Секция плавания для пьющих в одиночестве

Мара отошел подальше от края и невольно положил руку на столб. Он держался за него и смотрел строго наверх, на колокола над головой, словно боялся, что в любой момент его может сдуть ветром. Он ясно мог себе это представить: он срывается с колокольни и летит над деревней, как на картине Шагала.

— Знаешь, Мара, в детстве я все летние каникулы проводила у бабушки в деревне… — проговорила Лиза, задумчиво глядя вниз, — а потом она умерла, и родители продали дом.

— Ты любила ее?

— Очень, — просто ответила Лиза.

Она помолчала.

— Знаешь, Мара, я давно хотела спросить тебя о твоей семье, — сказала Лиза. — Ты никогда не говорил о своем детстве, вот я и подумала… Но если тебе не хочется, можешь не отвечать.

— Почему, я могу рассказать, — глухо сказал он и облизнул обветренные губы. — Хотя рассказывать особенно нечего. Отца я не знал, а мать… Она была очень молода, когда родила меня. Не знаю, что она думала о моем появлении. Она была странным человеком. Но, в общем, я любил ее, — он задумался, — да, наверно, любил — в детстве.

— М-м-м, — протянула Лиза и вздохнула: — Это мне знакомо. У моей мамы часто бывали затяжные депрессии, и мы не очень много времени проводили вместе. Вот, например, к бабушке меня отсылала. Бабушку я, наверно, больше любила… Хотя когда я подросла и родился Ваня, маме вроде бы стало легче, будто смысл в ее жизни появился. Стала образцовой домохозяйкой…

Мара кивнул.

— Прости, что перебила. Продолжай, пожалуйста.

— Ну, когда я был маленький, со мной и матерью жили ее мужчины. Было их не то чтобы много, и задерживались они ненадолго. Я помню их и относился к их присутствию в нашей жизни довольно спокойно, хотя всегда знал, что никто из них не был моим отцом. Сейчас я думаю, что все они были необычными персонажами. Один из них — кажется, первый, кого я помню, — занимался разведением каких-то особенных аквариумных рыбок. В комнате матери стоял огромный аквариум, над которым он мог торчать часами… Кажется, я помню — у него была козлиная бородка. Меня он даже близко к своим рыбкам не подпускал.

Лиза посмотрела на Мару и улыбнулась.

— Потом был еще один, тот тоже сутками сидел у нас дома и нигде не работал. Но деньги у него все-таки были, потому что он часто дарил мне конструкторы «Лего». Довольно большие наборы, насколько я помню. Мне было лет пять-шесть, но я уже смутно догадывался, что таким образом он пытался привязать меня к себе. И у него неплохо получалось, потому что этого мужчину я почти полюбил. — Мара сделал паузу, чтобы перевести дух; от высоты у Мары кружилась голова и путались мысли. — Кажется, он прожил у нас где-то полгода и учил меня точить ножи. На балконе он устроил себе мастерскую: он собирал какие-то станки для заточки ножей на продажу. Клиентов у него было немало — некоторые даже заказывали станки из-за границы, думаю, из СНГ.

Мара сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. Он почувствовал, как тяжесть разливается по его телу; ему стало нехорошо. Вокруг него, будто издевательски смеясь, закаркали вороны.

— Потом я часто вспоминал этого любовника матери, — хрипло проговорил Мара. — Перед тем как исчезнуть из нашей жизни, он подарил мне комплект японских ножей. Один из них я до сих пор храню под подушкой…

— Вот это я понимаю — история, — сказала Лиза. — Не то что у меня — обычная семья, обычное детство…

Она замолчала и внимательно посмотрела на Мару. У него закружилась голова. Он прислонился к столбу и, не отпуская его, потер глаза дрожавшими пальцами.

— Что с тобой? — спросила Лиза, заметив его странную позу. — Тебе плохо?

— Кажется… — Он судорожно сглотнул. — Немного — да.

Лиза испуганно вгляделась в его лицо.

— Мне кажется, или ты побледнел! Ты боишься высоты?

Мара ответил не сразу:

— Похоже на то. Дай мне минуту.

— Это ничего. Все мы чего-то боимся, правда? Кто-то боится высоты, а кто-то, например…

— Например, боится быть натурщицей?

— Очень смешно, Мара.

Она подошла к нему и обняла, сцепив за спиной тонкие пальцы.

— Тогда давай спускаться. Я не хочу, чтобы тебе стало плохо, и мне бы пришлось тащить тебя вниз на руках.

Мара кивнул, но остался стоять на месте, как будто его ботинки были прибиты к доскам.

Тогда Лиза приподнялась на цыпочки, закрыла глаза и поцеловала его в губы. Мара не сразу ответил на ее поцелуй, но почувствовав прикосновение ее холодных губ, немного пришел в себя. Лиза открыла глаза и ласково, хотя и с некоторым усилием сжала его локоть — Мара послушно убрал руку со столба и неуверенно положил ладонь ей на талию.

— Почему же ты мне не сказал? — прошептала она, глядя ему в глаза.

— Я не знал, что боюсь высоты, — ответил он каким-то чужим высоким голосом, который ему не понравился. — Никогда бы не подумал.

Лиза с улыбкой покачала головой.

— Мара… А ведь ты украл у меня первый поцелуй на колокольне.

Он пробормотал что-то неразборчивое — но по движению его губ Лиза догадалась, что для него это, вероятнее всего, тоже было в первый раз.

— Ну, пойдем отсюда, — шепнула она и, взяв его под локоть, повела к лестнице.

На каменных ступенях, окруженных глухой стеной, к Маре снова вернулось самообладание, и, нырнув под каменный свод, Лиза выпустила его руку.

~ ~ ~

Они пересекли площадь и зашли в маленький магазин прямо напротив церкви — как слышала Лиза, это был единственный или один из немногих продуктовых во всей деревне. Там они впервые за сегодня встретили местного жителя. Невысокий худой старичок, явный алкоголик, выторговывал у продавщицы стопку водки. Он выворачивал карманы у кассы и артистично пожимал плечами, как будто сам был искренне удивлен, что у него не хватает.

— Я потом занесу, — бормотал он, поглядывая на продавщицу голодным взглядом дворового пса.

Но женщина, упираясь кулаками в толстые бока, пискляво возражала, что он ей должен двадцать рублей еще с позавчера.

Мара и Лиза быстро прошли за одинокий стеллаж в центре магазина и остановились у холодильника с водой и пивом.

— Возьмем что-нибудь на вечер? — спросил Мара.

— Да, — сказала Лиза и потянула за ручку.

Кассирша выглянула из-за прилавка и улыбнулась Маре, скеркнув золотым зубом. Она уже не обращала внимания на увещевания покачивавшегося перед ней старика.

— Холодильник не работает, молодые люди. Есть только теплое.

Мара и Лиза переглянулись. Они достали из холодильника две теплые бутылки лимонного «Гаража» и подошли к кассе. Там Лиза попросила еще коробку шоколадного печенья. Пока продавщица доставала его с прилавка, Лиза шепнула Маре:

— Я сама заплачу, ладно?

— Да все нормально, — неуверенно сказал Мара, порывшись в кармане — у меня хватает.

— Не надо, сейчас ты у меня в гостях, правда? — Лиза улыбнулась. — Ты как-нибудь пригласишь меня к себе, и тогда будет твоя очередь меня угощать.