Секс-опекун по соседству

Надеюсь…

— Мне нравится твой дерзкий язычок, маньячка, — смотрит прямо на губы, и я с неловкостью вспоминаю наш первый поцелуй год назад. Это было фиаско. Не стоило мне тогда столько пить, я заблевала ему новые кроссовки. — От кого прячешься на этот раз?

Впускает в дом, в котором я была не единожды. Здесь всегда можно было насладиться тишиной. Но приехала я сюда ради другого.

— Петь, ты ничего не знаешь о Филиппе? — о Зое его бесполезно спрашивать. — Домой я к нему заехала, там тоже ничего.

— Хм, — друг наливает и протягивает мне шнапс, пока я сажусь на кожаный диван. — Давно с ним не общался. Наверное, с педиками своими зависает. А что случилось? Могу помочь?

Он садится рядом, и мне становится жарко, но толстовку я снять почему-то не решаюсь. Словно все остальные мужчины в мире потеряли право смотреть на меня обнаженную. Кружевное белье не считается.

— Можешь. У меня выдалась тяжелая неделя, если ты не будешь задавать лишних вопросов и просто пустишь к себе пожить, то я буду бесконечно благодарна.

— Моя спальня всегда в твоем распоряжении, ты же знаешь, — играет он бровями, и я смеюсь.

Наверное, после Тамерлана секс с ним был бы как сесть в лодку после катера. Медленно и постепенно. Но экспериментировать не хочется. Хочется просто ни о чем не думать.

— А гостевая?

— Тоже, но там не будет меня, — смеется Петя. Отличный парень. Почему я не могла влюбиться в него. Столько бы проблем можно было избежать. — Ладно, ладно. Иди. Тебе принесут халат и купальник. Плавать-то пойдем?

— Конечно! — подрываюсь я и целую его в щеку, а потом просто убегаю, прекрасно зная расположение в доме.

Мне он не нравится. Огромный, пафосный, с позолотой везде, где только можно. Гораздо больше мне нравится квартира Тамерлана. Там даже кровать не так пружинит. Твердая, как и член, который полночи меня в нее вбивал.

Черт. Нужно просто забыть. Было и было. Зато теперь я знаю, что секс не так плох, как мне казалось. И бояться его можно только, если Тамерлан зол.

На душе погано. Вот серьезно. Такое ощущение, что у меня оторвали что-то очень жизненно необходимое.

Я стараюсь не думать о том, что больше не увижу Тамерлана, что моя жизнь вновь вернётся в привычное русло, вечеринки, алкоголь, фальшь. Все же с ним весело и волнительно. Чертовски волнительно. Особенно вчера ночью, мама дорогая, как же болят мои мышцы! Это же надо быть таким сексуальным маньяком. Мне жаль его будущих женщин.

Фу, только бы не думать об этом, иначе сорвусь и побегу к нему, прося принять обратно.

Но этого не будет. Спор выигран, я свободна. И никто больше не посмеет мне указывать.

Глава 31. Алла

Веселиться получается не очень. Мысли буквально взрывают мой мозг все новыми и новыми вопросами. Где Зоя? Где Филипп? Стоит ли остаться с Тамерланом? А может быть он не такой уж и равнодушный? Ведь этой ночью он был моим, предлагал остаться.

Но все думы выбивает из головы всплеск воды, когда Петя ныряет в бассейн совсем рядом со мной.

Я убираю капли с лица и невольно улыбаюсь его ребячеству. Хороший парень, добрый. И смотрит так, словно я центр его вселенной.

— Неужели все еще не оставил идею жениться на мне?

— И не оставлю, — хмыкает он и начинает подплывать ближе. — Вот прямо сейчас тебя поймаю и женюсь.

Я с хохотом пытаюсь уплыть подальше, но Петя занимается плаванием профессионально, куда мне до него.

У Пети почти получилось отвлечь меня от тягостных мыслей, устроив шуточную игру в воде, но в голове все равно навязчиво торчит образ ублюдка, и вывести его оттуда не удается.

В один момент бывший одноклассник случайно зарядил мне по лицу, выбив из головы всю романтичную чушь.

— Ох, прости, — испуганно канючит он, прижимается всем телом, осматривая место удара. — Тут царапина… Мне жаль.

Он слишком близко и так пронзительно смотрит прямо в глаза. Такой вот абсолютно безопасный вариант для отношений. Такой точно боли не причинит. Только не пойму, почему внутри ничего не возгорается?

— Алла, я так хочу поцеловать тебя.

— Мужчины не говорят о своих желаниях, они целуют, — великодушно разрешаю коснуться своих губ.

Может быть, у Пети получится не только отвлечь меня, но и излечить? Выжечь из сердца любой образ огромного мужчины, который мерещится, где угодно, набрасывает тень, которой может защитить даже от солнца. Но от этого лёгкого касания губ я ничего не чувствую, сердце не грохочет, в груди не печёт, ноги не подгибаются. Ничего. Бесполезно. Все это бесполезно, как два года назад, так и сейчас.

Ох, черт. Я поднимаю взгляд и вижу разъяренного Тамерлана. Пытаюсь отшатнуться, но Петя совсем некстати вошел в раж и уже пытается просунуть свой язык мне в рот.

Тамерлан, черт его подери, прожигает в нас дыру, а в какой-то момент я вижу на его лице отвращение, словно я каждый день целуюсь со всеми подряд.

Да и вообще, какая ему разница? И вообще, какого х*ра?!

Но я все равно кусаю Петю за язык и отплываю подальше. Сама не знаю, но в теплом бассейне становится до дрожи холодно.

— Нет, нет, вы продолжайте, может быть, еще пара таких сеансов, и я даже возбужусь, — произносит он слишком спокойно, словно как стихия затихает перед тем, как смести все на своем пути.

Вздрагиваю, когда замечаю, что своей руке до побелевших костяшек он сжимает ствол, а по виску стекает пот.

Неужели он ревнует? Но он же сам меня отпустил? Я же не нужна ему?

В душе помимо страха просыпается ликование, и я, прищурив взгляд, наблюдаю, как Тамерлан присаживается с важным видом на стул, расставляя ноги очень широко.

Сейчас он выглядит как бог, не иначе. Чёрный костюм, такая же рубашка, налакированные до блеска туфли. Презрительный взгляд.

— Тамерлан… — и от чего голос дрожит? — Как ты меня нашёл? И вообще, что ты здесь делаешь? — сыплю вопросами, хотя в душе продолжаю ликовать. — У нас был уговор, я свободна!

А нужна ли она мне?

— Да что ты говоришь…

Меня дико смущает то, что он так и продолжает держать пистолет, направленный прямо на Петю!

Он же не будет стрелять? Ему нельзя. Да и вообще парень в наших разборках ни причем, поэтому загораживаю его своим телом, на что Тамерлан недобро скалится.