Секреты мироздания

Хотя практика нравственности имеет много форм, но в основе их всех лежит «этика воздержания от десяти недобродетелей», из которых три относятся к действиям тела (насилие, воровство, разврат), четыре — к действиям речи (ложь, злословие, грубость, пустословие) и три — к действиям ума (зависть, злонамерение, ложные взгляды).

В противоположность этим десяти недобродетелям существует десять добродетелей, следование которым называется практикой нравственности.

Занятие медитацией представляет собой однонаправленное сосредоточение сознания на определенном объекте, мысли, идее и т. п.

Высшая мудрость — это мудрость абсолютного знания (т. е. знания природы бытия). Выработав эту мудрость «в своем потоке сознания, можно полностью, — считает Далай-лама, — преодолеть препятствия скверны и препятствия к всеведению». Что касается порядка выработки трех Практик, то самое важное вначале — это практика нравственности.

Буддистская концепция включает в себя идею о перерождениях (психической трансмиграции), однако наряду с этим существует принцип анатма (отсутствие души). Это обстоятельство приводило в недоумение многих — если нет души, тогда кто является носителем сознания и кто участвует в Цикле перерождений. Идея человеческого «я» отождествляется в буддизме с совокупным функционированием дхарм. Считается, что изначальное состояние дхарм — это покой, то есть отсутствие волнения дхарм. Страдание — это состояние беспокойства, напряженности, множества желаний и одновременно пульсация дхарм. Освобождение (нирвана) — это состояние непривязанности к внешнему миру и одновременное прекращение волнения дхарм. На санскрите слово дхарма означает— «то, что держит, поддерживает». «И религия, — по определению Далай-ламы XVI, — это дхарма, в том смысле, что она поддерживает людей, защищает их от бедствий».

В отличие от других мировых религий в буддизме нет Бога как Создателя и безусловно Высшего Существа. Останавливаясь на этом факте, академик Д. И. Щербатской в работе «Философское учение буддизма» (1919) пишет: «Три главные идеи являются достоянием всякой религии: бытие Бога, бессмертие души и свобода воли; без них не может быть построено учение о нравственности.

Таково учение Канта и с ним европейской науки, равно как таково и убеждение широких слоев образованных людей. И вот, однако, существует религия, которая ярким пламенем горит в сердцах миллионов своих последователей, которая воплощает в себе высочайшие идеалы добра, любви к ближнему, духовной свободы и нравственного совершенства, — которая облагородила и, вместе, внесла цивилизацию в жизнь народов Азии, — эта религия, тем не менее, не знает ни Бога, ни бессмертия души, ни свободы воли…

Хотя буддизм признает существование личностей более совершенных, чем обыкновенный человек, и называет их святыми и богами, они ни в коем случае не стоят вне или выше мира и мирового предела жизни, они также подчинены действию мирового закона и мировых сил, как обыкновенные люди».

«Мир для буддизма, — пишет Г. Ольденберг — немецкий востоковед в сочинении «Будда, его жизнь, учение и община», — не создан Богом, не произошел от какой-либо абсолютной субстанции, не развивался и из недр творческой силы природы. Он принимает его бытие, действие мирового закона просто лишь как факт».

Для буддизма абсолютнее всего является именно мировой закон — закон причинно-следственной связи: какое дело мы совершаем, такого существования и достигаем, иными словами, мы есть то, какими сделали нас наши поступки. Буддизм учит: «Мое дело — мое достояние, мое дело — утроба матери, родившей меня, мое дело — родственное мне поколение, мое дело — мое прибежище».

Закон причинно-следственной связи облекается в буддизме в образ нравственной мировой силы. Никто не может избежать его влияния. «Ни в воздушном пространстве, — говорится в «Дхаммападе», — ни среди моря, ни вглуби горных пещер не найдешь ты на Земле места, где бы мог избежать плодов твоего злого деяния».

Будда в своем учении не отвергал божеств других религий и не запрещал поклоняться им. Он говорил, что это может дать какое-то временное облегчение, но не приблизит человека к конечной цели — просветлению, нирване, спасению. Именно поэтому значительное число местных божеств добуддийских Индии, Китая, Японии и других стран вошли в буддийский пантеон. Это — прародитель человечества Брахма, бог дождя — Индра, Ганеш, Вишну, Рама, птицеголовые и звероголовые духи Тибета, человекообразные духи Монголии, синтоистские божества Японии и т. д. Параллельно шел процесс канонизации реальных исторических лиц, сыгравших важную роль в осмыслении и распространении учения.

