Седьмой рыцарь

Леди Аннелия знала, что на мужчин и женщин привязка действует немного по разному. А ее покойный муж, герцог Танри... Глаза у женщины прикрылись, потому что воспоминания об их страсти и сейчас еще волновали. Даже сейчас, двадцать лет спустя. Когда, казалось, все забылось и ушло.

И у нее много лет тайные любовники. Конечно, сравнивать, то что было с ним, и это пресное удовлетворение физиологических потребностей было невозможно. Но все же она не сходила с ума как ее сын Филберт. Мысль об этом приводила герцогиню - мать в бешенство. Воистину, будь проклят тот день, когда его глаз упал на эту прохвостку Ванлерт!

А ее брат, похоже, решил полностью отгородиться от проблемы в лице наследника? Вычеркнуть. С глаз долой, из сердца вон?

Герцогиня отправилась к племяннице. Юная принцесса Амелия слегка удивилась, тетя не проявляла к ней ни особой любви, ни заботы, но встретила ее с радостью. А когда узнала, что та хочет говорить с отцом о кузене Филберте, с готовностью вызвалась помочь.

Дочку Ансельм принял. А вместе с ней вынужденно принял и сестру. Поговорив немного и выпроводив вскорости дочь, король остался один на один с сестрой.

До этого момента леди Аннелия молчала с нейтральной улыбкой, не желая озвучивать при молодой принцессе то, зачем пришла. Но стоило девочке уйти, как леди Аннелия сказала прямо:

– Филберту необходимо помочь. Надо как-то ослабить влияние привязки, или в идеале, вообще освободить его!

На что король нехорошо усмехнулся:

– Да что ты, сестра? Освободить? Нет. Это его наказание, пусть осознает последствия своих бестолковых поступков. Пусть хоть раз ответит в полной мере за свою глупость.

– Ансельм, не говори так! Это мой сын!
– выкрикнула герцогиня, резким движением прижимая руку к сердцу.

– Ты! Это все твоя вина!
– король безжалостно ткнул в нее пальцем.
– Ты безбожно избаловала и вконец испортила мальчишку!

– Брат, ты забываешь...
– прошипела мать, зло прищуривая глаза.

– Я ничего не забываю, - холодно проговорил король.
– Пусть несет свое наказание. Два года в экспедиционном корпусе пойдут ему на пользу. Можешь идти Аннелия.

Герцогиня поднялась, на лице застыла презрительная маска.

Проиграла?

Нет.

– Ты хочешь расправиться с Филбертом, так же как расправился с его отцом?
– спросила она едко.
– Однажды мой муж закрыл тебя собой, а теперь ты решил избавиться от моего сына?

– Замолчи, Аннелия!
– вскричал король, лицо его сделалось страшно, а глаза, казалось, метали молнии.
– Никогда не смей бросать эти обвинения!

– А что я должна была сказать, когда мой сын там сходит с ума!
– выкрикнула женщина в ответ.
– Что мне делать?! Скажи! Я же знаю, есть какой-то способ!

Потом она остановилась, словно выдохлась, и прошептала:

– Как ты справлялся с привязкой, когда заболела твоя жена? Она ведь умирала долго, Ансельм. Почти год. И это время ты тоже должен был сходить с ума. Ведь так?

Ее острый взгляд не оставлял королю шансов. Ансельма аж передернуло от злости. Он ударил по подлокотникам и встал, отойдя в сторону. Замер там, стоя к ней спиной. Аннелия ждала.

– Средство есть, - спустя минуту процедил король, и резко повернулся к ней лицом.

– Какое?
– выдавила из себя Аннелия, видя, что брат молчит и только смотрит на нее.

Глаза ее брата вспыхнули, выплеск магии окружил их непроницаемым пологом тишины.

– Драконья кровь.

Герцогиня застыла, осмысливая услышанное. А король прошел обратно к столу, упал в кресло и устало проговорил:

– А теперь уходи, Аннелия. Я должен побыть один.

Руки женщины судорожно сжали складки богатой пышной юбки, герцогиня Танри кивнула и вышла.

Средство существует. Значит, она сумеет достать его для своего мальчика.

***

Вернувшись к себе, Вильгелльмина хоть и была переполнена противоречивых мыслей и чувств, постаралась не показать Олеир, что взволнована или расстроена. Та ее состояние заметила сразу, стала задавать вопросы. Виль сказала, что просто устала, мол, день был насыщенный, и поскорее сбежала в ванную.

Но сегодня ей даже плавать в бассейне не хотелось, и ванная не принесла в душу той радости, что она до того испытывала. Девушка сидела на ступенях и думала, что надо привести мысли в порядок и как-то держать лицо. А то совсем расползлась.

Посмотрела на зыбкий образ в сбегавшей с переката плотной массе воды и вздохнула. Квашня квашней...

– Соберись, - сказала своему постоянно расплывавшемуся отражению.

А потом быстро вылезла из воды и вытерлась. На сей раз она взяла с собой одежду, так что выходила из ванной полностью одетая.

Увидев ее, Олеир слегка нахмурилась. Позвала ее к столу.

– Идите кушать, принцесса. А то вы так себя вконец загоняете, - проворчала женщина.

На сей раз ужин был поплотнее. Кроме овощей и сыра еще тушеное мясо. Надо сказать, изумительно вкусное и нежное. Удовольствие от еды даже на время вытеснило мрачные мысли. Еще был виноградный сок и питье, то самое, что она пробовала вчера. В графине оставалось больше половины.

Прислужница налила его в кубок и протянула со словами:

– Вот, выпейте, леди Виль. Это поможет вам обрести силы для занятий, - улыбнулась, добавив: - И добрые сны.

– Спасибо, Олеир, - рассеянно проговорила Виль.
– Силы, это как раз то, что мне нужно.

На этот раз напиток показался еще вкуснее, но стоило отпить половину, как она услышала:

– Добрый вечер, леди Виль. Я не помешал?

Лорд Хатор. Голос веселый, но какой-то... Виль ответила, обернувшись:

– Добрый, лорд Хатор, я рада вас видеть.

Мужчина, приблизился к столу, взгляд его темных глаз прошелся по ее лицу. Виль постаралась улыбнуться.

– Присаживайтесь, лорд Хатор, пожалуйста, - проговорила она.

– Спасибо, принцесса, - тот взял себе стул и присел за стол.
– Как прошел ваш день?

– О. очень хорошо, - отвечала Виль.

Вежливая улыбка, лицо скрыто кубком.

***

Говорили о пустяках, и оба понимали, что прежней непринужденности нет и уже не будет. Она теперь знала правду о нем, а он уже не мог знать, о чем девушка думает, оставалось только догадываться. Но это было непросто, потому что и эмоции свои она постаралась скрыть за вежливой маской.