Седьмой ключ

Странный парень сам стал к ним приближаться. Он метался по площади, потерянно озираясь. Руки его, нервные, длинные, постоянно были в движении — то потирали лоб, то судорожно прятались в карманы широких джинсов, то сцеплялись, стискивая тонкие пальцы.

— Слушай, с ним что-то случилось! — заявила с уверенностью Манюня и решительно направилась к парню.

Ветка, наконец-то отвлекшись от своих сумрачных мыслей, словно очнулась, и, поглядев внимательно в лицо парня, чуть не вприпрыжку бросилась за Манюней.

— Ты извини, — начала Маша, — с тобой все в порядке?

Подоспевшая Ветка начала с того, что поздоровалась, а потом назвалась:

— Меня зовут Вероника. А это Маша. Ты не думай, мы не любопытные, просто… у тебя вид такой.

— Да? Смешной, да?

— Да нет, не смешной, а…

— Я кажется, потерялся. Я тут был с мамой, она совсем недавно вот здесь стояла, а потом пропала куда-то. Тут толпа…

— Да, немудрено потеряться.

— Меня зовут Алексей. Алеша, — он покраснел, — странно, да? Среди белого дня… — и рассеянно улыбнулся, отводя взгляд.

— Мама! — Ветка уже бежала к матери. — Тут один… он потерялся.

Скоро все четверо окружили Алешу, который в страшном смущении от повышенного внимания к своей особе рассказал, что живет он на даче с мамой и бабушкой, в каком конкретно поселке их дача не знает, но номер участка помнит — двадцатый.

— И давно ты тут стоишь? — спросил Сергей Алексеевич.

— Да, наверное, уже почти час, — со страдальческим видом ответил Алеша.

— Не горюй, мы эту беду поправим. Все за мной, к нам на дачу! — скомандовал Сергей. — Там разберемся. Пообедаем, отдохнем и проверим все двадцатые участки в дачном поселке. По-моему, там три садовых товарищества: «Мир», «Труд» и «Дружба». И у всех своя нумерация.

— Папа, а мы в каком? — спросила Манюня.

— Мы в «Дружбе». Вперед, друзья, мы должны отметить приобретение таких волшебных вещей, как таз и ведро! — и он торжественно потряс в воздухе только что купленной бутылкой вина «Изабелла».

— А веник? Ты про веник забыл, — улыбаясь, напомнила Маша.

— Как можно забыть про веник! Это дело особое. По случаю покупки веника все получают вот это! — и он продемонстрировал благодарным зрителям большой торт, перевязанный белой бечевкой, который покоился на дне целлофанового пакета.

— Знаете… — мялся Алеша, — мне как-то неудобно.

— Никаких разговоров, — отрезал Сергей, — со всяким бывает. Не торчать же тебе здесь целый день.

Когда теперь уже впятером они вновь подошли к мосту через речку, их внимание привлекла довольно странная женщина в длинной до полу темно-синей юбке и в платке, плотно обязанном вокруг головы по самые брови, несмотря на жару. Она стояла, облокотись на перила, и смотрела на воду. Едва заметная улыбка тронула ее губы, когда вся компания поравнялась с ней.

Внезапно Вера шагнула к перилам и, заглядывая ей прямо в глаза, очень тихо спросила:

— Извините меня, ради бога! Может быть, вам известно, кто жил в этой усадьбе, что стоит наверху, над рекой? — это был почти шепот.

— Многие жили, — ответила женщина неожиданно низким, слегка вибрирующим голосом. Она тоже взглянула Вере прямо в глаза. — И она.

— Кто ОНА? — отчего-то разом побелев, переспросила Вера.

— Та, кто вас так интересует.

— Но кто она, кто?

— Этого здесь не знают.

— А ГДЕ знают?

— Там, — женщина приподняла брови, кивком указывая на далекий зеленеющий лес за поселком.

И не сказав больше ни слова, странная женщина повернулась и, шелестя юбкой, двинулась по мосту назад, в поселок. Свернув к аптеке, она повернула за угол и скрылась из виду.

