Секретная ферма

– Накорми меня! Накорми меня!

Мы вошли в амбар и наконец узрели колобков во плоти. Совсем такие же, как на голоснимках, огромные и круглые, смехотворные и симпатичные. Вживую они более всего походили на гигантские ярко-розовые надувные шары о четырех крошечных ножках, пригодных не столько для ходьбы, сколько для того, чтобы удерживать равновесие. Маленький розовый шарик головы прилагался к обширному телу без видимого намека на шею. Огромные круглые глаза с широкими зрачками, пара аккуратных круглых ушек размером с мелкую разменную монету, две прорези вместо ноздрей и широкий, по всей видимости беззубый, рот до ушей.

– Глаза - это единственная часть их тела, которую мы не продаем, - пояснил Коттер, - но исключительно по эстетическим соображениям. Биологи утверждают, что они вполне съедобны.

Колобок в ближайшем стойле придвинулся к загородке.

– Приласкай меня!
– проверещал он кукольным голосом. Коттер протянул руку и рассеяно почесал ему лобик. Колобок тоненько захрюкал от удовольствия.

– Даю вам несколько минут, чтобы осмотреться, а потом выходите наружу, сказал пиарщик.
– И тогда я отвечу на все ваши вопросы.

Тут он был прав. В помещении, где две тысячи колобков дружно голосят "Накорми меня!", даже думать практически невозможно. Мы прошлись туда-сюда вдоль рядов со стойлами, запечатлели их обитателей на кино- и видеопленке, лазерных дисках, в компьютерных миникубах и с чувством выполненного долга покинули амбар.

– Впечатляюще, - вынужден был признать я, когда мы снова сгрудились вокруг пиарщика.
– Но тут никак не могут находиться два миллиона животных. Где же все остальные?

– Здесь у нас триста с лишком таких же амбаров и другие строения, ответил Коттер.
– Сверх, того, более полумиллиона мясных колобков сейчас находятся на пастбищах.

– Но я не вижу ничего, кроме пустых лугов, - заметил Джек, указывая в сторону незанятых загончиков.

– Это огромная ферма. У нас есть возможность держать животных подальше от любопытствующих. Этот амбар, кстати, построен месяц назад, когда мы решили пустить к себе посетителей. Он отстоит на милю от главных ворот и ближе всех прочих построек к границе имения.

– Вы говорите, часть животных на пастбищах, - вмешалась Джули.
– А что они едят?

– Не траву!
– подчеркнуто сказал Коттер.
– Мы содержим их под открытым небом лишь потому, что они очень быстро размножаются и нам не хватает амбаров. Если вы внимательно их рассмотрели, - добавил он после краткой паузы, - то могли заметить, что они беззубы и совершенно не способны щипать травку, тем более жевать.
– Он достал из кармана и показал нам маленькую золотистую пилюльку.
– Вот что они едят. Это искусственная пища, синтезированная исключительно из простых химических соединений. Мистер Макдональд специально позаботился о том, чтобы наши животные не поедали природные ресурсы, которые могут приносить пользу людям. Пищеварение мясных колобков идеально приспособлено к данному корму, и только к нему. Никакое другое живое существо на Земле, помимо колобка, этим кормом питаться не может.

– Раз уж вы экспериментировали с их пищеварением, то почему не заставили ваших зверушек пожирать свое собственное дерьмо?
– спросил Джек наполовину насмешливо, наполовину серьезно.

– Полагаю, это сказано ради красного словца, но я отвечу. Действительно, на первой стадии мистер Макдональд обдумывал такую возможность. В экскрементах прототипа оставалось какое-то количество питательных веществ, но слишком мало для того, чтобы делать на это серьезную ставку. Поэтому мистер Макдональд решил пойти по другому пути и, в конце концов, добился стопроцентного усвоения пищи.

– Насколько они умны?
– спросил кто-то из британцев.
– В детстве у меня была собака, которой постоянно хотелось, чтобы я покормил ее или погладил. Однако она никогда не говорила мне об этом.

– Конечно, говорила, но только не словами.

– Я понял вашу мысль, - сказал британец.
– Но все же?..

– Это тупые сельскохозяйственные животные, - помолчав, заговорил Коттер. Они ни о чем не мыслят, не мечтают о будущем, ни на что не надеются и ни к чему не стремятся По какой-то генетической случайности они способны произнести несколько членораздельных слов, но то же самое умеют делать многие птицы Надеюсь, вы недумаете, что мистер Макдональд поставил себе целью вывести разумное мясное животное?

– О нет, конечно, нет, - поспешно сказала Джули.
– Но слышать человеческую речь из уст животного.. Это все-таки немалый шок.

– Я знаю, - согласился Коттер.
– Именно поэтому мы позвали вас сюда и собираемся пригласить еще несколько групп журналистов. Чтобы вы подготовили публику.

– Да уж, - сказал я с большим сомнением.
– Боюсь, на такую подготовку понадобится прорва времени.

– Надо же когда-то начать, - пожал плечами пиарщик.
– Нам, так или иначе, рано или поздно, придется рассказать об этой странной аномалии. Вы знаете, что люди имеют склонность приписывать животным человеческие свойства, а уж если животное еще и говорит... Словом, мы должны убедить потребителей - и притом так, чтобы у них не осталось ни тени сомнения, - что мясные колобки совершенно лишены интеллекта и не понимают значения заученных слов. Мы просто обязаны убедить их в этом, поскольку мясные колобки - последний шанс человечества.. Прошу обратить особое внимание: я сказал не ЛУЧШИЙ, а ПОСЛЕДНИЙ ШАНС! Поэтому мы не можем допустить возмущенных пикетов, бурных демонстраций и оголтелых проповедей защитников прав животных. Люди начнут задавать вопросы, но нашим ответам никто не поверит. Однако они должны поверить непредубежденному мнению авторитетной мировой прессы.

– Угу, - сказал я вполголоса Джеку.
– И если ребенок никогда не согласится скушать Бэмби, Индюка Генри или Свинку Пенелопу, как можно заставить его поедать Говорящего Колобка, который взаправду существует?

– Я слышал ваши слова, - резко произнес Коттер.
– И хотел бы напомнить, что голодающие дети, которые выживут благодаря мясным колобкам, вряд ли слышали что-нибудь о Бэмби, Генри и иже с ними.

Ваш аргумент годится на год или два, - ответил я, ничуть не впечатленный.
– А после вы начнете продавать колбургеры на каждом углу Соединенных Штатов.

– Этого не случится, пока мы полностью не исполним наш долг перед обездоленными народами мира. И к тому времени люди, на которых вы намекаете, будут уже готовы принять колобков.

– Что ж, вы вправе надеяться.

Мы оба знали, что я прав, а он лжет: до колбургеров дело дойдет даже раньше, чем можно предположить. Но если он не захотел спорить, то я тем более. Мне нужен репортаж, только и всего.

– Прежде чем я покажу вам перерабатывающий комбинат, кто-нибудь еще хочет задать вопрос?
– поинтересовался Коттер.

– Вы имеете в виду скотобойню?
– уточнил Джек.

– Я имею в виду мясокомбинат, - сурово сказал он.
– Есть слова, которые не числятся в нашем лексиконе.

– Вы действительно хотите показать нам, как ваших колобков... перерабатывают?
– спросила Джули с отвращением.

– Разумеется, нет, - отрезал Коттер.
– Я просто покажу вам комбинат. Между прочим, сам процесс совершенно безболезненный и весьма эффективный. Но я не вижу никакого смысла в том, чтобы вы описывали его в своих репортажах.