СЕКСУАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА В РОССИИ Клубничка на березке

Подобно тому, как форсированная "индустриализация любой ценой" содержала в себе будущие экологические катастрофы, большевистская "эмансипация" женщин и семьи неминуемо приходила в конфликт с любыми устоями традиционной национальной жизни и культуры. Даже ее, на первый взгляд, бесспорные достижения оказывались в конечном счете пирровыми победами, имели мало общего с первоначальными планами и часто вызывали обратную реакцию.

Советская пропаганда всегда гордилась тем, что женщины впервые в истории были вовлечены в общественно-политическую и культурную жизнь страны. Действительно, ко времени завершения советской истории, женщины составляли 51 процент всей рабочей силы. Девять десятых женщин трудоспособного возраста работали или учились. По своему образовательному уровню советские женщины практически сравнялись с мужчинами. Число женщин с высшим образованием было даже выше, чем число мужчин, а в таких профессиях, как учителя и врачи, женщины абсолютно преобладают.

Но было ли это действительно социальное равенство? Увы, нет. В сфере трудовой деятельности произошло не столько выравнивание возможностей, сколько феминизация низших уровней профессиональной иерархии: женщины заняли хуже оплачиваемые и менее престижные рабочие места и значительно слабее оказались представлены на высших ступенях разделения труда. Средний уровень заработной планы женщин был на треть ниже, чем у мужчин, потому что они занимают хуже оплачиваемые должности и среди них значительно меньше начальников разного ранга.

Например, в 1986г. в общем числе научных работников в СССР женщины составляли 48 процентов, среди кандидатов наук их было 28 процентов, среди докторов наук - 13 процентов, среди членов Академии Наук СССР - 0,6 процентов, а в составе Президиума Академии не было ни одной женщины. [159]

Старая шутка, что советские женщины могут выполнять любую, самую тяжелую работу, но только под руководством мужчин, была недалека от истины. В конце 1980-х гг. каждый второй мужчина с высшим образованием занимал какой-нибудь административный пост, а среди женщин таковых было только 7 процентов. Только 9 процентов женщин возглавляли промышленные предприятия и т.д. С переходом к рынку и общим развалом экономики положение женщин резко ухудшилось: предприниматели не хотят нанимать беременных женщин и многодетных матерей.

159

Вестник статистики, 1988, № 1, с. 62.

Такая же ситуации и в политике. До начала перестройки, когда все решалось сверху, партийной бюрократией, женщины были, хотя бы номинально, представлены на всех ступеньках политической иерархии, за исключением Политбюро (за всю историю КПСС этой чести были удостоены только две женщины - Екатерина Фурцева и Александра Бирюкова). На первых же более или менее свободных выборах это формальное представительство рухнуло. Несколько энергичных и честолюбивых женщин стали действительными политическими фигурами, зато общее число женщин депутатов Верховного Совета СССР снизилось с 33 процентов до 15,6 процента, а в республиканских и местных советах их стало и того меньше. Последующие выборы это положение не изменили. Постсоветская, как и советская, общественная жизнь направляется и управляется мужчинами, женщины остаются социально зависимыми.

В семейной жизни ситуация более противоречива из-за национальных, этнических, культурных, региональных и религиозных различий. Если узбекские, грузинские, армянские семьи обычно являются патриархальными и патерналистскими, то в русской традиционной семье всегда было сильнее выражено женское, материнское начало. [160]

В целом развитие шло в направлении большего социального равенства. По данным социологических исследований, около 40 процентов всех советских семей можно было считать в принципе эгалитарными. Русские женщины, особенно городские, социально и финансово более независимы от своих мужей, чем когда бы то ни было раньше. Косвенным доказательством этого является и тот факт, что 50-60 процентов всех разводов в СССР инициировались женщинами. Очень часто женщины несут главную ответственность за семейный бюджет и решение главных вопросов домашней жизни.

160

С. L. Kourilsky. Module culturel russe et evolution de la regulation normative de la famille // Droit et Cultures, 1989,1.18.

На этот счет был отличный анекдот. Три женщины разговаривают о том, кто в их доме принимает главные решения. Первая говорит: "Конечно, мой муж!" Вторая говорит: "Как можно что-то доверить такому дураку? Все решаю я сама." А третья говорит: "У нас с этим нет никаких проблем, власть в нашей семье разделена. Муж отвечает за самые важные, большие вопросы, и я в них никогда не вмешиваюсь, зато все частные, мелкие вопросы решаю я".
– "А как вы разграничиваете важные и второстепенные вопросы?" - "Ну, это очень просто. Все глобальные вопросы, такие как экологический кризис, события в Чили или голод в Африке, решает муж. А частности - что купить, где отдыхать летом, в какую школу послать детей - решаю я, мужу это неинтересно. И никаких конфликтов по этому поводу у нас в семье не бывает".

