Седьмой
Шрифт:
– Ты бредишь! – рявкнул Кощей, стараясь держать в поле зрения и Берсеня, и Радмилу.
– Отнюдь. Ты слишком много прожил среди людей. Ты сам стал почти как человек. А тут еще этот чародейский меч. Охо-хо… – Берсень покачал головой. – Ты перехитрил самого себя. Ты подцепил человеческие чувства и страсти. Подцепил, словно чуму. И эта чума разъела тебя изнутри. Мне же оставалось сделать совсем чуть-чуть. И я это сделал. Я нашел эту бедную девушку, семью которой ты беспощадно уничтожил. Кстати, ее отца звали Тилеем, помнишь его?
– Я не знаю никакого Тилея!
– Не удивил. Думаю,
– К демонам Орвеля! Так это из-за тебя она ничего не помнила о своем детстве?
Берсень развел руками:
– Славная работа, признай!
Кощей не верил своим глазам и ушам. Неужели Берсень прав? Неужели он и впрямь в погоне за силой и властью сделался зависим от человеческих страстей? Тех самых страстей, над которыми он некогда смеялся и которые использовал в своих целях? Неужели этим мечом он вырыл себе могилу?
– Скажи, что это ложь, Радмила, – прохрипел он, ища в ее лице хоть что-то от той, прежней Радмилы.
– Грязный выродок! – Она сорвалась на крик.
– Радмила! Неужели в тебе ничего не осталось, я думал…
– Заткнись! – взвизгнула она. – Не приближайся ко мне! Я всю жизнь мечтала об этой минуте. Я знала, что так будет. Я знала, что когда-нибудь найду и убью тебя. Слава небесам, мне не пришлось ждать слишком долго!
– Радмила! Но как же мы? То, что было между нами, разве это все было ложью?
Радмила отшатнулась. Гримаса ненависти ушла, и в ее глазах мелькнуло нечто хорошо знакомое Кощею.
– Радмила! Ты всегда говорила, что хочешь забыть прошлое. Так давай сделаем это вместе. Отринь его, и мы будем счастливы. Если захочешь, ты снова забудешь обо всем, и мы будем снова вместе как прежде. Разве мы плохо жили все эти месяцы? Разве нас ничего не связывало?
– Замолчи! – прошептала она.
Ее руки, сжимавшие иглу, задрожали. Сузивший глаза Берсень готов был прыгнуть к ней в любой миг.
– Радмила! Прошу тебя. Наверное, теперь ты не поверишь этому, но я люблю тебя. Берсень, этот проклятый выскочка, наверное, прав. Я и впрямь сделался человеком. И я люблю тебя, Радмила.
Кощей тяжело рухнул на колени.
– И я по-прежнему верю тебе, Радмила, – глухо сказал он. – Если твоя ненависть сильнее тех чувств, что, как мне кажется, возникли между нами, сломай эту иголку. Пусть будет так. Смерть от твоих рук я приму спокойно.
Глаза Радмилы влажно блеснули.
– Замолчи! – прошептала она.
– Не слушай его! – закричал Берсень. – Он лжет! Он убьет тебя.
– Заткнись!!! – гневно выдохнул Кощей.
На Берсеня обрушился воздушный вихрь. Молодого мага скрутило и швырнуло о стену. Уже падая, Берсень успел вымолвить свое заклятие и смягчить падение.
– Нет! Не смей! – завизжала Радмила. – Ты никого больше не убьешь!
Ее сомкнувшиеся на иголке пальцы напряглись, и тотчас в руках Кощея заклубилась тьма. Воздух над Радмилой подернулся мраком, сквозь который особенно ярко засияли маленькие звездочки.
Девушку окатило ледяным холодом, и ее руки точно окостенели.– Я не причиню тебе вреда, Радмила, но ты не должна делать глупостей! – прорычал Кощей.
Он шагнул к ней. Застывший за его спиной Берсень изменился в лице. В одно мгновение перед его мысленным взором промелькнули образы десятков заклятий. Но он даже не дернулся. Что бы он ни сделал, ему не опередить великого мага.
– Прости, Радмила, – прошептал Кощей в ее побелевшее лицо, – но тебе нечего опасаться. Очень скоро мы забудем об этой глупой истории.
Он протянул руку, собираясь вырвать иголку, но улыбка на ее лице заставила его остановиться.
– Нет, – прошептала она. – Ты чудовище!
Ее пальцы шевельнулись, и иголка тоненько хрустнула.
– Радмила!
Кощей задрожал. Его облик поплыл, становясь нечетким, полупрозрачным. Сквозь плоть отчетливо проступила противоположная стена.
– Прости!
Закрыв лицо ладонями, Радмила упала на колени и заплакала. Берсень же смотрел в глаза развоплощающегося Кощея с улыбкой. Хотя особой радости в этой улыбке не было. Лишь легкое удовлетворение от того, что долгая и кропотливая работа наконец увенчалась успехом.
Цель достигнута, и месть свершилась. Долг перед Ирицей и остальными оплачен. И теперь Берсень может спокойно заняться другими делами.
– Нет!
Пронзительный крик Кощея ударил по ушам, заставив Радмилу обхватить голову.
– Я не позволю! – От рева чародея содрогнулись стены замка.
Его фигура стала вновь наполняться плотью.
– Как это возможно?.. – Берсень не поверил собственным глазам. – Этого не может быть!
Кощей дико захохотал:
– Я бессмертный! Я родился и вырос задолго до того, как на земле появился первый человек! Я величайший и сильнейший в мире маг! А ты только жалкий смертный колдунишко!
Берсень вгляделся в потоки магических сил, взбурливших вокруг Кощея. Мощь этого древнего мага была поистине безмерна, но, как бы он ни сопротивлялся, иголка исполнила свое предназначение. Жизнь Кощея близилась к концу.
– Да, пусть я буду жалким смертным, пусть я буду колдунишкой, но все-таки сейчас подохнешь ты, а не я, – бросил Берсень.
– Ну уж нет, – процедил Кощей. – Если я и погибну, то только вместе с тобой!
Его плоть вновь стала расплываться, теряя очертания и плотность. Полупрозрачные руки и ноги Кощея резко удлинились. Берсень едва увернулся от одной из его дланей, но чародей вовсе не пытался его поймать. Призрачные конечности вонзились в пол и стены. Замок тряхнуло так, что Берсень едва устоял на ногах.
– Жалкий червяк! – рычал Кощей.
Из его тела выметнулось с десяток полупрозрачных отростков, и все они погрузились в стены замка. Кощей походил сейчас на призрачного паука, замершего в центре своей паутины. «Да он всегда был пауком», – мысленно поправил себя Берсень.
– Вы все умрете!
Замок вздрогнул с верхушки до основания. Завибрировали стены, захлопали двери, послышался тяжелый, каменный стон.
Берсень бросился к Радмиле. Девушка сидела на полу, прислонившись к стене, ее пустой взгляд был намертво прикован к Кощею.