Седна

— Привилегии?

— Да. У них там настоящая война! Точнее сказать, бойня. Они порабощают или убивают людей, которые не могут оказать им достойного сопротивления. А из-за того, что викторианские города находятся в толще воды, армия федерации подобраться к ним не может. Но нас они не трогали, предоставив выбор: либо улететь с планеты, куда глаза глядят, либо стать их помощниками.

— И в чём же столь могучим шаркеттам требовалась ваша помощь?

— В агитации. Мы должны были изображать, мол, как же нам хорошо живётся в стане врага. «Уважаемые господа заключённые, не изволите ли присоединиться к нашей предательской братии?». Тьфу! Уроды…

— И чёрт знает, какой из врагов сейчас самый опасный, — хмыкнула Седна. — Шаркетты, федерация или… Шедоу.

— Кстати, о Шедоу, — Ник отряхнул одежду от покрывшего её инея. — Пора.

— Пора? — обеспокоенным голосом произнесла Лейла. — Что пора? Куда пора? Моя мама… ей нужна помощь!

— Бог ей в помощь, — отстранённо махнул рукой пилот, сквозь отверстие в обшивке авианосца покидая убежище.

Седна пожала плечами, взглянув на дочь Лилиан, и двинулась следом за своим капитаном.

— Ублюдки! — кричала вслед Лейла. — И вы даже не хотите узнать, зачем мы вас искали?!

— Уже плевать, — отозвался Ник. — Зачем бы ты нас не искала, всё это уже стало совершенно незначительным.

— Я убью тебя, слышишь?! Убью!

Но пилот уже не слышал. Он пробирался сквозь толщу снега вперёд, не зная, что его там ждёт. Где-то позади него спешила Седна, подгоняемая угрозами и руганью Лейлы.

— Ты что, вот так бросишь их? — догнав Ника, искренне изумилась девушка–робот. — Они же люди…

— А я что, не человек? А моя команда — не люди?

Дальше шли в молчании, не обращая внимая на сильнейший ветер и страшную пургу, на практически непреодолимые сугробы и всё нарастающее напряжение. Пилота согревали разные мысли, порой невыполнимые, но подчас ужасные и морально недостойные. Он представлял, как, выбравшись с Шедоу, надирает задницы федералам, расчленяет командора Блехера, расставляет шаркеттов у расстрельной стены, и при этом злорадно усмехается. Любой психолог, узнавший о намерениях Ника, уже вызвал бы бригаду санитаров из ближайшей психбольницы. Но — увы! — на Шедоу не было ни психологов, ни санитаров, ни психбольниц.

И внезапно снег начал таять прямо под ногами. Пласты сугробов стали быстро истончаться, а вьюга постепенно утихала, прекращая свои завывания. Всего за несколько минут идеально белое небо сменило свой оттенок на тёмно–бардовый, а горизонт застлали грузные чёрные тучи. Очертания гор стали неимоверно чёткими, а зона видимости расширилась до предела, несмотря на возникший прямо из-под земли лютый смог. Поверхность, по которой шли путники, полностью избавилась от снега, представившись перед Ником и Седной крупной чёрной галькой. Кое–где стали заметны сожжённые до основания остовы гигантских деревьев, окружённых горами серого пепла, а завывания ветра и звуки падающего снега сменились рёвом сотен тысяч испытывающих неимоверные страдания глоток.

— Ад, — констатировал Ник, накладывая на тетиву стрелу с лазерным наконечником.

Вокруг было ни души. Стало жарко, да настолько, что пилот моментально взмок, но куртку не снял — он знал, что всё это не по–настоящему.

— И где нам тут искать святого отца?

— Я думаю, он сам нас найдёт.

И действительно — из-за каменной гряды поодаль послышались звуки выстрелов, над головами путников засвистели пули. Ник рывком спрятался за ближайшим обуглившимся древесным стволом, в то время как Седна упала на живот в стрелковую позу, выискивая сквозь оптический прицел нападавшего.

— Убирайтесь прочь, дьявольские отродья! — грозно прокричал епископ из-за своего укрытия. — У меня хватит патронов на всех!

— Что-то он не сильно на испуганного похож, — хмыкнул пилот, прежде чем ответить: — Ваше преосвященство! Это мы! Не стреляйте!

— Ник? Это правда ты? Я…

— Просто не стреляйте, мы сейчас к вам подойдём!

Путники медленным шагом, опустив оружие, подобрались к каменной гряде, за которой спрятался святой отец. Тот ни капельки не был похож на умирающего от страха человека, о чём свидетельствовало явное отсутствие ран а также боевой настрой, читавшийся на лице и в сжавших рукояти револьверов руках.

— Как же я рад вас видеть, — бодро отчеканил епископ. — Я уж думал, что все кроме меня богу душу отдали…

— У меня есть предположение, что богу душу отдали только те, кто не был способен перебороть свои страхи… а все остальные до сих пор живы. Ваше преосвященство, вы что, совсем ничего не боитесь?

— Не боюсь? К чему такой странный вопрос?

Ник коротко рассказал то, что знал, епископу и стал ждать его реакции. Святой отец, похоже, сразу растерял свой боевой настрой:

— А я уж было подумал, что это действительно Ад… хотя, может, Ад — это совсем не то, о чём я всё время думал? Может, нам его неправильно обрисовали, а теперь мы видим его истинную сущность?..

— Ваше преосвященство, на мой взгляд, сейчас не самое подходящее время для обдумывания теорий происхождения этого места. Сейчас мы должны…

Фраза оборвалась на полуслове. Земля заметно затряслась, а адские завывания на миг превратились в оглушающий рёв.

— Что это?! — испугалась Седна, поудобнее перехватив карабин в руках.

— Новая порция, — расхохотался отец Эдвард. — Да не убоимся мы зла, скорее занимайте позиции!

На тёмно–красном небе появились очертания быстро летящих птиц, как сначала показалось Нику. Когда же «стайки» снизились настолько, что их стало возможным детально рассмотреть в прицел, стало ясно, что атакующие — далеко не птицы, и совсем даже не животные.

Это были самые настоящие ортодоксальные демоны, словно сошедшие прямо со страниц священных писаний Единой Церкви: чуть выше метра ростом, неимоверно худые, с длинными тонкими руками, горящими тьмой глазами и причудливо закрученными рогами. Их кожу покрывали бардовые чешуйки, меж которыми проглядывали пучки чёрной шерсти. Черти, однако, безоружными не были: большинство из них довольствовалось погнутыми серпами и крестьянскими косами. А вожаки «стай», что были чуть выше остальных ростом и носили вычурные стальные латы, крепко сжимали в руках рукояти мечей с лезвиями из покрасневшей от жара их владельцев бронзы.

— Да не оставь меня в горе и страдании, — громко начал читать молитву епископ, заряжая в барабаны револьверов недостающие патроны. — И ниспошли мне силу светлую, дабы сразил врагов я твоих и моих. И да восславится имя твоё на небесах и устах граждан федерации…

Рой демонов, выписывая невероятные кульбиты, стал со всех сторон атаковать спрятавшихся за грядой путников. Но не все сразу, а лишь по несколько особей, словно давая обречённым на смерть от лап адских отродий небольшую фору.