Седьмой прыжок с кульбитом

— Через неделю на стадионе «Трудовые резервы» состоятся межвузовские соревнования по легкой атлетике. Наш институт постоянно плетется в хвосте спортивных событий, так вот: настало время изменить печальную традицию. Иначе говоря, восстановить порушенную честь.

В контексте девичьей чести эта фраза прозвучала несколько двусмысленно, и мы с Антоном мысленно переглянулись. Что за странные намеки? И не сами ли педагоги виноваты в досадной дефлорации нашего института?

Тем временем профессор завершил начатую мысль неожиданным пассажем.

— Мы тут посовещались и решили: ваш оркестр бежит.

— Куда бежит? — опешил Антон.

— За наш музыкально-педагогический институт. Мне по душе ваш молодецкий задор и физкультурный энтузиазм. Уверен, вы справитесь.

Мысленно мы снова переглянулись. Я предпочел промолчать, а Антон ляпнул пару ругательств и албанский возглас «аффтар жжот». Вслух он выразился более прилично:

— Однако!

Глава 19

Глава девятнадцатая, в которой красивых любят чаще и прилежней, веселых любят меньше, но быстрей.

Строители коммунизма обожают символы, особенно лозунг «Слава КПСС». Поэтому цепляют везде — к месту и не к месту, ведь символы и знаки правят миром. Один из таких символов, зачерненный барельеф классиков революции, висел на стене. Именно туда уставился Антон, ну и я вслед за ним.

Классическая чеканка по меди, если кто забыл, это такая плоско-выпуклая картина, где профили Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и Мао, тесня друг друга, символизируют победу добра над капиталом. Отцы научного коммунизма там зело бородаты, за исключением Сталина и Мао. Поэтому, видимо, опальных богов перестали упоминать после XX съезда КПСС. Вот и на этой иконе имелось лишь трио основоположников — Маркс, Энгельс и Ленин.

Кстати говоря, если революционное учение называется марксизмом-ленинизмом, то наличие лика Энгельса между Максом и Лениным выглядит как-то сомнительно.

— Думаешь? — поразился Антон. — Разве Энгельс не влиял на идеи социализма?

— Энгельс влиял на Маркса, а Маркс уже влиял на идеи.

Нет, а что? Капиталист Энгельс, владелец текстильной фабрики, затесался сюда явно по ошибке. За свою жизнь он написал много научных статей, но так и не научился критиковать философию Гегеля! А с рабочим движением и тяжелым положением рабочего класса классик марксизма познакомился в постели, через свою любовницу Мэри Бернс и ее сестру Лиззи Бернс. Впрочем, кто из богов когда-нибудь работал руками?

С другой стороны, благодаря Энгельсу нам стало известно о первой стачке в истории человечества. Не знаю, откуда он это взял, но первая забастовка произошла в древнем Египте. Строители усыпальницы для фараона Рамзеса III возмутились условиями труда и оплаты, а также низким качеством питания. И всё оттого, что призрак фараона они приняли за призрак коммунизма. В результате забастовки были частично удовлетворены требования трудящихся.

Что касается фэншуя на учебных кафедрах института, то хорошим тоном считалась какая-нибудь мудрая надпись на барельефе. Здесь такая имелась. Только вместо традиционной цитаты Маркса «бытие определяет сознание», чеканщики понизу бород начертали другую мысль: «религия есть опиум народа». Отрицание наркотиков в храме физической культуры показалось мне уместным. Но не более того, и не в связке с религией.

— Да? — отозвался слегка потрясенный парень. И снова повторил: — Однако!

В это междометие вместились три абзаца, которые пролетели в голове одним мигом.

С зимнего визита германской делегации прошло немало времени, и оно было непростым. Время показало, что популярность у коллектива «Надежда» выросла многократно, и не только в институте. Концерт и вечеринку для студентов в народе вспоминали постоянно. Особенно композицию «Ду хаст», исполненную позже по просьбам учащихся не один раз.