Прежде всего, это касается самого Будды и его ближайших учеников. Затем к ним были присоединены настоятели крупных монастырей, учителя веры, отшельники.

Уже до письменной фиксации канона, в рамках единой буддийской доктрины, начали оформляться первые школы и направления. Так, через 100 лет после смерти Будды возникают два главных направления в буддизме — тхеравада (южный буддизм) и махаяна (северный буддизм). Между этими двумя направлениями четкой разграничительной линии никогда не существовало: их концепции содержат все основные положения учения Будды. Школу тхеравады сразу после смерти Будды образовали наиболее фанатичные последователи Будды, которые стремились сохранить в памяти каждый жест, каждое слово, каждый эпизод из жизни Будды. Поэтому тхеравадины придают большое значение периодическим собраниям ученых монахов — сангити, на которых вновь и вновь восстанавливаются жизнь и учение Будды (последнее сангити было проведено в 1954–1956 гг.). Тхеравадины считают Будду земным существом, который благодаря своим уникальным способностям достиг просветления через 550 перерождений. Согласно тхераваде, Будда появляется среди людей через каждый 5 тысяч лет. Тхеравадины изначально относились нетерпимо к малейшим отступлениям от принятых ими дисциплинарных правил и толкований образа жизни и поступков Будды. Для них он — учитель, знание которого зафиксировано в палийском каноне «Типитака».

Махаяна отличается от тхеравады большей религиозностью.

На более поздних этапах в буддизме махаянской традиции происходит усложнение культовых элементов, появляется буддийский пантеон бодхисатв. Если цель тхеравады — достижение личного спасения, то цель махаяны — достижение состояния бодхисатвы, то есть того, кто достиг состояния нирваны, но отказывается от личного спасения, остается на земле, оказывая помощь всем живым существам в обретении спасения.

Священные книги махаяны написаны на санскрите и включают в себя мифологические и философские сюжеты, которые отсутствуют в тхераваде. Значительное число сутр, таких, как Ланкаватара, Вирмалакиртинир и др., было положено в основу канона махаяны, который, однако, так и не был систематизирован. Махаяна с начала нашей эры распространилась в Китае, Тибете, Японии.

На третьем сангити в период правления царя Ашоки от тхеравады отделилась школа сарвастивадинов, сыгравшие большую роль в распространении буддизма.

Через 1250 лет после основания буддизма от махаяны отделяется ваджраяна, которая вскоре становится третьим основным направлением в буддизме. Другое ее название — «тантра», имеющее в санскрите много значений, в том числе «тайное знание», «хитросплетение», «поток», «непрерывность». Согласно тантрической теории главное ритуальное действие должно затрагивать три стороны живого существа: тело, речь, мысль. Тело действует с помощью жестов, речь — через мантры, мысль — через транс.

Тантризм сочетает в себе веру в авторитет духовного наставника, практику медитации и философию мадхьямиков (первой философской школы махаяны). Тантризм создал огромный пантеон мифологических божеств, сверхъестественных сил, волшебство, колдовство, черную магию и т. д. Однако тантрики не возражают против утверждения раннего буддизма о том, что единственной реальностью является пустота, а все остальное многообразие — это лишь иллюзия, игра воображения.

В обширной мифологии ваджраяны есть легенда о Шамбале — стране всеобщего благоденствия и счастья. В ней не бывает болезней, скорби, безвременной смерти, неурожаев, стихийных бедствий.

Ее жители — красивые, сильные, стройные люди, наполненные всеми добродетелями и живущие до глубокой старости. Они не просто буддисты, но проникли в самые глубины сокровенного знания. Путь в Шамбалу, гласит легенда, могут найти лишь те, кто глубоко овладел этими знаниями и преодолел в себе чувственную привязанность к бытию. Все прочие могут пройти рядом и не заметить ее. Существует немало легенд о людях, побывавших в ней и унесших свет истины в свои страны. На поиски этой прекрасной страны отправлялись отдельные энтузиасты и целые экспедиции в прежние века и в наше время. Не избежал соблазна найти страну благоденствия и Николай Рерих. Шамбалу искали в Гималаях, Тибете, на Памире, Алтае, но пока безрезультатно.