Секреты

Скримджер явно разозлился.

– Министерство напряженно работает, чтобы спасти людей.

Гарри пренебрежительно фыркнул.

– Да, и именно поэтому люди навроде Стэна Шанпайка сидят в тюрьме. Так вы заботитесь о людях, - саркастично заметил он.
– Только об имидже, мистер Скримджер. Не о людях. Вы хотите, чтобы я публично поддерживал не людей, а имидж Министерства.

– Людям нужно доверие Министерству, или положение дел серьезно ухудшится, - возразил Скримджер.

– Так дайте им причину действительно доверять Министерству, - скептически заметил Гарри.
– Вы когда-нибудь думали, чтобы что-то сделать для этого?

Скримджер покачал головой, все еще стараясь осмыслить свое положение.

– У людей были причины идти за Дамблдором, и вовсе не потому, что он поддерживал Министерство. А потому, что он твердо стоял на своих убеждениях и никому не позволял поколебать их. Теперь, когда дела пошли из рук вон плохо, он что-нибудь придумал бы. Он, конечно, не стал бы прятаться за какой-нибудь проверенный символ и совершать такие идиотские поступки, как заключение под стражу людей безо всяких веских оснований.
– Гарри замолчал, чтобы собраться с мыслями.
– Мистер Скримджер, вы потеряли доверие людей, потому что не способны придерживаться твердых убеждений. Вы хотите поставить перед собой семнадцатилетнего мальчишку и думаете, что благодаря этому люди будут Вам больше доверять.

Он помолчал и добавил:

– Вообще-то, вы наверно правы.

Скримджер осторожно взглянул на Гарри, когда тот сказал, что он в чем-то прав, и парень ухмыльнулся ему.

– У меня есть люди, которые пойдут за мной, потому что они видели, как я стараюсь выиграть и отдельные сражения, и войну в целом. Я не хочу, чтобы люди считали, будто я поддерживаю действия Министерства, потому что тогда они перестанут доверять мне.

Скримджер сделал глубокий вдох.

– Я боялся, что ты опять откажешься сотрудничать, - сказал он.
– Поэтому хочу предложить тебе сделку.

– Какую?
– подозрительно спросил Гарри.

– Сегодня днем до меня дошла информация, что у тебя на попечении находится ребенок, - сказал Министр, пристально глядя на парня.

Гарри оцепенел. Должно быть, Уизли сказали что-то, что привлекло внимание Министерства, но теперь уже было поздно предупреждать их ничего не говорить о Виктории.

Парень пристально посмотрел на Министра.

– Вы оставите ребенка в покое, - угрожающе сказал он.

– Кажется, этот ребенок не зарегистрирован, - продолжил Скримджер, не обращая внимания на предупреждение.
– Это довольно подозрительно и должно быть расследовано.

– Вы надеетесь таким образом заставить меня хотеть сотрудничать с Министерством?
– свирепея, спросил Гарри.

– Я готов обсудить условия, - холодно сказал Скримджер.

– Вы готовы ставить условием человеческую жизнь?
– вспылил Гарри.
– Жизнь ребенка?

– Если это необходимо для блага народа, - парировал Скримджер.

Поттер резко развернулся и ударил кулаком по стене дома, поскольку не мог ударить Министра Магии.

– Гарри, разве есть необходимость вести себя подобным образом?
– покровительственно спросил Министр.

– Да, если вы хотите, чтобы ваше лицо осталось нетронутым, - прорычал парень.

Скримджер от неожиданности сделал шаг назад. Гарри презрительно усмехнулся, увидев это, у него голова шла кругом от попытки сообразить, что делать.

– Я готов подписать все необходимые документы, немедленно, и зарегистрировать тебя отцом этого ребенка. Без каких-либо дальнейших расспросов, - сказал Скримджер.
– Но ты за это придешь в Министерство и произнесешь публичную речь в его поддержку.

– Нет, я не буду поддерживать Министерство таким образом, - огрызнулся Гарри.
– Особенно Министерство, которое использует ребенка в качестве орудия шантажа.

– В таком случае я буду вынужден забрать ее, - сказал Скримджер.

– Твою мать!
– воскликнул юноша, в смятении ероша волосы, не осознавая, что снова размазывает по ним кровь, на этот раз с разбитых костяшек пальцев.

– Вы не представляете, на что нарываетесь, - взбешенно сказал он.
– Почему бы вам просто не оставить меня в покое, почему не позволить мне заниматься своим делом и выиграть эту гребаную войну?

– Народу нужны какие-то гарантии, особенно сейчас, когда умер Дамблдор, - чуть более сочувственно сказал Министр.
– Я тоже не получаю от всего этого удовольствия.

Гарри принялся ходить туда-сюда, пытаясь решить, что ему делать. Драко убьет его, если потеряет Викторию. Он также не обрадуется, если Министр даст Гарри опекунство над ней. И все же будь он проклят, если лишится ее благодаря Скримджеру. Он на пятом курсе сумел организовать публикацию статьи, которой люди поверили. Сможет ли он сделать что-то подобное еще раз?

– Чей это ребенок?
– тихо спросил Скримджер, потрясенно глядя на Гарри.
– Откуда она взялась?

Поттер понял, что играет ему на руку. Министр, может быть, и питал какую-то надежду, но вряд ли ожидал, что Гарри так сильно отреагирует на его угрозы. Пора было в корне менять ситуацию.

– Так же, как и моя семья, ее близкие были убиты, а девочку подбросили сюда. Она - еще одна жертва войны, - холодно сказал Гарри.
– И судя по тому, что я вижу, вы ничуть не лучше Волдеморта. Тоже нападаете на детей.

Скримджер отшатнулся, будто Поттер ударил его.

– Что касается сделки, - со злостью сказал Гарри.
– Вы передаете мне все документы, в которых я буду зарегистрирован как крестный Виктории и оформляете мое опекунство над ней. Я должен знать, что вы впредь не попытаетесь использовать ребенка, чтобы шантажировать меня, и я не позволю вам отнять ее. До тех пор, пока не закончится война, она будет Викторией Поттер.

– Если она будет носить мою фамилию, это поможет защитить ее в глазах общественности, - холодно сказал он.
– И без того очень плохо, что вы вынудили меня на этот шаг, потому что она становится мишенью для Волдеморта. Итак, если в вас есть хоть капля сочувствия, я надеюсь, что, когда вы подпишите все необходимые бумаги, то будете молчать об этом как можно дольше. Потому что если что-нибудь случится с ребенком, я тут же публично обвиню в этом вас.

Скримджер широко распахнул глаза, не веря в происходящее.

– Ты не имеешь права, - крикнул он.

– У меня все права, - заявил Гарри.
– Вы, а не я затеяли все это. Мне удалось убедить в своей правоте народ, - неприятным голосом сказал он, - на пятом курсе. Я сделаю это снова. Я наотрез отказываюсь публично одобрить действия Министерства. Однако я готов воздержаться от публичной критики. Я напишу статью, в которой изо всех сил попытаюсь уверить людей в победе над Волдемортом. Но сделаю это по-своему, а не по-вашему. Народ не доверяет вам. Вы хотите, чтобы я был символом? Тогда дайте мне быть символом, а не одним из министерских лизоблюдов.