Секретарь в переплёте

Игорь выходит, аккуратно захлопнув за собой дверь, а мы возвращаемся друг к другу.

— Заботливый, — хрипло отзывается Дальский, — даже слишком.

— Я подарила ему фею, — я пытаюсь отстраниться, но попробуй сделать это, когда тебя держат в стальных тисках. — Что ты здесь делаешь?

— Везу тебя нормально ужинать. — Долгий, но уже спокойный поцелуй заставляет крепче обнять его за шею. — Одевайся, Оль. В этот раз отказаться точно не получится.

Глава 19

— Какое непопулярное место, — насмешливо хмыкаю я, только зайдя в стильный, отделанный геометрическими узорами и, собственно, белыми кроликами из «Алисы в стране чудес», ресторан.

— Понедельник, — как само собой разумеющееся констатирует Дальский и мы проходим через пустой зал.

К единственному накрытому столу, стоящему у панорамных окон.

Признаю, ему удаётся впечатлить даже моего внутреннего циника. Потому что «Белый кролик» находится на двадцать третьем этаже самого высокого в городе здания. И подо мной оказывается если не целый мир, то его впечатляющий кусочек.

— Ты рехнулся!

— Всего лишь решил побыть с тобой наедине. Это преступление?

Дальский обнимает меня со спины и выбор одежды уже не кажется таким удачным. Потому что замирает дыхание, стоит его ладони вскользь коснуться обнажённой полоски кожи между высокий юбкой и укороченным топом.

— Пока не знаю.

Мы всё-таки устраиваемся за столом и делаем заказ появившемуся перед нами официанту. Интересно, на кухне повар сегодня тоже один?

— Я не соврал тебе насчёт субботы, — внезапно признаётся Дальский, заставляя дрогнуть руку, тянущуюся к бокалу воды. — У меня, действительно, есть дела.

— Я знаю, — я перевожу взгляд за окно. Потрясающий вид! — Врать — не в твоих привычках.

— Зато я могу приехать за тобой вечером.

— Не надо, — качаю я головой, — я останусь у Саши на ночь.

— И не будешь рада меня видеть?

Неожиданный вопрос. Настолько, что я не сразу нахожусь с ответом, вспомнив как относится сестра к моему бывшему начальству. А Дальский ждёт, и мы долго изучаем друг друга, пока официант не ставит на стол закуски. Ну, как закуски… Нечто маленькое и цветное на огромной тарелке.

— Буду, — медленно отзываюсь я и поднимаю глаза.

— Я рад, — улыбается он так, что у меня снова возникают перебои с дыханием.

В остальном ужин проходит неожиданно уютно. И весело. Оказывается, что у Дальского всё же есть чувство юмора, созвучное с моим настолько, что я боюсь размазать макияж, плача от смеха. И почти жалею, когда время переваливает далеко за одиннадцать.

— Мне пора, — я встаю с извиняющейся улыбкой.

— Идём, — без лишних слов Дальский берёт меня за руку и мы выходим из ресторана, забыв про одно из самых сложных испытаний.

Лифт.

Стоит вступить под зеркальный свод и я пьянею, хотя в моей крови ни капли алкоголя. И уже не я, кто-то другой, призывно прислоняется к перилам, не отводя взгляда от мужчины напротив. И Дальскому не нужно повторное приглашение.

Он фиксирует над головой мои руки, издевательски-медленным движением касаясь запястья, скользя ниже, по локтю, предплечью. Очерчивая контуры груди, пока, наконец, его ладонь не ложится на талию, прижимая меня к твёрдому телу.

— Так что там с именем? — насмешничает он, кажется, даже не думая целовать.

— Всё прекрасно, Александр Германович. — Последние два слова — шёпотом и выгнувшись так, чтобы коснуться грудью груди.

И Дальский срывается, отпуская мои руки, притягивая ещё ближе, но… Деликатное «дзынь» прерывает так и не случившийся поцелуй, и, расправив юбку, я первая выхожу из лифта. Правда, шагов позади не слышно и я разворачиваюсь, чтобы убедиться — что-то случилось.

Дальский стоит рядом с лифтом и держит телефон у уха, мрачнея на глазах, но, стоит ему увидеть вопрос в моём взгляде, и уверенная ладонь ложится на талию, подталкивая в сторону выхода.

— Издеваетесь? — Ко мне возвращается начальник-айсберг. — У меня весь дом в датчиках. Если бы что-то случилось, я бы уже знал. Нет. — Мы выходим из здания и он открывает передо мной дверь машины. — Хорошо.

Последнюю фразу я не слышу, но свершившаяся неприятность заметна и по его лицу.

— Что произошло? — спрашиваю я, когда он садится на водительское место.

— Соседи утверждают, что я их затопил, — кривится он и трогается с места.

— Ты серьёзно?!

— Более чем. — Дальский выруливает с парковки и вылетает на проспект под жёлтый сигнал светофора. — Оль, ты не против, если мы сначала заедем ко мне? Успокоим этих… соседей и я отвезу тебя домой.

— Я могу вызвать такси, — пожимаю я плечами, глядя как мимо пролетают огни ночного уже города.

— Не смеши, — усмехается он.

Предвкушение схлынуло, словно его и не было, а я пытаюсь осознать внезапную человечность Дальского. Проблемы с братом, взаимное желание со мной, дотошные соседи, наконец. Всё как у всех, только масштабы покрупнее.

Ивановский сквер, поворот и большой красивый дом в современном стиле. Даже подземный паркинг здесь уютный. И лифт, не хуже, чем в нашем местном небоскрёбе. А ещё я, демонстративно смотрящая куда угодно, кроме Дальского, чтобы не дать волю, заинтересованно поднявшему голову, азарту.

Нет, сегодня обойдёмся одним лифтом.

— И где возмущённые соседи? — Я оглядываюсь, но с моего прежнего визита здесь ничего не изменилось.

— Прячутся, подозревая, что именно я отвечу на их претензии. — Дальский открывает дверь квартиры и пропускает меня первой.

Срабатывает датчик, включается яркий свет и я слепну на несколько мгновений, слыша лишь звук захлопнувшейся за спиной двери. Открываю глаза. Оборачиваюсь на Дальского.

— Кто-то говорил, что не врёт, — улыбаюсь я, качая головой, и касаюсь ближайшего белоснежного лепестка.

— Это сказала ты — не я.

Прихожая, коридор, гостиная — цветы повсюду. Белые, кремовые, нежно-розовые и нежно-голубые, всех пастельных оттенков, какие только можно представить. И нет удушающего запаха цветочного киоска — аромат едва уловимый, сладкий и свежий. Стук каблуков сопровождает моё медленное путешествие по этому цветочному царству, а пальцы касаются то одного бархатистого лепестка, то другого.

— Соседи больше не возмущаются? — спрашиваю я не поворачиваясь.

— У меня нет соседей снизу, — просвещает меня Дальский и я чувствую прикосновение к плечу, скользящим движением спускающееся до запястья. Он берёт меня за руку. — Они не живут в России.