Седой капитан

— Это правда, дядя Фредо? Правда? – Горячо спросила Марта, поднимая голову. В ее глазах светилась надежда, хотя по щекам и катились слезы. Губы дрожали, но уже складывались в улыбку.

— Если Седой Капитан обещал что-то, то наверняка сделает все возможное, твердо ответил Фредо Виктуре. – Мне кажется, что он очень настойчив. И, как я уже говорил, самолюбивый. А потому обязательно выполнит обещанное.

— Ой, спасибо, дядя Фредо! – Радостно воскликнула Марта. И, забыв о всех своих тревожных сомнениях, быстро заговорила: – Тогда вы должны помочь этому делу, дядя Фредо. У меня есть к вам просьба от Седого Капитана.

— Его просьба? Относительно моей помощи? – Удивился Фредо Виктуре. – А в чем дело, дитя?

— Да, да, у нас два поручения к вам. Одно передам я, а о втором вам скажет Алексо.

Фредо Виктуре внимательно посмотрел сначала на Марту, потом на Алеся – и юноша неловко заерзал на стуле: почему-то ему показалось, что второе поручение не увенчается успехом…

— Что ж, говори, я слушаю, Марта, – услышал он голос Виктуре.

— Седой Капитан говорит, что вы, дядя Фредо, должны знать, где именно держат отца. И когда Седой Капитан узнает это, то сможет освободить его. Ведь вам известно, дядя Фредо, где находится сейчас отец? Ну кто может знать это лучше вас!..

— В этом отношении полиция, наверное, лучше могла бы ответить Седому Капитану на его вопрос, – улыбнулся Фредо Виктуре. – Но, конечно, ему не совсем удобно обращаться к ней за справками… Ну что же, Марта. В этой деле я действительно могу помочь. Как раз вчера я получил точные сведения, что твоего отца заключили в Сан–Сальвадоре.

— О! – Вдруг нахмурилась Марта. Она много слышала о Сан–Сальвадоре, большой тюрьме, куда полиция пересылала заключенных патриотов со всех концов Иберии. Не раз ей приходилось и самой бывать возле железных ворот Сан–Сальвадора, куда она ездила вместе с женами и дочерьми арестованных, принося передачи для родных. Огромный каменный мешок с высокими стенами, окруженный башнями с вооруженными часовыми… хмурое серое сооружение, слепо смотрело на окружающий мир маленькими зарешеченными окошками… Трудно было даже представить себе, чтобы кто-то мог убежать оттуда.

— Несколько дней Педро держали в полиции, – рассказывал Фредо Виктуре. Допрашивали, конечно… ну а потом уже перевезли в Сан–Сальвадор. Там он заключен в отдельной камере номер триста шесть во втором корпусе…

— Вы знаете даже такие подробности? – Искренне удивился Алесь.

— Мне многое приходится знать, друг мой, – сдержанно ответил Виктуре. – Как видишь, Марта его считают очень важным арестантом, если держат в отдельной камере… у фалангистов не так уж много свободного места в тюрьме! И как Седой Капитан сможет извлечь его оттуда, не представляю себе… хотя, конечно, все на свете возможно, – поспешно добавил он, заметив, как снова нахмурилась девушка. – А у тебя какое поручение ко мне, Алексо? – Перевел он взгляд на Алеся.

Вот оно! Ну как говорить, когда заранее не веришь в успех? Но ничего не поделаешь, надо выполнять поручение. И Алесь начал хоть и чувствовал большую неуверенность, видя, как холодно смотрит на него Фредо Виктуре.

— Седой Капитан поручил мне передать вам следующее. Он считает возможным помочь вашей делу, возглавив борьбу против правительства. Для этого нужно прежде всего, чтобы вы выпустили широкое объявление, сообщив всем, что патриотическое движение теперь возглавил Седой Капитан…

— Вот как! – Иронически отозвался Фредо Виктуре. – Ну, дальше?

— Седой Капитан уверен, что это с одной стороны поднимет дух патриотов, а с другой повлияет и на фалангистов. Ибо и те, и другие уже знают, какой непобедимой силой является «Люцифер»…

— Угу, – так же иронически пробормотал Фредо Виктуре. – А еще?

— Седой Капитан будет передавать вам свои поручения и советы, как лучше поддерживать его действия.

— И это все?

— Все. Я передал вам слово в слово то, что говорил Седой Капитан. Ты помнишь, Марта? Я ничего не забыл?

— Нет, – как-то равнодушно подтвердила девушка. Казалось, что эта часть разговора уже не интересовала ее.

— Да… – Фредо Виктуре постучал пальцами по столу, как бы взвешивая что-то. – Да… и Седой Капитан ждет от меня ответа на его предложение?

— Я передам ему все, что вы скажете.

