чтобы понять, что он поддельный или просто отписка. И к сожалению, таких было слишком много. Как бы громко ни заявляла о себе императорская власть и СИБ, у них не было реальных рычагов влияния на армию и следственные органы.

Сама служба имперской безопасности была преобразована из нескольких спецподразделений, администрации президента и бывшего ФСО — федеральной службы охраны, включавшей в себя множество органов, от телохранителей и снайперов до минёров и водителей, но их тоже было не так много.

А вот прокуратура, суды, министерство внутренних дел — всё это совершенно не подчинялось императору. Более того, эти органы исполнительной власти крепко удерживались его конкурентами в виде оппозиции в Государственной думе и парламенте, и лично премьер-министром, который двигался по линии бывшего ФСБ и вполне мог претендовать на президентскую роль.

Но был один нюанс.

СМИ были в руках новой аристократии и князя Берёзова, чья дочь танцевала со мной на балу и чуть не погибла. Так что теперь все имперские каналы, все газеты и радио верещали о неспособности парламента избавить от террористической угрозы. Любые промахи, даже самые мелкие, выборной власти многократно раздувались. Любые победы, даже незначительные, усиливались чуть ли не до имперских масштабов.

Хотя осуществлялись и вполне реальные победы.

Например, за неделю было устранено сто пятьдесят воров в законе и триста их заместителей. Все, чьё местоположение было известно по прямым или косвенным уликам. Были устранены самые явные и одиозные лидеры террористического движения, которые не боялись открытого противостояния. И зря.

— Применяйте всё, что есть в вашем арсенале. Не стесняйтесь, — сухо сказал Лебедь, когда ударная группа была уже на подлёте. Я лично вызвался для участия. — Они ждут нас, и уже попрятались в бетонные норы, так что удар с воздуха ничего не даст, но вы все знаете, как действовать. Пожар, не суйся вперёд.

— Только если это будет необходимо, — спокойно отозвался я, и многие из воинов нахмурились. Ещё бы, я хоть и набрал массу, но продолжал выглядеть на возраст своего тела, восемнадцать-девятнадцать, не больше. А тут, есть такая поговорка, бойтесь не молодых и активных, бойтесь тех, кто в опасной профессии с седой бородой. Потому что до старости доживают только профессионалы.

А ещё они не суетятся и делают всё основательно. Имелись в виду, конечно, не глубокие старики, а сорок-сорок пять, ещё крепкие и здоровые мужики.

— Вперёд не суйся, позади не оставайся, посерёдке не болтайся, — дал мне последние ценные указания Сом, глава группы. — Понял?

— А главное — выполнять инструкции, как не понять.

— Смышлёный, — усмехнулся старший. — Хорошо, тогда идёшь вторым номером со Шквалом. Шквал?

— Я чё нянька? — буркнул здоровенный, под два метра мужик, лет тридцати пяти.