Седьмой рыцарь

– Повисишь, подумаешь, глуп я или дерзок, - процедил сквозь зубы Филберт.
– Еще кто-нибудь желает высказаться?

– Давай поговорим о том, зачем ты звал нас сюда, - подал голос один из вождей.
– Думаю, тебе есть, что сказать, наследник.

Да, ему было что сказать. И что посулить им, тоже.

Он предложил отрядам степняков перейти под его начало. Смех и недоверие стали первой реакцией. Однако первый рыцарь не смутился.

– Я, законный наследник трона Илтирии. И сейчас я предлагаю вам это. Когда я стану королем, я просто возьму все, что считаю нужным.

Он умолк, спокойно обводя взглядом людей, собравшихся вокруг костра.

Настороженное молчание.

Степняки переводили взгляд с наследника на генерала Герфорта по правую руку от него. Генерала многие из них знали в лицо. Его присутствие здесь говорило о том, что армия поддерживает Филберта Танри. А с левой стороны находился маг, сила которого ощущалась на расстоянии. Не говоря уже о том, что и в наследнике, и в том маге слева шаманы чуяли драконью кровь.

Все это в совокупности с той непоколебимой уверенностью, которую излучал молодой герцог, невольно оказывало давящее воздействие, вынуждая подчиниться.

– Мы принимаем твое предложение, будущий король. Это честь для нас.
– Выражая общее мнение, проговорил один из них.

Ничего не отразилось на невозмутимом лице наследника, хотя внутри он и ощущал трепет торжества. Это казалось первым шагом к настоящим победам, к трону, к славе.

– Клятва.
– негромко проговорил, протягивая руку, чтобы отпустить голосистого шамана из сети, и не гладя на него добавил: - Ты первый.

Ругался шаман еще долго, но клятву принес сразу. А после того, как клятва была принесена всеми, степь накрыл купол тишины, и Филберт сказал:

– Я буду здесь через неделю. За это время отберите себе верных людей, все они тоже принесут клятву, после чего их примет в подчинение Норберт.

Он показал на мага за своим левым плечом и добавил, пристально оглядев всех:

– Вы станете драконом.

Давящая тишина взорвалась разноголосым гомоном степняков.

– Нет такого колдовства!

– Ты сошел с ума!

– Драконья кровь залила тебе мозги!

– Тихо!
– негромко произнес Филберт, каким-то образом перекрывая шум.
– Успокойтесь.

Снова воцарилось молчание.

– Что делают драконы?
– спросил он и, не ожидая ответа, продолжил: - Они жгут поселения и угоняют женщин. Вот этим вы и займетесь. Остальное не ваше дело.

– Насчет женщин, - спросил один из вождей после короткого размышления.
– Ты не шутил?

– Я похож на шутника?
– спросил Филберт, вставая.

Недоверчивая заинтересованность на лицах степняков вызвала у него нехорошую улыбку. Первый рыцарь стоял у костра, сопровождавшие его генерал и маг по бокам. Обвел взглядом степняков и проговорил:

– Через неделю. И кто не явится, пусть пеняет на себя.

***

В ту же ночь Виллоур представил подробный отчет о действиях наследника на восточной границе Илтирии. Старший над наблюдателями не скрывал в своем докладе ничего, считая, что это бессмысленно. Ничего, кроме того, что касалось его королевы. Но эту тему поднимать пока рано. К тому же, Виллоуру надо было остаться вне подозрений.

***

Получив эти сведения от наблюдателей, Хаториан задумался.

Замысел ясен. Внушить всем, что дракон разоряет мирные селения, а потом бросить клич: «Убить дракона!». До такого за последние четыреста лет еще никто не додумался. Неплохо.

Мальчишка оказался прытким.

По лицу короля скользнула улыбка. Фактически он сам и сделал герцога Танри наследником престола Илтирии. Своими руками, усмехнулся он, вернее своими и Хатора. А что поделаешь, надо же было как-то заполучить Виль?

Впрочем королю Джагарта сейчас было не до первого рыцаря с его интригами. Пусть все идет как идет, раз уж очередной войны не избежать. Совсем иное волновало Хаториана.

Виль. Его синеглазая принцесса. Ни о чем другом он думать не мог. Мысли о ней поглощали его, заставляя неотступно следовать за девушкой и терзаться сомнениями. Непривычное состояние духа, от которого не спасали ни попытки заняться делами, ни философские рассуждения.

***

Минуло несколько дней.

Виль не понимала, что произошло. Ведь было все хорошо...

Она так радовалась, что Хаториан позволил ей встретиться с отцом. Обещал, что в следующий раз отведет ее к ним.

А потом в какой-то момент вдруг заметила, буквально кожей ощутила, что он смотрит на нее как-то... не так. Смотрит, словно хочет проникнуть в душу.

Она ведь уже научилась различать его настроение по выражению лица, хотя на застывшей прекрасной физиономии Хаториана, казалось вовсе не бывало никакого выражения. Просто...

Угольки в его глазах раньше загорались теплом на мгновение. Теперь они постоянно тлели в глубине его глаз лихорадочным огнем, словно что-то сжигало его изнутри. И от этого ей становилось тревожно. И почему-то томительно. Странная дрожь разливалась по телу, стоило увидеть Хаториана.

А еще в последнее время они почему-то часто сталкивались в коридорах. Как-то раз она даже налетела на него, когда неслась сломя голову. Он придержал ее, выпустил не сразу.

Виль показалось, будто в легкие залили какую-то сладкую отраву, и стоит ей поднять на него глаза, тотчас задохнется. Душный волной поднялся жар. Что она пролепетала в полубеспамятстве, что он сказал ей в ответ, сама не помнила.

Что до окружающих, то вокруг нее словно образовалась какая-то звенящая пустота. Все как будто притаились и ждали от нее чего-то. А временами она ловила не себе странные взгляды рыцарей. Королева Феодора, к которой она приходила каждый день, тоже странно на нее посматривала, но слава Богу, ни о чем не спрашивала.

Оставаясь наедине с собой в ванной, Виль не могла удержаться от слез, кляня свою глупость. Раньше они хотя бы разговаривали с ним, а теперь Хаториан угрюмо молчал. Девушка терзалась, догадывалась, что задела его самолюбие своими бесконечными разговорами о гареме. Ей не следовало выказывать ему свое недоверие. А теперь он. конечно, обиделся, и не хочет с ней иметь ничего общего.

Осознавать это было просто ужасно.

Опять повисло напряжение.

***

О, какими тяжелыми и полными сомнений были эти дни для Хаториана...