Секс-незнакомец по соседству

Я уже спокойнее плюхаюсь на стул и подперев подбородок ладонями наблюдаю, как Камиль разворачивает несколько пакетов. Судя по всему, кормить он собрался весь гарем. И сегодня, я, пожалуй, готова быть главной женой.

Камиль замечает мое внимание, стягивает с себя футболку, демонстративно играя грудными мышцами, пока завернутое в фольгу нечто перемещается на тарелку, и точным броском отправляет ее на диван.

— А готовить нужно без одежды? Так вкуснее?

— Есть кстати тоже, — скалится он. — Так, что если хочешь этот сочный шашлык, то быстрее скидывай эту тряпку. – Он раскрывает фольгу и по кухне распространяется потрясающий запах жаренного на углях мяса.

Я сглатываю слюну, чувствуя, как желудок от голода стянуло узлом. Смотря то на мясо, то на растянутые в улыбке губы. – Раздевайся.

Его глаза — это просто дьявольское искушение. Зеленые, жалящие, они толкают в тот самый омут, из которого уже не выбраться. И я, даже не думаю. Просто желаю, чтобы Камиль продолжал смотреть именно так. Всегда. Может быть поэтому развязываю узел, оставаясь перед ним постыдной обнаженной.

Ровно на долю секунды.

Потому что вижу, что он уже не соображает, целится губами в торчащий сосок словно озабоченный подросток. А значит мясо мы будем есть холодное.

Так что я вскакиваю, накидываю полотенце под его раздраженным взглядом.

— Ну что? У меня там вещи стали твоей половой тряпкой. Я сейчас развешу их, а ты пока стели скатерть самобранку.

— Не забудь выдраить все полы и постирать все мои труханы. Динамо!

Убегаю.

Просто хочу подышать. Вот так с ним близко невозможно. Когда он так смотрит — нельзя.

С ним ведь интересно. Он умный. Веселый. Да, что говорить, потрясающий. Но как же страшно, что все закончится после первого секса.

Что стоит мне раздвинуть ноги, как магия подобных ни к чему необязывающих, таких легких отношений, закончится. И не зная, каков он в постели, я не готова прямо сейчас менять вот это все на простой секс. Не хочу. Ну ладно, скорее всего не самый простой.

Но! Да, даже зная.

Боже, да, тело трепещет пол его взглядом, а его касания, как чертова сексуальная удавка, из которой не выбраться. Но секс ничто по сравнению с тем, что он распаковывает еду, что съездил за моими вещами, что может долго гулять, не ноя, что устал, знает песни Арбениной, КиШа, Пугачевой, что смешит меня. Самое главное умеет отвлечь меня от негативных мыслей. Просто одним своим присутствием. Я не готова все это менять на секс.

Просто не готова.

Но как долго я смогу бегать? В его собственной квартире.

Пока думаю обо всем, выжимаю насквозь промокшие вещи.

— Так ты в машинку закинь. Грязные же, — и снова неожиданно. Даже полотенце почти падает. Я закрепляю его и бурчу.

— Ты можешь не подкрадываться? Бесишь.

— Ты меня тоже. Там шашлык остывает, а мой член скоро превратиться в уголек. Тебе его не жалко?

— Пусть твое жалко жалеют другие. И эти вещи нельзя стирать в машинке, — отряхиваю, спиной к нему и развешиваю на сушилке для полотенца. Потрясающая ванная. Все так удобно. И большая. Блядь…

Ну может не такая большая. Стоит Камилю подойти ближе, как воздуха совсем не остается. Дыхание спирает. Тело почти плавится.

— Сейчас я хочу быть с тобой. В тебе. Долго будешь оттягивать неизбежное? – рычит он мне в макушку. Такой высокий, что рядом невольно ощущаешь себя маленькой. Хрупкой. Он касается пальцами талии, скользит на живот, надавливает. Дергает бедра к себе, давая ощутить всю мощь его потрясающего члена. – Все равно ведь не убежишь. Потому что бежать не хочешь.

Он разворачивает меня, рывком поднимает и опускает на стиральную машинку, которой я так и не воспользуюсь.

Но судя по настрою, по горящим уголькам в глазах, пользоваться будут сейчас мною.

Глава 29. Мышка

Его близость кружит голову, дыхание обжигает щеку. Становится невыносимо, словно все тело облепило пленкой, словно он давит, не дает дышать.

Хочется снова остаться одной, глотнуть свежего воздуха, любого воздуха, снова подумать, порассуждать о правильности происходящего сейчас, о его теле, что находится почти во мне. Камиль не позволяет отстраниться.

Его потрясные, увитые венами руки создали капкан, где я бьюсь как птица об эмоции, которые пытаюсь подавить. Но с ним так сложно. С ним хочется просто быть, а не стать использованной на раз.

— Камиль, давай мы пойдем есть шашлык… — умоляю я дать мне передышку. Хоть еще несколько минут. — Там шашлык.

Он качает головой, проводит носом по щеке, втягивает воздух, словно закодированный алкоголик перед баром. Чуть давит бедрами, вынуждая раздвинуть ноги, вынуждая прижаться и ощутить влажный напор, что скрыт брюками. Пока скрыт. Теперь полотенце не преграда и он буквально зубами стаскивает его с меня, снова окуная мир порочного удовольствия.

Его язык скользит по соску, двигается выше, пока снова глаза не пленяют мои.

— Еще что-то хочешь сказать? — шепчет он гортанный голосом, выкидывая последние слова из песни под названием благоразумие. Оставляя только музыку. И она басами грохочет в мозгу не давая соображать. Только чувствовать, только желать его всем своим существом. Такого… Такого вкусного на вид, такого идеального на вкус, такого неидеального по сути.

— Поцелуй меня, — это все, все что я смогла выговорить, а он почти коснулся губ, почти скользнул языком. Но не тронул, мучал звенящим предвкушением, словно барабанной дробью перед казнью. Перед тем как мою голову окончательно снесет с плеч топор похоти. Камиль поставил руку на край чертовой машинки, а мне хотелось, чтобы тронул меня, чтобы погладил, там погладил, где недавно моя рука была.

Мне так хочется его рук.

Губ.

Его всего.

Но он лишь трется все еще мокрой тканью натянутых до предела брюк о мою раскрытую промежность. Распаляет. Обжигает. Воздух крадет.

И это по-особенному хорошо, стоит только представить, как член его станет влажным благодаря мне. Как только ворвется в глубины моего раскаленного тела, как только станет частью меня.

Че-ерт…

Как вообще можно в чем-то ему отказать, когда он смотрит так. Когда он шепчет так. Когда он так близко, окутывая своим особым, мужским запахом. Нельзя, таким мужчинам нельзя появляться на свет. Они вечное искушение, против которого устоять нереально.

— Где поцеловать?

Блин. Серьезно? Что за вопрос?

— В губы…

— Ответ неправильный, Мышка, — лизнул он уголок рта, пуская импульса по венам. Как можно сильнее вдавился в меня, еще немного и трахнет прямо так. Ну или штаны порвутся. Или я сама их порву. – В какие губы тебя поцеловать?

О боже, фантазия остановись, мурашки перестаньте ползти вниз, туда где теперь так гладко, где срочно нужен его язык.

Камиль так говорит. Так требовательно, так давит на гласные буквы, как давит взглядом, что я теряюсь, я правда не могу сказать, чего именно мне хочется.