Седьмой царевич

— … сегодня граф Баранов, выступая перед объединённой думой, сделал заявление, поставившее под вопрос легитимность министра внутренних дел и главы следственного комитета, — проговорила ведущая новостей в строгом синем костюме, когда я в очередной раз переключил канал.

— Убийство моей дочери, признанной графини Барановой, и полное бездействие милиции и следствия лишь показывает несостоятельность этих органов. Дворянскому сословию нужна собственная служба, способная расследовать подобные жуткие преступления на территории всей Российской Империи, — стуча пальцем по трибуне, говорил высокий рыжий мужчина чуть за пятьдесят. — Мы обязаны расширить полномочия СИБ и включить в их ряды как ударные отряды, так и собственные следственные органы…

— Нам удалось взять комментарий у главы объединённой оппозиционной фракции, премьера Владимира.

— Безусловно, с преступностью надо бороться, как и с террористами. И убивать их независимо от того, где их удастся обнаружить. Дома, на курорте, заграницей, они не должны чувствовать себя в безопасности нигде. Если найдём в туалете, простите за уточнение, то и в сортире замочим, — уверенно говорил внешне невзрачный, но очень энергичный мужчина. — Но этим должны заниматься не СИБ, бывшие ФСО. А следственный комитет, прокуратора и милиция. Они должны защищать всё наше гражданское общество, а не делить на выдуманные сословия.

— Напомним, что в прошлые парламентские выборы голоса разделились почти поровну, что позволило монархической партии утвердить возвращение монарха. Однако остальные партии объединились в оппозицию и сумели провести своего премьера, являющегося главой парламента и кабинета министров…

Вот такие интересные пироги. Вроде и Российская империя, но монарх царствует, а не правит. По крайней мере, пока. Но судя по телодвижениям в думе, олигархи, быстро получающие дворянские и боярские статусы, хотят зацементировать за собой право собственности на то, что сумели получить при развале прошлого режима. А потом и подмять под себя полицию, армию и остальные органы. Ну или вывести себя из их юрисдикции, сделав неподсудными.

И даже то, что каждый мог оказаться потомком дворян. Что проводили всероссийское тестирование и сбор ДНК. Не делало ситуацию лучше. Просто давало надежду, как в лотерею, позволяя большинству граждан смириться с происходящим. Ну не повезло, бывает.

Институт дворянских факультетов создавал дополнительные социальные лифты, но сколько он просуществует? Останутся ли эти пути, когда все богатые детки, так называемая золотая молодёжь и нувориши, выпустятся и получат заветный статус дворян? Сейчас оставалось только гадать. Я встал и собирался уже выключить телек, как неожиданно рекламный блок прервался.

— Мы прерываем свою программу телепередач для экстренного сообщения. Только что, полчаса назад, на границе Индии и Пакистана произошёл ядерный инцидент. Повторяю, на границе Индии и Пакистана произошёл ядерный взрыв, уничтоживший несколько пограничных посёлков с обеих сторон! Число жертв и обстоятельства взрыва пока выясняются. Следите за новостями.

— А-хре-неть, — пробормотал я, рухнув обратно на диван. Ядерная война? Пусть у обеих держав ЯО было и не так много, но друг на друга точно хватит с запасом. По крайней мере, уничтожить столицы и пару сотен миллионов населения с каждой из сторон.

С чего они вдруг решили? Нет, о конфликтах и разногласиях между двумя частями некогда великой империи я слышал и даже читал в газете. Но чтобы дошло до ядерного удара? Но почему один? Почему на границе? Оставалось только догадываться. Одно было точно — завтрашних экзаменов это не отменит.

— … Иванов? Здесь! Ибрагимов? Кабин? Карлсон?

— Здесь! — ответил я и подошёл за билетом. Всех абитуриентов собрали в большой аудитории, в которой я не без труда заметил Аню, выделяющуюся на фоне остальных не только возрастом, но и грустными глазами. А потом и удивлёнными, когда я помахал ей рукой.

Через полчаса, на сто процентов уверенный, что всё решил верно, я принёс листок преподавателю и вышел в коридор. Мне повезло, две из пяти задач были «моими»: тригонометрия и чистая математика. Ну а подобные трём другим я разбирал во время подготовки, поэтому проблем не возникло. В решении примеров.

— Ты что здесь делаешь? — выскочив из аудитории спустя минут десять спросила Аня. — Мой отец, он же тебя прибьёт!

— Как ты? — вместо того чтобы переживать о не произошедшем, спросил я. — Сильно вчера досталось?

— Нет, мама пришла и… слушай, ты о себе переживай. У моего папы рука тяжёлая. И почему ты не сказал, что собираешься тоже в Черноморский поступать?

— А разве есть другие варианты? — удивлённо поднял я бровь. — Тут же только один вуз остался.

— Блин, Ванечка, ну что ты как… уехал бы ты отсюда, папа тебя завалит, сто процентов, — заламывая руки проговорила Аня. — Ещё есть время. Уезжай в Краснодар, там колледжи есть…

— Извини, но я не настолько боюсь твоего отца. К тому же, мне кажется, он пусть и суровый мужик, но честный. Ты так не считаешь? Или думаешь, что, если я сдам экзамены, он возьмёт и подменит результаты?

— Что? Нет, конечно. Но тебе же физическую подготовку сдавать…

— Вот как дойдёт до неё, тогда и будем переживать, — ответил я, пожав плечами. — Вначале самое сложное — русский. Великий и могучий.

— Ну и балбес ты, Вань, — вздохнула девушка. — Хоть и очаровательный.

— Думаю, с другим ты бы целоваться не стала, — улыбнулся я, от чего девушка вспыхнула и тут же убежала в сторону. Да, наверное, не стоило напоминать. Хотя нет, вот она истинная причина.

— Абитуриент Карлсон! — рявкнул капдва.

— Так точно, ваше благородие.

— Потрудитесь объяснить, что вы делаете в здании Черноморской академии?

— Сдаю вступительные экзамены, чтобы поступить! — отрапортовал я.

— Карлсон, ты тупой?

— Никак нет, тупым себя не считаю.

— Тогда может ты бессмертный? — рыкнув, приблизился ко мне заведующий кафедрой. — Жить надоело?

— Никак нет, только начинаю и наслаждаюсь каждым моментом.

— Да я тебя… — скрипя зубами, проговорил капдва. — Ты, похоже, слишком тупой, чтобы испытывать страх.

— Возможно, ваше благородие.

— Молчать! — рявкнул капдва, сверля во мне дырки глазами. — Последний раз предупреждаю, появишься на моём экзамене, одним неудом не отделаешься, вали от греха подальше. Понял?

— Никак нет.

— Чего? — от такой наглости Пётр даже опешил.

— Говорю никак нет, не могу свалить. На экзамене появлюсь обязательно.

— Тьфу ты, самоубийца… — сплюнул он прямо на пол, а затем нехорошо улыбнулся. — Я тебя по-доброму предупреждал. Дальше, как знаешь.