— Тогда передай вот что, друг мой. Мы, патриоты, считаем, что и сам Седой Капитан, и его «Люцифер» могут быть полезными нашему освободительному движению, нашему делу. Члены подпольного комитета только вчера обменивались мнениями по этому поводу, поэтому я беру на себя смелость так выразиться: ведь я сам не решаю ничего, для этого есть комитет, избранный патриотов. Но участие Седого Капитана в нашем общем деле не может быть таким, как он себе представляет. Никто не может лично возглавлять народное движение, никому никогда не будет предоставлено возможности лично решать пути борьбы и приказывать так, как ему хочется. Для страны вполне достаточно одного генерала Фернандеса, которого мы должны сбросить. Обзаводиться каким-то новым каудильо, новым диктатором – ни к чему, хотя бы у него в начале и были бы лучшие намерения. Вот мой ответ, – конечно, лишь предварительный, я выражаю сейчас только свое мнение, комитет обсудит предложение Седого Капитана на ближайшем заседании. Но я, – и в светлых глазах Фредо Виктуре на мгновение вспыхнул насмешливый огонек, – я думаю, что комитет поддержит мое мнение.

Алесь помолчал. На душе было как-то тоскливо. Неужели нельзя найти какие-то пути к единению, к совместной борьбе?.. И Алесь спросил, тщательно подбирая слова:

— Предложение Седого Капитана вы отвергли. Однако вы сказали, что участие его в борьбе было бы полезно. Какое же участие?

Фредо Виктуре смотрел прямо в глаза Алесю:

— Как и каждого патриота, стремящегося всеми своими силами, всеми своими возможностями помочь общей делу. Один – ружьем, второй – горячим словом, третий – выполнением любого поручения комитета т. п. Седой Капитан может быть полезен своим «Люцифером». Но не как диктатор, который хочет что-то приказывать комитету, а, наоборот, как патриот, который будет выполнять указания комитета, выбранного для руководства нашим движением. Добавлю еще, что мы хорошо понимаем ту большую пользу, которую может принести участие Седого Капитана в нашем деле. Поэтому передай ему, что я охотно встретился бы с ним для переговоров. Но подчеркиваю: не на основании его предложений, которые полностью неприемлемы для нас, а для того, чтобы обсудить, как Седой Капитан может действовать на пользу общему делу под руководством комитета.

И вновь Алесь почувствовал, что он не может найти никаких возражений, такими убедительными, такими обоснованными были слова этого человека, который действительно знал, что он говорил, и имел твердые позиции в разговоре…

Как же трудно, как трудно, когда в тебе самом раздваиваются мысли, когда твоя душа, твои чувства и симпатии принадлежат одному человеку, Седому Капитану, овеянному ореолом трагической судьбы и прекрасных, благородных порывов, – а разум вынужден признать правоту суровых убедительных возражений другого человека, Фредо Виктуре, за которым стоит сила коллективного опыта патриотов и глубокое понимание политической сути дел… Как быть, к какому выводу прийти?

4. Молния в переулке

Они шли назад, приближаясь к центральным улицам столицы. Оба молчали, задумавшись. Марта тревожно рассуждала: действительно, каким образом сможет Седой Капитан освободить ее отца из каменных застенков Сан–Сальвадора, этой неприступной крепости фалангистской полиции? Но он сказал, что спасет отца, сказал! Значит, он может, потому что иначе бы не говорил… Но когда же это будет?..

У Алеся роились другие мысли. Мало того, что он был просто угнетен всем услышанным от Фредо Виктуре и на что у него самого отнюдь не могло найтись достойного ответа, – его беспокоило еще и другое. Как он решится передать все это Капитану? Какие бы слова он ни подобрал, все равно суть остается той же: Фредо Виктуре отверг предложение Капитана. И хотя он подчеркивал, что выражает лишь свое личное мнение, – не могло быть никаких сомнений, что подпольный комитет утвердит этот отказ… А может, еще что-то получится, если Капитан согласится встретиться с Фредо Виктуре? Может, они придут к какому-нибудь согласию? Да нет, и на это у Алеся было очень мало надежды, очень уж разными были эти два человека, противоположные по своим характерам, как огонь и лед…

Вдруг погруженный в свои размышления Алесь услышал чей-то басовитый окрик:

— Что это за непорядок такой? А ну, стойте!

Перед ними стоял высокий, толстый офицер в каком-то, видимо, высоком чине, о чем свидетельствовали золотые нашивки на его мундире. Офицер даже сопел от ярости, его глаза раздраженно сверкали, толстые руки упирались в бока. Он властно кричал:

— Разве подобает членам отрядов фалангистской молодежи подавать такой пример неуважения к офицерам? Безобразие! Пробегают мимо офицера армии, не отдавая ему чести! Это что же такое? Возможно, вы меня не заметили? – И он гордо выпятил вперед залитую золотом грудь и кивнул блестящей каской.