Секретарь

Мне следовало насторожиться, услышав это от женщины, которая, похоже, вообще не ела, но я была словно в трансе, и в памяти у меня запечатлелся образ Мины: с ребенком на бедре она стояла у плиты, излагая концепцию деятельности «Эплтона». Домашние хлопоты могут быть прекрасным камуфляжем.

Она опустила Лотти на пол, вернулась за стол и склонилась ко мне.

– Кристина, мне кажется, мы с вами отлично сработаемся. Надеюсь, вы подумаете над моим предложением.

– Да, разумеется.

– В любом случае, что бы вы ни решили, знакомство с вами доставило мне огромное удовольствие. Ах да: обязательно возьмите с собой вот это, Анжелике понравится.

Я увидела, как она заворачивает в коричневую бумагу оставшееся печенье и перевязывает сверток рафией.

– Спасибо, – сказала я.

Помню, как по пути домой я воспряла духом: передо мной открывалось будущее. Мне казалось, я отчетливо вижу его.

Когда во вторник утром на коврик у нашей двери из ящика выпало письмо с официальным предложением, я показала его Майку. И смотрела, как он, еще одетый в халат, вчитывается в пункты, касающиеся индивидуальной медицинской страховки и дорожных расходов, и его взгляд бегает по строчкам. Когда же он дошел до зарплаты, глаза его сузились, а ресницы песочного цвета задрожали, как антенны. Потом он поднял на меня взгляд и улыбнулся. Обсуждать тут было нечего. Он отдал мне письмо, я еще раз его просмотрела. Предложение прислали из отдела кадров, но Мина приписала внизу: Надеюсь, Вы согласитесь. С наилучшими пожеланиями, М. Мое решение не было продиктовано материальными соображениями, и лишь теперь до меня дошло: когда Майк сделал мне предложение, мне понадобилось время на размышления, а предложение Мины я приняла не задумываясь.

4

– Вам, как личному помощнику, необходимо понимание, что именно движет вашим начальством. Чем оно страстно увлечено? Каковы его интересы? От вас будут ждать, что вы разберетесь в этом без объяснений. Вместе с тем от вас потребуется безоговорочная преданность, но вы, наверное, это уже сознаете.

Послушная и прилежная ученица – так отзывались обо мне школьные учителя, и я, обучаясь под руководством Дженни Хэддоу, проявляла те же качества. Я смотрела на нее во все глаза, борясь с искушением оглядеть кабинет, который будет моим, когда она уйдет на пенсию. Это случилось раньше, чем я рассчитывала. Мине не терпелось сдвинуть дело с мертвой точки, и я отчетливо представляю себе, как она объяснила Дженни, что высоко ценит ее преданность и трудолюбие, и позаботилась о щедрых пенсионных выплатах для нее. Дженни Хэддоу принадлежала к секретарям старой школы: не имела детей, так и не вышла замуж, посвятила тридцать лет своей жизни работе у лорда Эплтона. Такой рекорд даже мне не побить.

Мы с Дженни пили кофе, сидя по разные стороны ее письменного стола: всем еще заправляла она. Дверь была закрыта, на подносе между нами стояли чашки и блюдца из костяного фарфора, такие же молочник и сахарница, серебряные щипчики и ложечки с выгравированной на ручках буквой «Э». Я уже знала, что Мина предпочитает пить кофе из кружки, и дождаться не могла, когда избавлюсь от всей этой мещанской мишуры.

К инструкциям Дженни Хэддоу у меня претензий нет. Она держалась вежливо и доброжелательно, но, пожалуй, слегка прохладно. Эту черту я подметила у всех личных помощников влиятельных лиц, а таких я за годы повидала немало. В каждом из них чувствуется сдержанность. Следовало бы сказать «в каждом из нас». Мы довольно приветливы, но да, соглашусь, мы умеем вести себя холодно. Мы как шпионы: чем дольше служим, тем больше секретов храним, и тем выше потребность в нашей скрытности.

Помню, как я однажды разговорилось с секретарем министра. У него имелись весьма специфические сексуальные пристрастия, хотя его секретарь заверила меня, что напрямую они ее никогда не касались: все происходило за пределами рабочего кабинета. И тем не менее она считала своим долгом делать необходимые приготовления и прибирать за ним. А мне свой секрет доверила потому, что знала: как и она сама, я верна нашим принципам.

– Это же в порядке вещей, как часть работы, верно? – сказала она. – Преданность хорошего личного помощника беззаветна, и те, кто на нее не способен, вымываются из профессии. И даже если я уйду и буду работать с кем-нибудь еще, его секреты я унесу с собой. И ничего не расскажу моему новому работодателю. Не смогу. Иначе лишусь всей своей ценности, а она заключается в том, что я – человек, которому можно доверить что угодно.

Я запомнила это навсегда.

