СЕКСУАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА В РОССИИ Клубничка на березке

Первая возможность - психологическая компенсация и гиперкомпенсация путем идеализации и усвоения примитивного традиционного образа сильного и агрессивного мужчины, утверждающего себя пьянством, драками, жестокостью, членством в агрессивных мужских компаниях, социальным и сексуальным насилием. Все эти явления были широко распространены в Советском Союзе.

Вторая возможность - компенсация покорности и покладистости в общественной жизни жестокой тиранией дома, в семье, по отношению к жене и детям. Это явление также было достаточно типичным.

Наконец, третья возможность - социальная пассивность и выученная беспомощность, бегство от личной ответственности за себя, свои действия и бездействие, в беззаботный игровой мир вечного мальчишества. Своевременно, в детстве не выучившись самоуправлению и преодолению трудностей, многие российские мужчины и в дальнейшем отказываются от личной независимости, а вместе с нею - от ответственности. Социальная ответственность передоверяется начальству, семейная - жене.

Хотя это противоречит традиционному канону маскулинности, в условиях социальной и экономической несвободы такая стратегия была психологически разумна и оправдана. Зачем суетиться и переживать унизительные разочарования и фрустрации, если это может сделать кто-то другой? В данном случае - женщина.

Выигрывают ли от подобной деформации мужского характера женщины? Конечно, нет, во всех трех вариантах они, как и мужчины, становятся жертвами. Агрессивный сексизм как компенсация за вынужденную социальную беспомощность неизбежно порождает сексуальное насилие. Очень многие русские женщины вынуждены терпеливо сносить грубость, пьянство и даже побои своих мужей, думая, что иначе и быть не может. Иногда они в этом даже видят, как было в Древней Руси, проявление любви: "не бьет - не любит". Умная и образованная женщина нередко жертвует собственной профессиональной и общественной карьерой ради семьи не только потому, что на ней лежит львиная доля домашней работы, но и потому, что она боится опередить и тем самым оскорбить мужа. Особенно остро стоит эта проблема в неравных браках, где статус или доход жены выше, чем статус мужа (например, сельская учительница замужем за комбайнером). Ущемленное мужское самолюбие пересиливает любые другие чувства.

Там, где муж спокойно принимает женскую гегемонию, самолюбие жены не страдает, зато она лишена необходимой психологической поддержки. Ее муж и отец ее детей - всего лишь большой ребенок, о котором нужно заботиться так же, если не больше, чем о сыне (мальчики-подростки обычно бунтуют против материнской опеки).

Некоторые женщины восстают против этого, ведут себя грубо и агрессивно, прилюдно и, что особенно плохо, при детях оскорбляют своих мужей, обвиняют их в беспомощности, неэффективности и тому подобном. Но этот иррациональный бунт обращается против них самих, когда они потом апеллируют к отцовскому авторитету, который сами же неосмотрительно подорвали.

Разумеется, эти ситуации не фатальны, все зависит от конкретного сочетания индивидуальных черт и социально-психологической совместимости супружеской пары. Тем не менее конфликты такого рода многочисленны. Хотя российские семьи остро нуждаются в том, чтобы жена работала, 80 процентов российских мужчин ( больше, чем в Германии, Польше, Венгрии и Швеции) в начале 1990-х годов признали, что им было бы тяжело, если бы основным кормильцем семьи стала жена. [172]

172

См. Т.Б. Щепанская. Женщина, группа, символ (на материалах молодежной субкультуры) // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. Отв. ред. А. К. Байбурин, И. С. Кон. СПб.: Наука, 1991,с. 17-29.

Начиная с 1970-х годов, в СССР росла и ширилась оппозиция против самой идеи женского равноправия. Мужчины болезненно переживали потерю былых привилегий и неопределенность своего социального статуса. Женщины чувствовали себя обманутыми, потому что оказались под двойным гнетом. Отсюда - мощная волна консервативного сознания, мечтающего вернуться к временам не только досоветским, но и доиндустриаль-ным, допетровским, буквально домостроевским.

Когда в 1970 г. "Литературная газета" напечатала интервью популярнейшего диктора Центрального телевидения Валентины Леонтьевой, которая сказала, что главная ценность ее жизни - работа, один разгневанный мужчина написал, что раньше он восхищался Леонтьевой, а теперь понял, что она вообще не женщина, и потому впредь, при появлении ее на экране, будет выключать телевизор- Идеал "домашней" женщины, интересы которой ограничиваются ролями жены и матери, не просто поэтизируется, но агрессивно противопоставляется всем прочим социальным ролям.

Очень непопулярны в России, причем не только среди консервативных мужчин, но и среди женщин, идеи американских феминисток. Для этого есть некоторые объективные основания. Очень даже "модерная" и преподающая в США русская писательница Татьяна Толстая сказала Дюплесси Грэй:

...Как мы можем понять ваших американских феминисток? Некоторые из них говорили мне, что они борются за право работать в угольных шахтах. Но, дорогая моя, русские женщины борются за то, чтобы не работать в них. [173]

173

М.Ю. Арутюнян. Гендерные отношения в семье // Материалы Первой Российской летней школы., с. 131.

Многие россияне и россиянки убеждены, что феминистки - сплошь агрессивные и мужеподобные лесбиянки. По словам Дюплесси Грэй, Даниил Гранин спросил ее: "Разве само определение "феминистка" не обозначает женщину, которая абсолютно ненавидит всех мужчин?". [174] В данном случае, это, вероятно, недоразумение. Но многие люди думают именно так.

Феминизм часто изображается в искаженном, прямо-таки карикатурном виде. Вот, например, как описывает американских женщин бывший советский писатель и кинорежиссер, а ныне преуспевающий гражданин США, книги которого хорошо издаются и в России, Эфраим Севела:-

174

Р. Du Plessix Gray. Soviet Women, p. 178.

Америка пережила женскую освободительную революцию. Феминистки смогли освободиться от мужчин, и, как следствие, часть из них вышла на панель, а часть перешла на секс-вибраторы. Теперь дело дошло до кризиса: страна психопаток. Женщина ложится в постель с мужчиной - чуть не плачет, боится, что не будет оргазма (а его действительно не будет после вибратора на 220 вольт). Так что американки стали в буквальном смысле придатком машины. А американцы умыкают эмигранток <Севелу бросила его советская жена.- И. К>.

Еще американские женщины очень практичны. Кстати, 72 процента богатства страны находится в руках женщин...

А половой акт для американки - это никакой проблемы. Вопрос решается просто, она ложится в постель из любопытства. Вот это американское выражение "То make love" - оно исчерпывающе. Женщина, если она в плохом настроении ложится с мужчиной, может бросить ему такую фразу: "Вы должны меня обслужить*.

Кроме того, на вопрос "How are you?" американка всегда отвечает "fine", считая "невозможным для себя поплакаться кому-нибудь в плечо". [175]

175

Ibid, р. 97.

Конечно же, это пародия, связанная отчасти с трудностями эмигрантского бытия и непониманием американского образа жизни. По уровню своих доходов американки далеко уступают мужчинам. В постель они ложатся не с кем попало, а с кем хотят. Российским мужикам, привыкшим, что ношение штанов автоматически дает право на заботу и внимание, с ними действительно трудно. Напряжение в США не 220, а 110 вольт. Плакаться кому-то в плечо и жаловаться на жизнь там вообще не принято, а всерьез отвечать на вопрос "How are you?" может только человек, не знающий английского языка. Это то же самое, что принять русское "спасибо" (буквально означающее "спаси [вас] Бог"), за благодарственную молитву.