Седьмой сын (Ученик Ведьмака - др. перевод)

– Это лепешка, – мягко сказал я. – Надеюсь, от нее вам полегчает, а завтра я принесу еще одну.

С этими словами я выпустил лепешку из рук, и она полетела в темную яму. Нужно было сразу уходить из этого опасного места, но я прислушивался еще несколько секунд. Не знаю, что я хотел услышать, но это стало моей ошибкой.

В яме послышалось движение, будто что-то поползло по земле, а потом я услышал, как ведьма ест лепешку.

Мои братья едят, издавая не слишком приятные звуки, но этот был куда хуже. Ведьма чавкала громче, чем свиньи, когда роются в помоях. Тяжело дыша, она сопела, фыркала и жевала. Не знаю, понравилась ли ей лепешка, но шумела она сильно.

Той ночью я не сомкнул глаз. Я постоянно вспоминал о темной яме и думал о том, что мне снова предстоит вернуться туда следующей ночью.

К завтраку я спустился вовремя, но бекон оказался подгорелым, а хлеб зачерствел. Я ничего не понимал – я же только вчера купил свежий хлеб у булочника. Кроме того, прокисло молоко. Может быть, домовой на меня зол? Неужели он узнал, куда я ходил ночью? А вдруг испорченный завтрак – это предупреждение?

Я привык к тяжелому труду на ферме. Ведьмак не оставил мне никаких заданий, поэтому мне весь день нечем было заняться. Я подумал, что учитель вряд ли обидится, если я схожу в библиотеку и что-нибудь почитаю, но, к несчастью, дверь была заперта.

Мне оставалось только отправиться на прогулку. Я решил осмотреть поля и сначала забрался на Клин Парлик, с вершины которого открывался потрясающий вид. День был ясный и солнечный, и я видел Графство как на ладони. Вдалеке, на северо-западе, виднелось манящее синее море, а по бокам бесконечной вереницей тянулись холмы. Их было так много, что, казалось, и жизни не хватит, чтобы их обойти.

Рядом располагалась Волчья пустошь, и я задумался – а есть ли поблизости волки? Эти звери очень опасны, и говорят, что в зимнюю стужу они охотятся целыми стаями. Сейчас была весна, и следов их пребывания я не заметил, но это совсем не означало, что я был в безопасности. Я вдруг осознал, как, должно быть, страшно на холмах во мраке ночи. Хотя и не так страшно, как кормить Мамашу Малкин лепешками в полночь. Солнце уже начало садиться на западе, и мне пришлось спуститься и идти обратно в Чипенден.

В полночь я снова нес корзину в непроглядную тьму сада. На этот раз я решил сделать все намного быстрее. Подойдя к могиле, я сразу же бросил в яму лепешку. И вдруг заметил то, что заставило сердце уйти в пятки: железные прутья над могилой были погнуты. Прошлой ночью они лежали параллельно друг другу, но сейчас в середине прутья были широко раздвинуты и туда с легкостью можно было просунуть голову.

Может быть, их погнул тот, кто случайно забрел в сад, но это вряд ли – Ведьмак упоминал, что дом и сад хорошо охранялись от чужаков. Не знаю, кто и как их охранял, но я догадывался, что без домовых тут не обошлось.

Значит, это точно была ведьма. Должно быть, она вскарабкалась по стенкам ямы и попыталась выбраться. И тут меня осенило! Как же я был глуп – ведь лепешки возвращали ей силу!

Я услышал, как она принялась за вторую лепешку, издавая те же противные звуки: чавканье, фырканье и сопение. Я побежал домой, продираясь сквозь лесную чащу. Я понял: третья лепешка ей уже не потребуется.

После еще одной бессонной ночи я решил пойти к Алисе и отдать ей последнюю лепешку, а заодно объяснить, почему не смог сдержать обещание.

Но сначала девочку нужно было найти. Сразу после завтрака я отправился в лес, где мы впервые встретились, и обошел его весь до самого конца. При встрече она сказала, что живет «в той стороне», но я не нашел ни одного дома – вокруг были лишь холмы, долины, и в отдалении виднелся соседний лес.

Я решил действовать по-другому и пошел разузнать об Алисе в деревню. На удивление, на улочках было мало людей, но, как я и ожидал, у булочной по обыкновению стояли несколько мальчишек. Наверное, это было их любимое место, ведь вокруг витали аппетитные запахи свежеиспеченного хлеба.

Я ожидал, что они встретят меня более приветливо, ведь в прошлый раз я угостил их яблоками и лепешками. Может быть, все дело было в толстом парне-главаре, который на этот раз был с ними. Тем не менее они меня выслушали. В подробности я не вдавался, просто сказал, что ищу девочку, которую встретил в лесу.

– Я знаю, где она живет, – сердито сказал главарь, – но только глупец осмелится туда идти.

– Почему же?

– Ты разве не слышал, что она сказала? – спросил он, удивленно поднимая брови. – Костлявая Лиззи – ее тетка.

– Кто такая Костлявая Лиззи?

Они переглянулись так, будто я сошел с ума. Почему все о ней слышали, кроме меня?

– Лиззи и ее бабушка провели здесь целое лето, пока их не прогнал Грегори. Мой отец даже запрещает произносить их имена вслух. Они в этих краях самые страшные ведьмы. А еще с ними жило какое-то ужасное существо. Оно было похоже на мужчину, но у него было столько зубов, что в человеческий рот они бы не поместились, – вот что мне рассказывал о них отец. Той зимой с наступлением сумерек люди даже не выходили из дома. Какой же из тебя ведьмак, если ты ничего не слышал о Костлявой Лиззи!

Я и понятия ни о чем не имел. Какой же я глупец! Если бы я только рассказал Ведьмаку о том разговоре с Алисой, он бы понял, что Лиззи вернулась, и предпринял бы что-нибудь.

По словам отца здоровяка с поросячьими глазками, Костлявая Лиззи жила на ферме в трех милях на юго-восток от дома Ведьмака. Много лет в ту сторону никто не забредал. Скорее всего, там и жила ведьма, а Алиса как раз указывала в ту сторону.

В этот момент из церкви вышли несколько человек с каменными лицами во главе со священником. Они свернули за угол и пошли вверх по улице в сторону холмов. Все были в теплой одежде, а в руках несли палки.

– Что все это значит? – спросил я.

– Прошлой ночью пропал ребенок, – сказал один из мальчишек, сплюнув на землю. – Трехлетний ребенок. Все думают, что он заблудился и пошел в ту сторону. Это не последнее исчезновение – помяни мое слово. На ферме у Долгого Хребта два дня назад тоже пропал ребенок. Он даже еще ходить не умел, так что его кто-то утащил. Говорят, что это волки. Зима была долгой и суровой, вот голод и заставил их вернуться.

Дом Костлявой Лиззи был относительно недалеко: даже зайдя домой за корзинкой Алисы, я потратил на дорогу меньше часа.

Днем я приподнял черную ткань, покрывающую корзину, и решил рассмотреть последнюю из трех лепешек: она отвратительно пахла, а на вид была еще хуже. Кажется, она была приготовлена из кусочков мяса, хлеба и еще чего-то непонятного – все ингредиенты были сырые. Лепешка была черного цвета и очень липкой. Потом я заметил, что по ней ползают мерзкие белые личинки, и меня передернуло от отвращения.

Я спустился вниз по холму к ферме. Она выглядела неухоженной и заброшенной: забор был сломан, сарай стоял почти без крыши, и к тому же нигде не было видно животных.