Секреты

Она радовалась ощущениям, которые Билл ей подарил.

— Увидимся утром. Можно опять за тобой заехать?

Он слегка коснулся пальцами ее лица.

— Конечно. Но я тебе надоем.

— Не смей так говорить.

Билла вдруг посетило предчувствие, что Габи ему, возможно, никогда не надоест.

В ту ночь Габи, свернувшись калачиком в своей постели, думала о нем. Ей очень многое в Билле нравилось, он очень изменился, стал гораздо теплее и открытое…

На следующее утро, когда он за ней заехал, в машине на ее сиденье лежала красная роза, перевязанная белой лентой.

— Для вас, мадемуазель. — Он протянул розу Габи.

— Ты меня балуешь, Билл.

Габи верила и не верила происшедшей с ним перемене. «А что, если он снова станет прежним, что, если опять замкнется… что, если…» — размышляла она.

— Ты ее заслуживаешь. Ты заслуживаешь гораздо большего. Но цветочные магазины еще закрыты. Это роза из сада моего соседа.

— Спасибо.

Они обменялись теплыми улыбками.

В павильоне в тот день царила суматоха: пришли визитеры — друзья Мела, у осветителей что-то не получалось, одну из больших сцен пришлось переснимать заново, потому что над студией пролетел самолет и его шум попал в микрофоны.

Габи под конец устала и зевала, когда Билл вез ее домой.

— Я бы пригласила тебя на ужин, но боюсь, что усну за плитой.

— Ничего. Мне все равно надо ехать домой. Утром у меня не было еды для Берни, и он, бедняжка, наверное, изголодался.

— Ты должен нас как-нибудь познакомить.

— Обязательно.

Когда Габи выходила из машины, Билл с улыбкой окликнул ее:

— Эй! Ты что-то забыла!

— Что?

Она сунула голову в дверцу. Билл поцеловал ее и произнес:

— Я сегодня буду по тебе скучать.

— Я по тебе тоже.

Как ни странно, вечер без Билла теперь казался ей пустым. Их отношения вдруг стали развиваться очень стремительно. Приехав домой и накормив собаку, Билл позвонил Габриэле. Говорили о предстоящем уик-энде.

— Я завтра за тобой заеду, — пообещал Билл, прежде чем повесить трубку. Но Габи, судя по голосу, испытывала некоторые сомнения:

— А тебе не кажется, что люди начнут сплетничать?

— Да что ты, кому это интересно? У всех свои проблемы.

— Наверное, ты прав.

Габи удивлялась тому нетерпению, с каким она ждала новой встречи с Биллом. «Мне словно опять четырнадцать лет, — думала она. — И предстоит свидание с мальчиком, который мне нравится». Но тут все было по-иному. Билл был человеком интересным, порой веселым, порой серьезным; у них были общие интересы: они любили горный туризм, винд-серфинг, плавание под парусом, лыжи. В прошедшую зиму Габи вообще ни разу не каталась на лыжах из-за занятости на съемках.

Репетировали они в ее артистической и были оба удивлены, как хорошо получались в тот день все их сцены, ни на одну не потребовалось более трех дублей. Даже режиссер был доволен. Он похвалил их в обеденный перерыв, а Сабина по-кошачьи на них покосилась и сказала:

— И что это вы делаете после работы, ребята? Никак репетируете?

Габи зарделась, а Билл смерил Сабину взглядом и ответил:

— В общем-то, да.

Временами Сабина его чертовски раздражала, особенно когда приставала к Габи, что она делала нередко.

— Ну, ну… Бывает, что замечательные романы начинаются с взаимной неприязни. Я думаю, у вас этот этап уже позади. Вот и молодцы, что помирились.

— Мы весьма польщены, Сабина, твоей похвалой.

Он обнял Габриэлу за талию и пошел с ней в ее артистическую.

— Иногда терпеть ее не могу, — проворчал Билл, пока Габи надевала пальто, в котором должна была появиться в предстоящей сцене.

— Ей просто время от времени необходимо повыпускать коготки.

— Ради Бога. Только пусть не точит их ни на моей, ни на твоей заднице… — буркнул Билл, налил себе газировки и снова посмотрел на Габи. Она выглядела прелестно. Дорогие костюмы Франсуа Брака идеально шли ей, но Габи только пожала плечами, когда Билл это отметил:

— Эти шмотки слишком напоминают мне о матери.

— В том нет ничего плохого, если она похожа на вас, принцесса.

Однако слово «принцесса» теперь прозвучало ласково, без яда.

Габи со вздохом опустилась в кресло. Она устала. Неделя была полна напряженной работы, и Габи радовалась, что впереди два дня отдыха.

На следующее утро Билл заехал за ней, они ездили смотреть четыре квартиры и дом; ничего из этого не вызвало у него восторга, но, поскольку дом сдавался на принципах помесячной аренды и хозяева не возражали против собаки, Билл решил остановить свой выбор на нем.

— Дом в общем-то неплохой, по-моему, — сказал Билл, когда они уселись за столик в баре «У Майка». — Вот только не знаю, сколько мне придется в нем пожить. Сложновато сейчас что-то планировать.

Билл все время считался с возможностью, что ему придется сесть в тюрьму. Его это очень беспокоило. Еще он задавал себе вопрос, насколько разумно увлекаться Габриэлой. Билл не хотел причинять ей боль и честно в этом признался под конец ужина.

— Я большая девочка, Билл, — ответила Габи. — Вполне самостоятельна, знаю, что тебе предстоит. Но я также знаю, что ты не сделал этого. Я сразу это поняла, с той минуты, как узнала о трагедии.

— Твоя вера в меня очень много значит. Габи ласково улыбнулась:

— Я же тебе сказала: ты ее заслуживаешь. Они еще немного поговорили, а потом поехали к ней репетировать. Пробежались по двум сценам, но Габи не могла сосредоточиться — постоянно ошибалась.

— Извини, Билл… Я, наверное, устала.

— Иди сюда… — Билл потянул ее на диван радом с собой. — Ты такая смелая девушка.

— Почему ты так решил?

— Не знаю. У тебя такое отношение к жизни, к окружающему миру… Я тобой просто восхищаюсь, Габриэла.

Его слова были искренними. Он поцеловал ее, и оба забыли о сценариях. Билл целовал и целовал ее. Наконец Габи отстранилась и, с трудом переводя дух, шутливо спросила:

— Разве это предусмотрено следующей сценой?

— Мы им скажем, чтобы дописали, — шепнул Билл. — По-моему, у нас хорошо получается.

— По-моему, тоже…

Билл снова стал целовать ее. Руки Габи, лежащей в его объятиях, проникли ему под рубашку, он же гладил ее бедра, плотно обтянутые джинсами. Джинсы были мягкие, поношенные, и сквозь них чувствовалось ее упругое молодое тело. Страсть буквально переполняла Билла.