Секретный рейд адмирала Брэда

— А во всем остальном атланты что, свято чтят все положения этого «Кодекса»?

— Свято. Насколько это оказывается возможным. Дело в том, что Высшие Силы слишком идеализируют ситуацию, складывающуюся на нашей планете, и очень смутно представляют себе, как далеко заходит вражда между отдельными народами. Они прекрасно умеют пользоваться языком «повелений», но не научились говорить с землянами языком компромиссов.

— Существенное замечание, — подбодрил адмирал Посланника Шамбалы. — Кстати, об ультиматуме Повелителя, который мне только что зачитали…

— О меморандуме, — мягко поправил его Консул. — Документ называется «меморандумом».

— Простите, господин Консул, но то, что мне было зачитано в Зале Основателей, на всех континентальных языках и во всех армиях мира именуется «ультиматумом».

Консулу понадобилось какое-то время, чтобы примирительно изречь:

— Если мы будем считать это «разночтением» терминов, такой подход способен прекратить нашу полемику?

— Способен, хотя и не снимает основного вопроса: если командование эскадры откажется подчиняться воле Повелителя, что тогда?

— Употребление вами слов «если командование эскадры откажется» вместо слов «если я откажусь» — это опять дань «разночтению терминов»?

— Так вот, хотелось бы знать, — адмирал не стал отвлекаться на объяснения, — в таком случае атланты бросят на эскадру свои дисколеты?

— Не бросят, — решительно покачал головой Посланник Шамбалы.

— Почему вы так уверены?

— Потому что и Высшие Посвященные Шамбалы, и Космические Учителя решительно против этого. Повелитель не решится ослушаться их запрета.

— А решительный, ультимативный тон Повелителя? Хотите заверить меня, что это всего лишь психологический натиск, блеф?

— Сами атланты не нападут, однако позволят сделать это германцам из «Базы-211». Не прикажут, нет, для них это непозволительно, а попросту не обратят внимания на происходящие где-то там, наверху, у берегов Новой Швабии, военные столкновения. Мало ли кто с кем и какими средствами воюет в континентальной части планеты!

— Прием в военной дипломатии не новый… — иронично протянул доктор Брэд.

— Однако во все века оказывался действенным. И в этом его достоинство. У них небольшая, но хорошо вооруженная армия, которой ваша эскадра противостоять не сумеет. Как и ваша авиация. Не знаю, какого противника вы предполагали встретить здесь, но твердо уверен, что встретить такого противника, каковым предстает гарнизон «Базы-211», вы не ожидали. И в этом ваш просчет.

— Позволю себе напомнить, что Соединенные Штаты войну Антарктиде не объявляли, точно так же, как Антарктида не объявляла войны Штатам. Самое грозное, что мы намеревались встретить здесь, — это несколько боевых кораблей Советского Союза, который все еще числится в наших союзниках, Так что мощь моей эскадры — исключительно сдерживающая.

Произнеся это, адмирал оглянулся, не появилась ли Фройнштаг. Что-то долговато ее не было, и Брэд уже начал побаиваться, что нескоро увидит ее. Но поскольку адмирал понимал, что расспрашивать о ней Консула уже бессмысленно, то перевел взгляд в ту часть подземелья, в которой за холмистой грядой должен был находиться сам город Акрос.

— Повелитель не позволил ознакомить вас с городом, доктор Брэд, — расшифровал этот его взгляд Консул. — И поверьте, атлантам есть что скрывать от континентальных землян, если только они хотят и впредь оставаться технически более развитыми, а значит, неуязвимыми.

— Но лишь потому более развитыми, что Космические Учителя помогают им, а не нам.

— Они монолитны, у них единая идеология, они чтят заветы предков и «Космический Кодекс». Учителя попытались оказать помощь Гитлеру, и были разочарованы. Сейчас они в смятении. С одной стороны, они не имеют «высшего права» вмешиваться в ход исторического развития землян, с другой, они понимают, что благоденствие на этой планете наступит только тогда, когда будет осуществлен девиз Тамерлана и прочих великих воителей: «Один мир — один правитель!»

Ваша американская демократия — выдумка закоренелых врагов цивилизации. А еще точнее: демократия — это раковая опухоль цивилизации.

— Мне и самому порой кажется, что англо-американская демократия давно самоистребилась.

— Вот именно: «самоистребилась», — охотно поддержал его Посланник Шамбалы. — Прекрасно сказано.

43

Декабрь 1946 года. Антарктида.

Столица страны Атлантов Акрос.

Резиденция Повелителя Этлена Великого.

Барон фон Готт был прав: в Швейцарии Фройнштаг, жена крупного банкира и удачливая держательница акций, действительно чувствовала себя намного увереннее, нежели многие аборигены швейцарских Альп. Но в то же время она понимала, что фон Готт спешил на встречу с ней не ради того, чтобы восхищаться ее «внедрением» в это не познавшее войны, разжиревшее общество, или перелистывать какие-то малоизвестные страницы биографии ее мужа.

— Если отбросить рассуждения по поводу того, насколько вы восхищены блеском моих глаз и красотой стрижки, то что заставило вас, барон, встречаться со мной? В чем ваш деловой интерес?

Вице-адмирал откинулся на спинку кресла и с минуту сидел с закрытыми глазами и сложенными на животе руками, в позе самодовольного бюргера, наслаждающегося отрыжками вкусного обеда.

— Мне нравится такой переход к деловой части нашей встречи, Фройнштаг, — наконец изрек он, возвращаясь к реалиям их общения. — Самому мне трудно было бы изменить тему разговора.

— Но она уже изменена, — еще решительнее напомнила Лилия, пытаясь активизировать своего медлительного собеседника. И ей это удалось.

— Первое, к чему мы стремимся, — это напомнить вам, Фройнштаг, о клятве члена СС, о верности фюреру и мундиру офицера СД.

— Не хочется огорчать вас, мой адмирал, однако мне есть кому напомнить об этом. Если, конечно, обнаружится, что я стала забывать о своей принадлежности к Черному Ордену СС. Но пока что этого никто не обнаружил, гер Готт. Никто из тех, кто пристально наблюдает за моим превращением из офицера СС в досточтимую банкиршу.