Свидетельство тому — памятная стенгазета, неоднократно восстановленная, но фотографии с которой все-таки раздербанили на сувениры. Потом были танцы под праздник Восьмого марта, где прозвучало много новых песен. Рейтинг оркестра вырос снова, а рок-группа старшекурсников стерла зубы, скрипя от зависти.

Несколько раз наш оркестр звали на полуподпольные рок-фестивали, зажигающие в разных клубах города. Настойчиво так. Последний раз с приглашением подкатывал напыщенный тип из ДК Строителей, и отказом был фраппирован. Ничего не поделаешь, такова селяви. Левые выступления однозначно шли в игнор — не хватало еще неприятностей перед поездкой в Германию. И дело не в милицейских облавах и комсомольских патрулях, это цветочки. Дело в чекистах, которые держат руку на пульсе. В лицо ничего не скажут, но отметку в личном деле сделают. Да и у парторга ушки на макушке, и информаторы везде!

Хорошим уроком для парня стала история с Муслимом Магомаевым. Произошла она в моей жизни, а для Антона повторилась в тех же деталях. Но, в отличие от известной поговорки, фарсом не стала. Дело в том, что пару лет назад Магомаев выступил в Ростове с двухчасовым концертом. Грандиозное событие произошло на стадионе «Ростсельмаш», вмещающий 45 тысяч зрителей. Билеты распродали все. Это вам не выступление в крохотном зале филармонии, поэтому артисту заплатили тройную ставку — 606 рублей. (Тогда, при средней зарплате в сто рублей, это казалось большими деньгами. Но с высоты моих лет — не очень. Сейчас Чулпан Хаматова за театральный вечер получает 250 тысяч рублей. А ведь Магомаев, как ни крути, звезда многократно большая).

Обнаружилось это не сразу. Проведя расследование, ОБХСС посчитал траты на гонорар чрезмерными и нарушающими правилами. Было возбуждено уголовное дело. И красивому перспективному артисту замаячила дальняя дорога, с возможностью увидеть белых медведей живьем.

Нехорошие новости Муслим Магомаев узнал на гастролях в Париже, с подачи доброжелателей, естественно. Узнал, и задумался о горькой судьбе эмигранта. Однако закончилось всё благополучно, хотя министр культуры Фурцева заняла жесткую позицию. Только нашлись поклонники таланта на более высоком уровне, где шестьсот рублей гонорара посчитали сущим пустяком. Собственно, так оно и было. И дело замяли.

Что касается Антона, то подобные приключения и другие зехеры нам не нужны. В беде он, конечно, не останется, вытащим. Только местные радистки Кэт мигом настучат — как пить дать, сразу парторгу заложат. Поэтому оставалось одно: отказываться от законной славы, чтобы продолжать шлифовку русских народных песен.

Подспудно нечто подобное гастролям Магомаева ожидалось и здесь, на кафедре физкультуры — хитрый подкат вроде предложения дать концерт на какой-нибудь спортивной тусовке. А тут на тебе: приказ бегать по стадиону. Нежданчик, однако.

— … Там дистанции различные, от шестидесяти метров до полутора километров. Завтра проведем тренировку и распределим дорожки, — закончил завкафедрой.

Говорил он категорическим тоном и, судя по настрою, спорить было бесполезно. Но один вопрос Антон задал:

— И Уля Тулаева бежит?

Решительно настроенный симпозиум дрогнул — педагоги переглянулись и слегка подзависли.

Сомнения по поводу Тулаевой я понимал прекрасно. Понимал и разделял — в свое время лечил эту пианистку от полноты. Но лишать аппетита не стал, лишь подкорректировал излишнюю тягу к перееданию. В конце концов, страсть к еде — личное дело каждого. Чревоугодие пусть и грех, только далеко не самый страшный, аж восьмой по счету в библейском списке. «Ибо от многоядения бывает болезнь, и пресыщение доводит до холеры; от пресыщения многие умерли, а воздержный прибавит себе жизни».