Секс-незнакомец по соседству

Ну кроме обычного поцелуя.

С ним, прямо сейчас хочется всего.

— Скажи, что хочешь, чтобы я тебе отлизал…

— Камиль… я, — качаю головой, но он обхватывает мой подбородок пальцами, заставляет смотреть ему в глаза.

— Учись называть все своими именами. Скажи… Или ты не хочешь? Не хочешь, чтобы мой язык прошелся по влажным складкам? Не хочешь, чтобы тронул твой клитор, чтобы трахнул тебя в самую суть.

— Хочу, — сглатываю вязкую слюну. Разве можно вообще вслух произносить подобные вещи. Да еще так близко. Да еще когда фантазия работает на износ. Еще больше я хочу просто твоего поцелуя.

— Это скучно…

— Неправда, — сама притягиваю, сама целую, сама скольжу языком в рот.

Он смотрит, глаза не закрывает, пока мои руки не проводят по твердым, чуть покатым плечам, обнимают шею, пока ртом я не втягиваю его язык. Делая простое движение, имитирующее вполне конкретную ласку.

Камиль почти закатывает глаза, дрожит, второй рукой бьет по машинке, и она вдруг начинает шуметь от набора воды.

Это отвлекает на мгновение, за которое я упускаю губы Камиля, что отправляются в долгое путешествие по моему телу. Мне же остается слушать свое грохочущее в груди сердце. Ощущать пульсацию между ног. А еще сгорать в агонии. Сдерживать себя все тяжелее. А та самая фраза так и крутится на языке.

— А вот я хочу, чтобы ты мне отсосала. Глубоко так, — поднимает он взгляд, завораживает, забирает воздух, забирает душу. – Чтобы захлебывалась слюнями. Чтобы глотала и просила своими глазками еще. И ты сделаешь это. Ты сделаешь все. Потому что сама этого хочешь, Мышка.

Он не опустил взгляд и не позволил отпустить мой, он просто взял сосок в рот и терзал его, как терзал мой мозг голод.

Горячее желание сказать те самые слова, которые он так требовал. Потому что влага уже была не только снаружи из-за его брюк. Она была внутри, делая все тело сверх чувствительным. Словно я больше не принадлежу себе, словно я гитара, на которой его губы играют свою, только известную ему мелодию, натягивая струны моих нервов до предела.

Осталось понять, где он тот предел, потому что сидеть на вибрирующей машинке стало невыносимо. Внутри росло пламя, готовое в любой момент меня поглотить.

А Камиль ничего не делал, чтобы спасти меня. Издевался. Наслаждался пыткой.

Он снова и снова сосал соски, он снова и снова тянул их, покручивал, настраивая меня на свою волну. Не позволяя ни на мгновение отвлечься на посторонние мысли.

Руки на груди остались, а вот губы снова накрыли мои.

— Как ты себя чувствуешь?

– Молчи, — держу его, не могу сказать больше. Пусть и он молчит, пусть ничего не говорит.

— Скажи это. Скажи, блядь, если хочешь этого!

— Да боже! Да! Да! Я хочу, чтобы ты мне отлизал, я мечтаю, чтобы ты меня трахнул!

— Моя умница, — скалится он, вынуждая меня сжаться от опасного предчувствия. И оно меня не подвело. Стоило ему опуститься на корточки, стоило раздвинуть мои ноги еще сильнее, так, что стала виднеться розовая плоть. Не могу на это смотреть. Задираю голову, но даже там предательское отражение в натяжном белом потолке раскрывает мою грязную натуру. Мне нравится, как это выглядит. Я с ногами почти в шпагате, и его голова между. Рукой держусь за машинку, что вибрирует, другой рукой прочесываю его волосы. Возвращаю взгляд, чтобы воочию посмотреть настолько это пошло, грязно, откровенно. Камиль замер. Просто сидел и смотрел туда. Да, господи.

Вздрогнула, когда ощутила дуновение горячего ветерка, когда он просто подул туда. Затем кончиками пальцев погладил плоть, прошептав порочное: «Охуенная маленькая киска» Но все это стало неважным, когда меня поразило импульсами нежного тока, когда влажный шершавый язык проходится по всей промежности от самого низа вверх, задевая клитор. Я просто задохнулась, когда он повторил это снова. И снова. И снова. Теперь его губы полностью соединились с моими в самом грязном из возможных поцелуев, а я не могла оторвать взгляд. Застыла пораженная новыми ощущениями, застыла понимая, что возможно в первый и последний раз испытываю нечто подобное. Такое острое. Такое неправильное.

