Секретарь для чародея

– Да я справлюсь, – махнула рукой Анита, глядя сочувственно на его залившееся краской лицо. Но Винни уже взял лестницу из ее рук, поднял, словно картонную, и деловито поинтересовался:

– Куда поставить-то?

Эдвин Гревейн или, как его все тут звали, Крошка Винни, двадцатитрехлетний практикант, был родом из Нисбурга. Он блестяще закончил обучение в магическом университете Синкавена и вернулся на родину, чтобы пройти первую полноценную практику, после которой его ждал финальный экзамен – на право владеть лицензией мага и практиковать в выбранных областях. Конечно, с его успехами парень мог бы претендовать на местечко получше, чем его родной городок, а не связываться с таким безнадежным проклятьем, но он упрямо выбрал этот не самый лучший вариант.

Даже его собственные родители не очень обрадовались решению сына, хотя и ужасно по нему скучали. Они желали своему единственному ребенку лучшей судьбы и лучшей карьеры. Названный в честь могучего короля Эдвина, мальчик рос хилым и болезненным, как и многие его сверстники – в городе катастрофически не хватало смены сезонов. Лето отличалось от зимы лишь отсутствием морозов, ясным небом и солнцем. Однако после первого года в магической школе, куда Крошка Винни отправился тощим подростком, он вернулся на каникулы рослым и плечистым парнем, словно наконец-то имя оказало на него благотворное воздействие.

Но даже сделавшись крепким, атлетичным молодым мужчиной, Эдвин так и остался немного застенчивым, особенно с девушками. Его вежливость, желание помочь и при этом румянец, густо заливавший щеки по многу раз за день, забавляли и даже чуточку восхищали Аниту, и она почти единственная называла его по имени. Ну не поворачивался у нее язык сказать «Крошка» двухметровому парню, пусть даже она и была старше его на полтора года.

Крошка Винни никогда не досаждал ей и не донимал требованиями, хотя в ее обязанности и входило приносить ему кофе или имбирный чай, искать книги и выполнять другие поручения. Парень старался всегда обходиться сам, а когда девушка по доброте душевной приносила ему поднос с напитком или едой, стремительно и густо краснел.

– Мастер не в духе? – спросил тем временем Крошка Винни, опустив лестницу в указанное Анитой место.

– Немного, – ответила Анита. – Проверка – это всегда неприятно, правда? Я сейчас приведу все в порядок, чтобы не придирались к нам.

– Давай я достану. Эту? – спросил Винни. Со своим ростом он легко дотягивался до верха шкафа.

– Спасибо, Винни, – искренне поблагодарила Анита, а парень снова порозовел. – Вон те две, и еще серую папку. А лестницу переставь к высокому шкафу, туда и ты не дотянешься.

– Ладно.

Парень достал требуемое, переставил лестницу и сел за стол.

– Давай я тебе хоть кофе сделаю, – сказала Анита, искренне желая поблагодарить своего друга.

– Я сам, спасибо, – отказался парень, отвернувшись, но Анита все равно заметила в зеркало его очередной румянец.

Ей было немного жаль Крошку Винни. Вроде бы симпатичный, высокий парень, добрый и вежливый, но вот уж не везет ему с девушками. Если так краснеть при общении с каждой, наверное, никогда подругой не обзаведешься.

Эдвин действительно не был избалован женским вниманием. Ни его соученики по школе, ни сокурсники не могли бы точно сказать, что видели его обнимающим или целующим какую-нибудь девушку. Одни злые языки утверждали, что он втихую ходит по борделям, другие, не менее язвительные, – что он вообще ни разу не знал утех плоти, однако сам будущий маг на этот счет не откровенничал.

Анита тем временем отобрала несколько нужных бумаг, сложила их в стопочку. Крошка Винни, не дожидаясь просьбы, кивнул на коробки и вернул их на место, а затем убрал лестницу из приемной.

– Эх, а я господину Мангеру хотела сегодня подать бумаги по фестивалю, – вздохнула Анита, снимая очки и протирая их рукавом своей темно-синей вытянутой кофты. – Мне уже секретарь градоначальника дважды звонил, торопил…

Эдвин неопределенно хмыкнул и пожал плечом. Ко нраву мастера он уже притерпелся.

– Давай я ему отнесу после обеда, мне все равно нужно ему показать результаты исследований, – сказал практикант.

– А ты что-нибудь новое узнал? – без особой, впрочем, надежды спросила Анита.

Девушке было безмерно жаль бедняжку принцессу, однако ее давняя влюбленность в Мангера поддерживала Анитину веру в то, что злое колдовство будет обязательно побеждено.

– Я решил всерьез заняться слуховой концентрацией, – поделился Гревейн. – С ее помощью можно будет попробовать прочитать проклятье.

– А ты имеешь к ней дар? – заинтересовалась Анита, поскольку она имела только теоретическое и не всегда глубокое представление о некоторых колдовских практиках. Сама девушка не обладала никакими магическими умениями.

– Не то чтобы, – признался будущий маг. – В университете мне ее пересдавать приходилось.

– А почему тогда ты думаешь, что у тебя получится? – просто спросила его собеседница, водрузив очки обратно на нос. – Господин Мангер вот не смог, я отчеты видела. Наверное, другие Хранители тоже пробовали.

– Я нашел довольно интересную методику, – ответил Эдвин без малейшей обиды на немного бестактный вопрос Аниты. – Ее совсем недавно начали применять. Надо попробовать.

– Желаю удачи, – девушка искренне сложила ладони в замысловатый жест, которым маги обычно пользовались перед творением сложных многокомпонентных заклинаний. Собеседник ухмыльнулся:

– Спасибо, Анит.

Дверь кабинета Хранителя башни с легким скрипом отворилась, и в приемную выглянул Ив Мангер.

– Господин Мангер, вот…

– Мастер, разрешите…

Маг сделал нетерпеливый жест рукой, и оба просителя замолкли.

Глава 4. Верная секретарша

Эдвина всегда поражало, каким благоговейным взглядом Анита ухитрялась взирать на своего начальника. Нет, будущий маг не хотел, чтобы секретарша смотрела на него так же, но у самого Эдвина часто не получалось сдерживать во взгляде раздражение в адрес своего наставника.

– Анита, зайдите, – властным тоном позвал маг. Девушка с готовностью подхватила толстую пачку бумаг со стола, вскочила, едва не опрокинув стул.

– Мастер, – попытался настоять на своем практикант. – Я хотел бы поговорить с вами сегодня. Это важно! Это касается ее высочества!

Мангер удостоил его снисходительным взглядом. «Мальчишка!» – читалось в чертах благородного, аристократического лица Ива. Практикант его тоже часто раздражал своей настойчивой серьезностью. Отчасти он чем-то напоминал Мангеру самого себя в первый год службы Хранителем. Тогда и Мангер был полон пылкого желания справиться с трудной задачей. Что ж, подрастет мальчишка – поумнеет, а пока немного жесткого воспитания ему на пользу. Почтение к наставнику должно быть на первом месте.