Анекдот был недалек от истины. В конце 1970-х гг. группа тележурналистов пришла в один из цехов большой фабрики, где работали исключительно мужчины, и попросила их показать, сколько у них с собой денег. Мужчины смущенно доставали из карманов рубли, трешки, пятерки, редко у кого было больше десятки. В женском цехе в ответ на ту же просьбу доставали десятки и сотни: после работы женщины собирались делать крупные покупки либо держали деньги на всякий случай, поскольку в СССР все всегда было в дефиците.

Казалось бы, это свидетельствует о женской власти в семье. Но считать ли эту повышенную ответственность привилегией или дополнительным бременем?

Русские жены и матери и в дореволюционные времена часто были сильными, доминантными, уверенными в себе личностями, мужья и сыновья их откровенно побаивались. Это хорошо отражено в русской классической литературе.

При советской власти "синдром сильной женщины" сохранился и даже усилился. "После десятков вечеров, проведенных с затурканными, подбашмачными мужчинами и множеством суперженщин, я пришла к выводу, что Советский Союз, возможно, нуждается не только в женском, но и в мужском освободительном движении. Я проверила эту идею на нескольких своих знакомых, и она была хорошо принята", - пишет американская журналистка Франсин Дюплесси Грей. [161]

161

F. Du Plessix Gray. Soviet Women. Walking the Tightrope. Dou-bleday,1989,p.48.

Вместе с тем, семейно-бытовая нагрузка советских женщин значительно превосходила мужскую и часто была абсолютно невыносима. Хотя продолжительность рабочей недели у женщин в 1980-х была такой же, как у мужчин, на домашние дела они тратили в 2-3 раза больше времени. По данным социологического исследования, проведенного в 1988 г. на предприятиях Москвы, на вопрос "Какие виды работ по дому выполняете лично вы?" жены ответили, что тратят на уход за детьми в 4 раза, на покупку продуктов и уборку квартиры - в 2,5 раза, на приготовление пищи - в 8 раз, на мытье посуды - вдвое, на стирку и глажение белья - в 7 раз больше времени, чем мужья. Последние существенно - в 7,5 раз - опережали женщин только по ремонту домашней техники. [162] В том же направлении указывают и данные официальной государственной статистики. [163]

162

Е.В.Груздева, Э. С. Чертихина. Положение женщины в обществе: конфликт ролей // Общество в разных измерениях. Социологи отвечают на вопросы. М.: Московский рабочий, 1990. с. 157

163

Народное хозяйство СССР в 1987 г. Статистический ежегодник М.: Статистика, 1988, с. 384,385.

С развалом экономики и социальной жизни количество свободного времени и у мужчин, и у женщин резко уменьшилось, люди лихорадочно ищут любые возможности что-то заработать. Но социальной справедливости и равенства от этого не прибавилось. [164]

Не удивительно, что бытовая совместимость, "справедливое распределение домашних обязанностей", является одним их важнейших факторов удовлетворенности браком и его стабильности; по данным С. Голода, у супружеских пар, проживших вместе свыше 10 лет, "бытовая совместимость" стоит на втором месте, после "духовной совместимости" (любовь, взаимное уважение); у более молодых пар ее значение несколько меньше, но тем не менее достаточно велико. [165] Взаимные обвинения и споры, кто того эксплуатирует, много лет не сходят со страниц советской печати.

164

См. об этом подробнее О. А. Воронина. Женщина в мужском обществе // Социологические исследования, 1988, №2, с. 104-

165

Н. Захарова, Л. Посадская, Н. Римашевская. Как мы решаем женский вопрос // Коммунист, 1989, №4, с. 56-65.

Надо сказать, что политика советской власти в этих вопросах была поразительно непоследовательна. До Второй мировой войны половые/гендерные различия всячески нивелировались. Хотя о задачах воспитания женщины как будущей матери говорили с каждым десятилетием все больше, воспитание девочек и мальчиков было практически одинаковым и строилось по традиционно мужским образцам. Женскими идолами массового сознания были мужеподобные революционерки, летчицы, парашютистки, представительницы других традиционно неженских занятий.