Каждую секунду я запомню, сохраню каждый миг этого волшебства.

Запомню чувство полной гармонии с самой собой, когда язык становится как будто смелее, впервые пытаясь пробраться в рот. Камиль собирает влагу языком. Не узнаю себя. Свое тело. Все оно теперь его. Вся я принадлежу ему и молюсь, чтобы эта пытка не заканчивалась.

Никогда. Чтобы его язык все так же яро работал между ног, пока я держу его волосы, пока машинка заставляет вибрировать мое тело, наверняка усиливая все чувства во сто крат.

Все, что происходит неправильно, ведь я хотела с ним поговорить, объяснить, что мне это не нужно, что дружба никогда не заменит секс. Даже такой, даже когда все тело словно намагниченное тянется к этому мужчине.

Мне хочется больше.

Мне хочется, чтобы его язык продолжал свой неспешный танец, рисуя во мне узоры.

— Камиль, — только и вырывается хрип и я уже не знаю, как жить без этого имени так приятного звучащего. Что делать без ощущения натянутой струны, которая должна порваться, но каким-то чудом держится.

По телу уже не мурашки, там слоны топчут мою кожу, как язык Камиля обрабатывает мой клитор, снова и снова хлёстко его ударяя.

Закатываю глаза, понимая, что больше не могу терпеть. Запрокидываю голову, пока Камиль активно вылизывает меня, словно заполненной до краев банкой сгущенки.

Боже!

Кажется, этот грязный танец никогда не закончится, но вот язык становится жестким как палка, хлестким как удар плети. Давит, ускоряется.

Чувствую себя шлюхой, но тормоза больше не работают.

Меня на всех порах несет к удовольствию, у которого только одно, такое замечательно имя.

— Камиль! – ахаю я, когда мир взрывается красками, когда в ушах звенит, а сердце сейчас выскочит. Тут же моих губ касается влага, я чувствую ее вкус, схожу с ума от желания с начала до конца повторить все. Испытать по новой. Сказать ему то самое: Вылижи меня.

Снова и снова. В какой-то момент настойчивого непрекращающегося поцелуя становится почти больно.

Камиль теряет контроль, его губы становятся жестокими, его руки причиняют боль, вжимая меня в себя, дергая волосы.

— Раздень меня, — требует он, уже не церемонясь, а я почти слепая и глухая. Подчиняюсь. Расстегиваю дрожащими пальцами ремень брюк, приспускаю трусы. Камиль целует шею, почти кусает ее, пока я несмело опускаю взгляд.

Глава 30. Мышка

Не то, чтобы я никогда не видела член. Не раз, а если считать порно, то и не два. Просто даже учитывая интимность ситуации, жизнь меня к такому не готовила.

Прямой, как палка, увитый сеткой вен, с большой розовой головкой увенчанной прозрачной капелькой. Такой яркой, что во рту невольно скапливается слюна. Я осматриваю его, не в силах оторвать взгляд, не в силах пошевелиться. Словно загипнотизированная удавом, готовым меня сожрать. Я просто не представляю, как это должно поместиться в женщине. Во мне. Наверное, Камиль попросит помочь ему кончить. Я поработаю руками, возможно я даже решусь попробовать на вкус эту самую капельку. Но стоит мне поднять взгляд, столкнуться с омутами глаз Камиля, как приходит осознание, что все мои мысли слишком романтичны по сравнению с тем, что сейчас в его голове. Он словно не в себе. Скулы натянуты. Губы поджаты. А руки все сильнее вдавливаются в кожу. Я даже выдохнуть не успеваю, как он раздвигает мне ноги еще шире, приставляет головку ко входу и принимается давить. Без какой – либо защиты. И да, прикосновение нереально чувственное, по телу разносятся мурашки и все они готовы служить своему хозяину. Но в голове воспоминания о родах, беременности, о том, к чему может привести подобная оплошность. Он толкает меня к стене, задирает ноги и приставляет головку к обильно вылизанному входу.