Седьмой

– Если вы через пару дней навестите мой дом в Каменце, вы получите самые подробные объяснения относительно дела. Сейчас же я могу сказать немного. Во-первых, помимо вас приглашено еще несколько человек – все опытные и умелые воины. Но, буду откровенен, дело предстоит крайне опасное, хорошо, если вернется хотя бы один.

– Неужели? Ну и зачем ты об этом сказал? – Лучник прищурился.

Адамир широко улыбнулся.

– Я знаю таких, как ты, Дежень, – ответил странник. – Я знаю, что денег у вас достаточно, чтобы бросить ваше рискованное занятие… Ну а раз вы этого не делаете…

Дежень рассмеялся:

– Но от денег мы вряд ли откажемся. Денег много не бывает, не так ли, Ирица?

Девушка неопределенно пожала плечами.

– Выполнивший задание и вернувшийся получит очень много, – сказал маг. – Достаточно, чтобы реализовать все свои мечтания.

– Прямо-таки все? Ирица прикусила губу.

– Да. – Адамир внимательно следил за ней. – Конечно, если вы собираетесь сменить великого князя, должен вас разочаровать.

Заметив его пристальный взгляд, Ирица изменилась в лице, но странник уже отвел глаза.

– Не собираемся мы менять власть! – резко ответила она. – Но хотелось бы знать все-таки, насколько велико будет вознаграждение!

Ирица едва не кричала. В ее взгляде, обращенном к Адамиру, полыхнул гнев.

– Можете назвать любую сумму, – невозмутимо сказал тот.

– Любую?! – взвизгнула девушка. – Ты что, издеваешься?!

– Ирица! – предостерегающе крикнул Дежень.

На миг ему показалось, что она выхватит меч и накинется на странника.

– Мы подумаем, Адамир, – торопливо сказал Дежень.

– Вот и хорошо, подумайте. Хорошенько подумайте. Ну а мне пора.

Адамир поднялся и отряхнул плащ.

– Если что, милости прошу в Каменец.

Когда его силуэт затерялся среди деревьев, Дежень повернулся к сестре.

– Что с тобой?

– Ты же знаешь. Не люблю этих магов. – Она передернулась.

– Я о другом. – Он внимательно посмотрел ей в глаза. – Что-то тебя зацепило?..

– Глазастый какой, – буркнула сестра, не отрывая от земли взгляда.

– Сколько уж лет вместе, как иначе? – Дежень улыбнулся. – Давай выкладывай.

– Отстань!

– Да что с тобой? Хотя постой, как я сразу не понял! – Он хлопнул себя по лбу. – Уж не подумываешь ли ты завязать с нашим любимым делом? Я угадал?

– Не знаю, Дежень, пока не знаю. – Ирица вздохнула. – Но не можем же мы вечно таскаться по миру! А если этот Адамир не лжет, нам его денег и впрямь хватит на всю жизнь.

– Так в чем же дело? – Брат легонько толкнул ее в плечо. – Разве существуют для нас невыполнимые задания?

– Не нравится мне этот маг, демон его раздери! Вот в чем дело! Не нравится, и все тут!

– Не удивила. Хотел бы я посмотреть на того мага, что придется тебе ко двору.

– Не дождешься! – фыркнула она.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

На княжьем дворе стало темнеть, и гридни начали разгонять последних зевак. Люди расходились неохотно, поминутно оглядываясь, а у ворот оказывались все новые и новые любопытствующие. И тотчас же вступали в нудные препирательства со стражей, не пускавшей их во двор и призывавшей приходить завтра.

Им и впрямь было на что посмотреть.

Прямо напротив дома к стволу мощного, раскидистого дуба был крепко-накрепко привязан молодой человек. Был он обнажен, прикрытый лишь набедренной повязкой, и каждый мог по достоинству оценить его ладное, перевитое тугими мышцами тело.

Однако рвавшиеся сюда горожане, преимущественно мужчины, отнюдь не стремились оценить и восхититься его физической статью. Напротив, большая их часть поносила привязанного последними словами, а некоторые к тому же норовили забросать гнилыми овощами и фруктами.

Поставленный возле дуба страж этому не препятствовал, хотя и кривился гримасой презрения. А судя по его обращенному к толпе взгляду, он с куда большей охотой подвесил бы на дубе этих горожан. Однако все, что он мог, так это следить, чтобы в парня не полетело что-нибудь покрепче тухлого яйца.

Когда на город упали сумерки, стражник с нескрываемой радостью принялся выпроваживать зрителей, щедро раздавая пинки и зуботычины. Но, несмотря на это, люди уходили довольные увиденным. Зрелище распятого сотника Горяя, известного сердцееда, грозу всех незамужних девок и замужних баб, давнюю головную и зубную боль их отцов и мужей, не могло их – отцов и мужей – оставить равнодушными.

Они уходили с просветленными и счастливыми лицами.

Когда двор опустел, Горяй тряхнул головой, отбрасывая с лица спутанные клочья волос, и встретил взгляд стража.

– Держись, Горяй, – сказал тот.

– Да я-то что, я-то держусь, а вот как ты там? – хриплым голосом спросил сотник. – Совесть не загрызла еще?

Воин отвел глаза:

– Ты знаешь, Горяй, мы люди подневольные.

– Кончай ныть, подневольный он! Небось, как к чужим женам лазить не подневольный! А как своего сотника из беды выручить, так сразу… Эх!

– Но что я могу? – взмолился расстроенный страж.

– Как – что? – делано вскинул брови сотник. – Снять меня с дуба, дать водицы, коня, и только меня и видели. Подамся к другому князю. Или в разбойники.

Сотник сам не верил себе, но и молчание среди его привычек отродясь не водилось.

– А я? Что со мной будет?

– Как – что? Уйдем вместе!

– Тебе-то легко говорить. А у меня жена, дети.

– Что-то ты о них редко вспоминаешь, друг.

– Но ведь вспоминаю!.. Прости, Горяй, но я не помощник тебе. Супротив князя не пойду. Хочешь, воды принесу?

– Да иди ты со своей водой! – Сотник попытался плюнуть в стража, но пересохший рот не выдавил и капельки. – Ишь ты, добряк какой выискался на мою голову!

– Прости.

Воин со вздохом вернулся на прежнее место.

Сотник вымученно улыбнулся. Его взгляд бесцельно скользнул по двору, прыгнул вверх и уперся в крупного ворона, сидевшего на крепостной стене и с интересом пялившегося на человека.

– Ты что это задумала, птица? – хрипло спросил его Горяй.

– Чего говоришь? – откликнулся стражник.