Вера как стояла — так и застыла на месте. Ее спутники тоже — они ясно слышали весь разговор. Даже Алеша, не знавший, о чем идет речь, забеспокоился — ему передалось волнение других.

— Вера, пойдем, — Сергей взял ее под руку, кивнул детям и быстрым шагом направился к шоссе, от которого уходила к дачным поселкам лесная тропинка.

В лесу, поотстав от детей и дав знак Сергею, чтобы и он сделал то же самое, Вера, не скрывая своего смятения, спросила:

— Что все это значит? Откуда первой попавшей женщине знать, что нас интересует?

— Она не первая попавшаяся. К первой попавшейся вы бы не подошли…

— А кто она?

— Не знаю. И что это все значит, не знаю… Но постараюсь узнать.

— Мне ясно одно, — Вера остановилась. — Та, что жила в усадьбе… Это ее письмо.

— Это ее портрет, — согласно кивнул Сергей.

Глава 8 Ключ

Миша с Борькой сидели в тенечке под кустиками и переругивались. Уже не первый день Миша уговаривал приятеля «задружить» с девчонками и выведать у них все про клад. Случайно подслушав их разговор, он стал сам не свой. Ему до смерти надоела дачная жизнь с ее бездельем и скукой, да еще эта нещадная жара… Ладно, в выходные, когда приезжал папа с целой оравой друзей, — на двух-трех машинах, новеньких как чайное блюдце — ни пятна, ни царапинки, все такие шикарные, под стать папиной «вольво»… Тогда два дня подряд шел пир горой, жарились шашлыки, всей гурьбой отправлялись на ближний пруд неподалеку от деревни Леонихи, — было колготно, шумно, весело… Миша слушал взрослые разговоры, приятели отца называли его мужчиной и похлопывали по плечу, учили водить машину, нырять, накачивать мышцы и делать стойку на руках. Все эти люди были так хорошо одеты, держались с такой уверенностью и казались такими удачливыми и счастливыми, что Мишке больше всего на свете хотелось стать таким, как они! И еще хотелось как-то в их глазах отличиться. Он должен был доказать, что и он — победитель, что и он — силен и удачлив, пусть они убедятся: он не просто сын своего отца, он — лидер, он станет лидером и будет принят в их круг уже не из снисходительности, а как равный…

И теперь он готов был расшибиться в лепешку, только бы найти клад. Вот он — его шанс! Его козырная карта. Он обыграет всех, он всех обойдет! В том, что клад в самом деле существовал где-то в этих местах, он ни секунды не сомневался. Но Борька, вялый, как вобла, мялся, сомневался и ныл: «Ой, да как мы, ой, да что мы, да есть ли вообще этот клад…». В общем, что называется, ни рыба ни мясо… Нет, конечно, ему хотелось бы найти клад, еще бы! Но, как только он думал, что предпринять, представлял себе, как по этой жаре они начнут рыскать по лесу… Духоти-и-ща. Пить хо-о-о-чется. Лень! Вот если б сразу сказали: клад там-то и там-то — тогда конечно… Ему почему-то казалось, что придется перерыть чуть не все окрестности. Нет, лучше «музон» врубить. Во всем этом Борька Мише, конечно, не признавался — еще чего доброго запрезирает, издеваться начнет. Выкручивался, отнекивался, мол, как с девчонками познакомиться, как к ним подъехать, если они всегда и всюду со своими родителями…

Миша-таки придумал: у Борьки с одной из девиц — с той, что визжала про клад, — участки соседние. Вот ему и надо улучить момент, когда она окажется неподалеку от их общего забора и слово за слово завязать знакомство. Мало ли о чем можно поболтать по-соседски! Хоть о той же музыке — Борька классно во всех направлениях разбирался, все хиты знал наизусть, что наши, что западные… Борька помямлил-помямлил и согласился. Дали друг другу зарок: взрослым — ни слова! И Борька занял наблюдательную позицию в кустах у забора.