Седьмой Совершенный
Шрифт:
Выпили вина, и Ахмад Башир отправился домой.
Этого никак нельзя было избежать.
По дороге он зашел еще в два кабачка и домой явился почти перед закатом солнца.
Окна дома смотрели на залив. Его молодая жена сидела на стуле с высокой спинкой и смотрела на море.
— Слушай, как тебя все-таки зовут? — обратился к ней Ахмад Башир.
— Меня зовут Анна, — не оборачиваясь, сказала жена.
— Ну, хорошо, допустим, что тебя тоже зовут Анна, а кого ты там высматриваешь?
— Тебя, — сказала Анна.
— Врешь, откуда ты знаешь, что я приехал?
— Я видела, как ты повернул
— Во-первых, почему ты до сих пор сидишь? — гневно спросил Ахмад Башир, — во вторых, почему ты сидишь ко мне спиной?
Анна поднялась и повернулась к нему лицом. Она была необыкновенна хороша. Кажется, за время его отсутствия она стала еще красивей. Стремясь избавиться от этого ощущения, Ахмад Башир заговорил.
— Подумать только, четыре месяца меня не было дома и как меня встречает жена. Она устраивает скандал…
Ахмад Башир замолчал, внимательно разглядывая жену.
— Почему у тебя такой большой живот? — наконец спросил он.
— Потому что я беременна, — улыбнулась Анна.
— Беременна? И чей же это ребенок? — зловеще спросил Ахмад Башир.
— Твой, — спокойно ответила Анна.
Ахмад Башир долго считал в уме, шевеля губами и, наконец, озадаченно произнес:
— Выходит, что мой.
— Может быть, ты присядешь, — предложила Анна, указывая на второй стул.
Все еще хмурясь, но уже не в силах сдержать улыбку, Ахмад Башир сел, достал четки, и показав Анне сказал:
— Между прочим, это четки пророка Мухаммада.
— Он тебе их сам подарил, — спросила Анна?
— Глупая женщина, — воскликнул Ахмад Башир, — как пророк мог их подарить мне, если он умер четыреста лет назад. Мне их подарил мой лучший друг.
Ахмад Башир подозрительно шмыгнул носом, кашлянул, и стал тереть глаз, словно в него попала соринка, потом посмотрел по сторонам, ища к чему бы еще придраться.
— Откуда взялись эти стулья, — наконец спросил он?
— Я их купила.
— Ты хочешь сказать, что тех денег, что я тебе оставил, хватило еще на покупку стульев?
— Ну что ты, — подойдя ближе, ласково сказала Анна, — те деньги давно уже закончились. Я взяла из ящика, что ты спрятал под крышей.
Ахмад Башир долго смотрел на Анну, и, наконец, трагическим голосом произнес:
— Я надеюсь, что ты не все потратила?
— Ну, что ты, там еще много, — сказала Анна, и напомнила, — Ты обещал пойти со мной в церковь.
— Нет, это невозможно — наотрез отказался Ахмад Башир, — ведь я теперь ходжа, я совершил паломничество к святым местам.
— Ты отказываешься от своих слов, — кротко спросила Анна.
— Я, — возмущенно воскликнул Ахмад Башир! — Никогда.
И уже другим тоном, мягко сказал:
— Я узнал по дороге, оказывается, для того чтобы совершить обряд бракосочетания в церкви, мне нужно перейти в твою веру. Но, такого уговора не было. Менять веру, согласись, в этом есть, что-то от предательства. К тому же перед Богом мы все равны. А?
Анна вздохнула и спросила:
— Надеюсь, ты не закусывал, ведь я приготовила ужин?
— Ужин, — удивился Ахмад Башир, — разве ты умеешь готовить?
— Выучилась, пока ждала тебя, — ответила Анна, и добавила, —
у нас родится сын.— Да, — отозвался Ахмад Башир, — и я даже знаю, как я его назову.
— Надеюсь, это будет христианское имя, — жалобно сказала Анна.
— Конечно. Имран, — прекрасное христианское имя.
— Разве оно христианское?
— Да, это почти что Иисус.
— Пожалуй, — неуверенно согласилась молодая женщина, — во всяком случае, оба начинаются на одну и ту же букву.
— И не только это. В нем еще столько же букв, — добавил Ахмад Башир.
ЭПИЛОГ
Анна похоронила Имрана на иудейском кладбище.
Вероятно для того, чтобы встретиться с ним после смерти. Но по нашему мнению это были лишние хлопоты, с таким же успехом она могла его похоронить на христианском или мусульманском кладбище, ибо на небесах нет конфессий.
В положенный срок она родила мальчика и назвала его Имраном. Хамза не одобрил ее поступка, но возражать не посмел, ибо к тому времени служил у Анны управляющим.
Фарида вернулась домой и застала своих детей здоровыми и веселыми. Да и сама она в скором времени успокоилась и повеселела. Человека всегда угнетает неопределенность. К тому же кто-то из умных людей объяснил ей, что в любом случае человек после смерти обретает покой, не телесный конечно, но душевный.
Ал-Фурат просидел под арестом пять лет, затем после падения Али ибн Иса, в 301 г.х. был освобожден и вновь получил пост вазира. Период его третьего вазирата длился десять лет. В 311 году он в результате ложного обвинения в подготовке покушения на халифа был арестован вместе со своим сыном ал-Мухассином. По приказу халифа оба были обезглавлены.
Ал-Муктадир просидел на троне двадцать четыре года. В 932 году Р.Х. из за заговора, организованного Мунисом, он бежал из Багдада, но выступил против заговорщиков (вопреки воле Госпожи Ша'аб) и погиб в сражении. Голова его была отсечена, вся одежда, включая плащ пророка, были сорваны с тела, так, что какой-то солдат из сострадания бросил на него охапку травы, чтобы прикрыть наготу. По этому поводу мы можем отметить то, как важно в жизни слушаться маму.
Госпожа после смерти сына долго болела, затем вовсе отказалась от пищи и умерла.
Мунис, предавший своего покровителя, тоже кончил плохо. Пришедший к власти, Ал-Кахир, опасаясь могущественного военачальника, поспешил от него избавиться, и казнил его. Вообще плоды предательства, как правило, пожинает только центральная фигура. К примеру, Убайдаллах. Он благополучно просидел на троне двадцать пять лет и передал власть своему сыну Ал-Каиму, заметьте сыну, не племяннику, у кого, во всяком случае, было больше прав на эту грандиозную ложь.
Анна похоронила Имрана. Но мы то с тобой читатель знаем, что на самом деле он не умер, а скрылся, ибо Седьмой Совершенный — это скрытый мессия и сейчас он бродит среди нас, ожидая откровения. А когда оно будет ему явлено, про то знает только Всевышний. А нам с тобой только остается ждать преисполнясь смирения. А в том, что это произойдет, нет никакого сомнения, уж поверь нам. Он обязательно придет, — Посланник, и принесет в этот мир справедливость.