Седьмой рыцарь

– О, наверное, это очень больно?

– Мммм... уммм... Ха-ха-ха!
– давились смехом оба.

– А у вас тоже есть синяки на теле?
– заговорщически зашептала Виль, делая круглые глазки.
– Было бы интересно взглянуть...

Они мгновенно перестали ржать и в один голос заявили, что да. Синяки у них есть. Они даже готовы показать. Вот хоть прямо сейчас.

Неизвестно, что ожидали услышать близнецы, но эффект был для них ошеломительный. Виль остановилась, уперев руки в бока и грозно спросила:

– Это вы подрались из-за того, что он рассказал мне про ваши любовные подвиги?

Припертым к стенке братьям ничего не оставалось, как кивнуть. Виль сердито засопела и выдала:

– Так-так... А вот за это вы мне расскажете кое-что!

– О чем?
– подозрительно спросил Ториан.

– О подвигах!

– За-зачем вам это, леди?
– помямлил Ротхан, на всякий случай потихоньку отступая.

– Ну как...
– сбивчиво проговорила она.
– Вот если Хаториан... то есть его величество, слышит и ощущает всех вас... или когда вы умножаетесь! Как это вообще происходит?!

– А, ну это...
– проговорил Ротхан, широко улыбаясь.
– На эти случаи, принцесса, существуют мужские договоренности.

– Да, леди Виль, - кивком подтвердил Ториан.
– Четкие мужские договоренности, что в этот момент никто никому в голову не лезет.

Договоренности, значит?!

– Вот как?
– прищуриваясь спросила Виль.
– А если опасность? Враги напали?

– Нет, подождите, принцесса, почему же сразу опасность и именно в этот момент?
– воспротивились оба.

– И все-таки?

Поняв, что не отвертеться, братья признались, что существует некий сигнал. Получив некоторую информацию, Виль на время успокоилась. А близнецы вздохнули, закатывая глаза от облегчения. Теперь можно было и заняться фехтованием.

Однако на террасе ее ждал сюрприз.

***

Виль сначала замерла, не веря своим глазам, а потом бросилась со всех ног. На террасе у самой балюстрады стоял Деметор Ванлерт. Ее отец.

– Папа, папа!
– все повторяла она, уткнувшись в его грудь носом, совсем как в детстве.

– Девочка моя, - гладил он ее по волосам, целуя в макушку.

А потом провел мозолистой рукой по щеке и отодвинулся, оглядывая ее с головы до ног, и прошептал:

– Как ты повзрослела дочка. И изменилась... Красавица моя...

– Папа... а мама, девочки?
– задыхаясь от счастливого волнения спросила Виль.

– С ними все хорошо, - улыбнулся принц Ванлерт, склонив седовласую голову.
– Благодаря его величеству Хаториану, теперь у нас все хорошо.

И тут она наконец опомнилась. В отдалении, чтобы не мешать им, стоял король Хаториан и с едва заметной улыбкой на неподвижном лице наблюдал за ними. Горячий ком благодарности и еще что-то, чему она не знала названия, перевернулся у нее в груди.

– Спасибо, ваше величество, - проговорила девушка, склоняя голову и настоящим мужским жестом прижала руку к сердцу.

Глаза Хаториана на миг зажглись угольками, он тряхнул головой, отчего золотые блики побежали по его волосам, и шагнул вперед.

– Я привел только вашего батюшку, принцесса, потому что для остальных трансгрессия достаточно неприятное испытание, - начал он, глядя ей в глаза.

Словно говорил, я хотел порадовать тебя.

А ее глаза лучились неизреченной благодарностью, что позаботился о ее семье, что подарил эту радость встречи, что... Что просто все! Девушкам иногда трудно выразить свои чувства даже мысленно.

– Действительно, сир, - раздался голос ее отца.
– Трансгрессия тяжкое испытание.

Немой разговор прервался. Виль немного смутилась, отводя глаза, а Деметор Ванлерт поежился и весело проговорил:

– У меня было такое чувство, будто меня сквозь вальцы протащили. Наверное, я и сейчас зеленого цвета.

Эта фраза разрядила обстановку, теперь уже весело смеялись все. А близнецы в особенности. Потом Виль с молчаливого согласия Хаториана знакомила отца с лордами Торианом и Ротханом. Важно заявивив при этом, что рыцари тренируют ее.

– Так ты не бросила фехтование. дочь?
– удовлетворенно и не без удивления спросил отец.

– Нет, - счастливо улыбнулась Виль.
– Более того! Рыцари его величества занимаются со мной, помогая развивать магический дар.

После этих слов Деметор потрясенно застыл, переведя взгляд с дочери на короля Хаториана.

– Сир, я...
– немолодой опальный принц умолк, разводя руками, не в силах найти слова, чтобы выразить, что он сейчас чувствовал.

А после низко поклонился и проговорил, касаясь рукой щеки Виль:

– Теперь мне и умереть не страшно.

– Ну что ты, папа!?
– немедленно возмутилась Виль, потащив его в сторону.

Девушка уже забыла обо всем, теперь ей не терпелось на деле показать отцу, каких успехов она достигла. Разумеется, близнецы были не против провести показательный урок.

***

Вообще-то, он сначала хотел привести сюда повидаться всю ее семью, что жила теперь в небольшом уютном замке на территории Джагарта. Но, вспомнив, как обычно реагируют люди на перемещение в пространстве, взял с собой только ее отца. Потому что в нагорный дворец не попасть порталом, об этом еще в молодости позаботилась королева Феодора, чтобы разнообразные женихи и прочие соискатели короны Джагарта не беспокоили не мешали ей жить.

И сейчас Хаториан смотрел на девушку. Его так распирало со вчерашней ночи от глупого человеческого счастья, что просто хотелось порадовать ее. Увидеть, как загораются радостью огромные синие глаза, как она словно светится изнутри.

Но тайной горечью была отравлена его радость.

Вчера в ночь, уже после того, как он отнес девушку в постель и собственноручно уложил, на связь вышел Виллоур. Старейший из тех двенадцати магов - наблюдателей, что он приставил к Филберту Танри, чтобы внимательно отслеживали все его действия на восточной границе.

Из доклада Виллоура Хаториан явно следовало, что наследник вероятнее всего в ближайшее время начнет активно прокладывать себе дорогу к трону. В том, что молодой герцог Танри постарается свергнуть Ансельма, Хаториан не сомневался. Так же как и в том, что первый рыцарь хочет ВОЙНЫ.

Значит, все-таки войне быть. Хоториан не мог понять, что такое бродит в крови у магов Илтирии, что им обязательно нужны убийства и смерть? Хотя бы раз в двадцать лет. И пусть каждый раз война заканчивалась их поражением, они неуклонно шли в бой, начиная все заново.