Секретная ферма

– Приятно!
– сразу откликнулся колобок, и я едва не поперхнулся воздухом.

– Дьявольщина!.. Уфф. Невероятно. Тебе известно, что ты великолепный имитатор?

Колобок ничего не сказал.

– Можешь повторить то, что я сейчас говорю? Все то же молчание.

– Как ты научился говорить "приятно"? Ты повторил это слово за мной?

– Приласкай меня!
– потребовал колобок.

– Ну хорошо, хорошо, - согласился я и снова почесал его за ушком.

– Очень хорошо!
– сказал колобок, и я отдернул руку, словно меня ударило током.

– Откуда ты знаешь слово "очень"? Ведь я тебе его не говорил! Но колобок не ответил. Несколько минут я пытался так и сяк его разговорить, но услышал только "Приласкай меня!" (однажды) и "Хорошо!" (два раза).

– Ладно, сдаюсь, - сказал я наконец.
– Иди, малыш, поиграй со своими приятелями. И постарайся не угодить на небеса слишком рано.

– На небеса!
– взвизгнул колобок и радостно запрыгал.
– На небеса!

– Не слишком радуйся, малыш, - тяжко вздохнул я.
– Это совсем не то, о чем ты думаешь.

– Увидеть маму!

– Что??? Повтори!

– Увидеть маму!
– заверещал он.
– Увидеть Бога!

И тут я внезапно понял, почему старина Макдональд мучается от глубокой депрессии. Черт возьми, я бы и сам на его месте...

Я поспешил вернуться к бойне, и когда пиарщик вышел оттуда один, крепко схватил его за руку.

– Коттер, нам необходимо поговорить!

– Ваши коллеги с огромным интересом изучают устройство комбината, поспешно заговорил он, пытаясь высвободить свою руку из моей жесткой хватки. Не хотите ли к ним присоединиться?

– Заткнись и слушай внимательно! Я только что побеседовал с одним из ваших колобков.

– Интересно. И что же он вам сказал? Накорми меня?

– Он сказал, что увидит Бога, когда уйдет на небеса.

– Как, еще один?..
– Пиарщик побледнел и резко сглотнул.
– Проклятие!

– Еще один разумный колобок?
– осведомился я.

– Нет, ничего подобного. Просто у нас проблемы с обслуживающим персоналом. Мы постоянно твердим этим людям, что им следует молчать в присутствии животных! И все равно они болтают друг с другом и, что гораздо хуже, с колобками. Ваш экземпляр, совершенно очевидно, услышал от кого-то из скотников, что Бог живет на небесах. Разумеется, сама концепция Бога ему абсолютно не доступна.

– Он думает также, что увидит на небесах свою мать.

– Мать?.. Но это нелепо. Они не помнят своих матерей, их отнимают от сосков в пять недель... Звукоподражание, - кивнув, внушительно произнес Коттер.

– Я только пересказываю то, что слышал собственными ушами. Нравится вам это или нет, но... Послушайте, Коттер! Сколько, по-вашему, репортеров должны услышать подобные слова от МЯСНОГО ЖИВОТНОГО, чтобы у вашего концерна возникли очень крупные неприятности?

– Покажите мне ваш экземпляр, - быстро сказал пиарщик, на глазах впадая в панику, - и мы сразу отправим его на переработку.

– Вы полагаете, это единственный мясной колобок с таким примечательным словарным запасом?

– Если не единственный, то один из немногих, - мрачно заявил Коттер.
– В этом я совершенно уверен.

– На вашем месте я бы не чувствовала себя настолько уверенно, - заметила Джули, которая незаметно присоединилась к нам. На лице ее застыло странное выражение, словно у атеиста, который внезапно пережил мистический опыт и никак не может смириться с тем, что это произошло именно с ним.

– Вы знаете, экземпляр, с которым я разговорилась, взглянул на меня этими огромными карими глазами и очень робко, мило и деликатно попросил не кушать его.

Мне показалось, что Коттер вот-вот наложит в свои безумно дорогие сверхмодные штаны.

– Нет, это... Этого просто не может быть!
– В голосе его проскользнула истерическая нотка.

– Да заткнись ты, болтун!
– рявкнула Джули.
– Именно так все и было! Он сказал: не кушай меня.

– Эти животные неразумны, - упрямо пробормотал Коттер.
– Всего лишь имитаторы. Искусное звукоподражание. Они не думают, не понимают значения слов, которые говорят.
– Он с надеждой взглянул на Джули.
– А вы уверены, что он произнес именно "кушать"? Может быть, "слушать"? Эти слова настолько похожи... Вы вполне могли ошибиться.

– В этом есть определенный смысл и резон, признал я. И подумал, что лучше бы проклятый Коттер оказался прав.

– Не слушай меня?..
– скептически хмыкнула Джули.
– Единственный колобок на ферме, который не хочет, чтобы люди его слушали?

– Некоторые из них артикулируют лучше, другие хуже, - заметил пиарщик. Возможно, ваше животное немного кашлянуло? Или пыталось произнести что-то другое, но получилось неправильно. Так ведь тоже может случиться, верно? И знаете, я даже видел одного колобка, который заикался!

Мне подумалось, что Коттер старается убедить не столько Джули, сколько себя самого.

– Мы проверяли их не меньше сотни раз, - пожаловался он.
– Прогнали через все мыслимые и немыслимые тесты... У них нет разума. Это точно. Нет, нет и нет!

– Однако...
– начала свою реплику Джули, но Коттер ее перебил.

– Давайте непредубежденно рассмотрим факты, - сказал он с неожиданным спокойствием.
– Есть слова, похожие по звучанию. Не все колобки произносят звуки одинаково четко. И наконец, после мночисленных лабораторных экспериментов ведущие специалисты мира по поведению животных - все до одного!
– пришли к заключению, что мясные колобки лишены интеллекта. Это с одной стороны... А что с другой? Только ваши никак не обоснованные подозрения!

– Не знаю...
– Она заколебалась.
– Все-таки это звучало именно так...

– Ну разумеется, я ничуть не сомневаюсь в ваших словах, - умиротворяюще заверил ее Коттер.
– Вы просто ошиблись. Такое бывает.

– И вы действительно уверены, что никто другой не слышал ничего подобного?

– Никто и никогда. Если вы укажете на животное, с которым разговаривали, мисс...

Джули взглянула в сторону своего загончика.

– Знаете, они все так похожи, - сказала она беспомощно.

Оба направились к загону, а я последовал за ними. За несколько минут, которые мы там провели, ни один колобок не сказал нам ничего иного, помимо "Накорми меня!" и "Приласкай меня!". Наконец Джули, тяжело вздохнув, пожала плечами.

– Ну хорошо, - сказала она упавшим голосом.
– Возможно, я ошиблась.

– А вы что думаете, мистер Макнейр?

Какого черта! Чего ради он спрашивает? Это была моя первая мысль. Потом я посмотрел ему в глаза, где аршинными буквами были написаны условия нашего соглашения. И все понял.