Дженни помешала свой кофе, и я отметила, как крошечная булавка со стразами на лацкане ее пиджака гармонирует с серебром седины в ее волосах.

– О симпатиях и антипатиях лорда Эплтона я могу рассказать все, что вам понадобится знать, но в отношении Мины у меня меньше опыта. Это вам предстоит выяснить самостоятельно. И все же один совет я могу вам дать. Как бы вам ни казалось, что вы с ней близки, как бы доверительно она к вам ни относилась, вам надлежит помнить, что вы ей не подруга. С вашей стороны было бы глупо считать иначе, а помнить об этом надо обязательно – ради успеха взаимоотношений. Только так вы сохраните чувство собственного достоинства. Это важно. Если сохраните его, она будет уважать вас. А уважать вас ей необходимо, уважение между вами должно быть взаимным. Но вы не подруга ей, а она – вам. Ни в коем случае не забывайте об этом.

Я убеждена, что она говорила искренне, но, когда позднее Мина просветила меня насчет истинного характера взаимоотношений ее отца со своим секретарем, именно этот совет Дженни я решила пропустить мимо ушей. А теперь жалею, что не отнеслась к нему со всей серьезностью: не пришлось бы мучиться потом. Однако мы с Миной никогда и не были друзьями в общепринятом понимании. Тесно общались – да, но не дружили. Наши отношения были гораздо содержательнее. Лично я считаю, что дружбу сильно переоценивают. Особой поддержки она, на мой взгляд, не обеспечивает, а при таком напряженном образе жизни, как мой, у меня просто нет на нее времени.

– Вы здесь для того, чтобы жизнь их обоих шла как по маслу и чтобы оба могли функционировать наилучшим образом, как только позволяют их возможности. Лорд Эплтон все еще глава компании, следовательно, ему вы должны уделять внимание в первую очередь. Надеюсь, я могу поручить его вашим заботам, Кристина. Вам в помощь наймут кого-нибудь. Пока временно, но одной из ваших приоритетных задач должен стать поиск постоянного, надежного секретаря вам в помощь. Секретаря номер два, вашей правой руки.

Я с улыбкой поблагодарила ее, но мы с Миной уже решили, как все организуем, как только я вступлю в должность. Я буду работать с Миной, а временная помощница – заботиться о лорде Э.

Мина предлагала устроить для Дженни проводы на пенсию с торжественным ужином, но та и слышать об этом не захотела.

– Благодарю, я бы лучше просто выпила на прощание со всеми сотрудниками офиса.

Так мы и сделали. Выпили по-быстрому в последний день ее работы. Лорд Эплтон хотел было произнести краткую речь, но так расчувствовался, что Мине пришлось прийти ему на помощь. Дженни тоже высказалась, но совсем кратко, и вскоре после этого ушла. А потом разбрелись и остальные. Подслушанный следующим утром в дамской уборной разговор навел меня на мысль, что накануне вечером все перебрались куда-то в другое место, где продолжили в том же духе, но всей правды я так и не узнала.

– Кстати, моего отца с Дженни связывает многолетний интим. Вот почему его речь получилась настолько бессвязной. Без Дженни он как без рук. – Мы сидели в моем новом кабинете, допивая бутылку шампанского, оставшуюся с проводов Дженни. – О, Кристина, незачем так ужасаться! Моей матери все давно известно, но ведь она живет за границей, так что в этом нет ничего страшного. Знаете, я не удивлюсь, если он поселит Дженни в Финчем-Холле теперь, когда они уже не «коллеги». Пожалуй, это даже к лучшему. А то я беспокоюсь, что он живет там один. Дом чересчур большой. Вы заметили, каким забывчивым он стал? – Она подалась ко мне. – Да ладно вам, это же очевидно, – настаивала она, выливая остатки шампанского из бутылки в мой бокал. – На последнем заседании совета директоров мне пришлось прикрывать его. Странно, что вы этого не видели. Он проводит столько времени вне офиса, тратит его на никчемные поездки к поставщикам, что совсем забыл, что мы приобрели на северо-западе участок под новый магазин.

– Вам, наверное, досадно, – отозвалась я, поднимая свой бокал.

– Верно. Я рада, что вы меня понимаете. – Она коснулась своим бокалом моего. – У нас впереди чрезвычайно напряженный период, Кристина. Выпьем за будущее!

5

День сегодня удачный. Меня не тошнит, сердце бьется ровно. Я сижу, смотрю на сад, и мне спокойно. Светит солнце, мне достаточно находиться под крышей и ощущать тепло его лучей сквозь оконное стекло. Достаточно, что оно заглядывает ко мне. Выйти на улицу нисколько не тянет. Бывают времена, когда мне до зуда хочется вернуться в большой мир. В «Лаврах» я не пленница, но мирюсь с тем, что еще не готова очутиться за их стенами.