Седьмой

– Не знаю, но лучше подумай вот что. Я ведь тебя не убил не только потому, что мне нужен меч.

– Ты еще скажи, что я тебе понравился.

– Но ты и впрямь мне симпатичен, – послышался смешок. – Ты хороший малый. Я бы взял тебя к себе на службу. Тебя чуток натаскать…

– Оставь, Воисвет, я не верю тебе.

– И не надо. Это вполне нормально – не верить. Просто я хотел сказать, что ты жив только потому, что отличался от них всех. Они же все спятили под конец, заметил?

«Как и ты», – подумал маг, но вслух не сказал. Князь, однако, понял его.

– Ты, наверное, думаешь, что и я спятил? Берсень молчал.

– Я не буду тебя разуверять, все равно не поверишь. Но те двое точно свихнулись. Горяй из-за своей вампирши – уже то, что он связался с ней, говорило о помутнении разума. Дежень сестру порешил, но это тоже меня не удивило. Он и раньше был безумен. Если бы ты дал себе труд присмотреться к нему, ты бы и сам заметил. А угрохал его тот самый божественный дар, которым он так кичился. Не веришь?

Берсень не ответил, но князь, похоже, не нуждался в ответе.

– Вспомни его остекленевшие глаза, когда он впадал в это состояние. Это его и добило в конце концов. Думаю, его прибрал к себе тот самый древний бог, о котором рассказала Ирица.

– Однако убил-то его ты.

– Кто спорит? Так оно и к лучшему. Остались двое здравомыслящих людей. Правда, ты на мече зациклился, но это пройдет.

– Так, может, перестать им заниматься? – усмехнулся Берсень. – Не ты ли этого требовал?

– Я передумал, – спокойно ответил князь. – Я понял, что меч – это не головоломка, которую надо разгадать. Меч – это всего лишь меч. Им нужно пользоваться, а не ломать голову, как ты. Поэтому то, что ты делаешь, никому не нужно. Ну все, а сейчас давай спать.

Едва проснувшись, Берсень тотчас обнаружил, что меча рядом нет. Он рывком поднялся и увидел сидевшего на кромке скалы князя. Меч покоился у него на коленях, а взгляд Воисвета был прикован к выползавшему из-за гор солнцу.

– Проснулся? – не поворачиваясь, сказал князь. – Иди сюда, присядь, полюбуйся на рассвет.

Маг осторожно подошел к обрыву, аккуратно присел, с опаской поглядывая на князя.

– По мечу, что ли, соскучился, ну так возьми. – Воисвет небрежно швырнул его магу. – Барахло этот твой меч.

Берсень подобрал клинок, перевел взгляд на князя и наткнулся на его насмешливую улыбку.

– Если уж на кого меч повлиял, так это на тебя, носишься с ним как курица с яйцом.

– Он повлиял на всех, – тихо сказал маг. – Нравится это кому или нет.

– Глупости, – князь отмахнулся. – Это ты вбил себе в голову.

– А что вбил ты в свою? – неожиданно даже для себя спросил маг. – Хочешь стать властелином мира?

Воисвет вскинул брови.

– Я? – Складки на лбу тотчас разгладились. – Впрочем, чего тут скрывать. Да, было дело. Да и сейчас подумываю, хотя… Силой-то меч не обижен, это точно. А чтобы им пользоваться, твоих семи пядей не нужно.

– Неужели? – скептически скривился Берсень.

– Точно. – Воисвет усмехнулся. – Я попробовал, пока ты спал.

– И что же?

Князь ткнул пальцем в скалу в ста саженях от них:

– Видишь, верхушки нет?

– Хочешь сказать… – Маг вскинул брови.

– Да я это, я, – раздраженно буркнул князь. – Могу повторить, если хочешь. Правда, тебя теперь не оторвешь от него.

– Ну почему же, – возразил маг. – Возьми меч, покажи.

– Ну тебя к черту со своим мечом! – взорвался вдруг Воисвет.

– А как же мировое господство?

Воисвет обжег мага взглядом:

– Чушь все это.

– Чушь? – не поверил своим ушам маг. – Как это – чушь?

– Очень просто, – отозвался Воисвет. – Как и любая другая чушь.

Берсень промолчал. Он чувствовал, что в князе что-то изменилось, но понять, к лучшему это или нет, пока не мог.

– Ну что, скажи мне, изменится? Правил я десятком деревень и парочкой городов, а буду сотнями городов и сотнями тысяч сел, какая разница? Ну, золото там, изумруды, шелка и прочее. А толку?

– А какой ты вообще хотел толк?

– Кто его знает? – прорычал князь.

Солнце выкатилось почти целиком, лучи стали слепить глаза, Воисвет щурился, но взгляда не отводил.

– Думал я поначалу – наведу порядок в стране. Чтоб больше не было так, как у меня. Хозяин за порог – и тут как тут соседи-стервятники, а ведь большинство родственники, чтоб их!..

Воисвет замолчал. Молчал и Берсень, пытавшийся понять, к чему клонит князь. Ведь он наверняка подводит к какой-то мысли – не может не подводить!..

– Но потом я понял, что все без толку. – Воисвет вздохнул. – Не приставишь же к каждому соглядатая, а приставишь, где столько неподкупных взять? Понял я, что хрен у меня что получится. Ну, получу я во владение мир и что буду делать? Мало мне соседей, так будут свои же бунтовать, заговоры всякие, свары, дрязги… На кой это мне? Ради того, чтобы в золоте ноги омыть? Душегубов по подвалам пытать? Девок под себя тащить сотнями? И так изо дня в день? Ох, невелики радости властелина.

– Кое-кто за такие радости отца родного не пожалеет, – вставил Берсень.

– Я не кое-кто, – Воисвет помотал головой, – мне нужно больше.

– Что? – Маг подался вперед. – Что тебе нужно?

– Если бы я знал. Если бы твой меч подсказал. А он ведь только и может, что скалы крушить.

– Значит, ты решил отвезти меч Адамиру?

– Адамиру? – изумился Воисвет. – Чтобы этот паук мерзкий стал владыкой мира?

– Что это ты на него ополчился? Сам же согласился на его предложение. Разве тебя силой сюда тащили?

– Подловил он меня. Подловил в такой час, врагу не пожелаешь. – Князь со вздохом опустил голову. – Так что тварь он, тварь такая, что ни мне, ни Деженю за ним не угнаться.

– Тогда что? Что ты задумал? – нетерпеливо спросил маг.

– Есть одна мыслишка… – Взгляд князя упал вниз, на острые камни, торчавшие саженях в десяти. – Лучше всего было бы уничтожить этот меч.

– Уничтожить? – Берсень от волнения привстал.

– Да, чтобы никому не достался. Но вряд ли это удастся. Я пробовал – не ломается.

– Ты его хотел сломать? – поразился Берсень, оглядывая меч, точно надеялся увидеть следы разрушения.

– Видишь? – Воисвет показал магу правую руку, перевязанную окровавленной повязкой. – Порезался только. Но есть еще способ. Не такой надежный, но все-таки.