Сексуальная жизнь дикарей Северо-Западной Меланезии
Шрифт:
1. Муж и жена как партнеры
Мы оставили молодую пару, когда она начинала свою совместную жизнь в хижине родителей жениха; здесь она пребывает до тех пор, пока не завершится затяжная череда брачных даров и ответных подарков, а также перераспределение каждого из них среди более отдаленных родственников. Лишь ко времени следующего урожая они отстраивают свой собственный дом; до этого времени им придется проводить затяжной «медовый месяц» под родительской кровлей. Европейскому читателю такое положение дел должно казаться наиболее неприятным. Но ему следует избегать проведения слишком тесной параллели с условиями нашей собственной жизни. Молодые люди уже оставили страстный этап своей совместной жизни позади, в bukumatula,и первые месяцы супружества, в которое они теперь вступают, уже не обладают для них преимущественно сексуальным интересом. Сейчас их занимают главным образом изменение их социального статуса и те перемены, которые претерпевают их отношения как с собственными семьями, так и с другими людьми в деревне.
Хотя для этого времени нет никакого определенного сексуального табу, пара
Когда пара молодоженов перебирается в свою собственную хижину, они могут делить одно ложе, а могут и не делать этого: похоже, что на этот счет нет определенного правила. Некоторые из моих туземных информаторов сообщали мне, в частности, что супружеские пары всегда поначалу спят на одном ложе, но в дальнейшем они разделяются и сходятся вместе только для интимных отношений. Я подозреваю, однако, что в этих словах мы имеем дело скорее с проявлением циничной философии, нежели с констатацией общепринятой практики.
Следует напомнить, что невозможно получить прямую информацию от какого бы то ни было мужчины касательно его собственной супружеской жизни, так как в этой сфере должен соблюдаться очень строгий этикет. В разговоре с мужем необходимо избегать малейшего намека на этот счет. Не позволяются какие-либо упоминания ни о совместном сексуальном прошлом супругов, ни о предшествовавших браку любовных приключениях женщины с другими мужчинами. Будет непростительным нарушением этикета, если вы упомянете, даже непреднамеренно и походя, о красоте женщины в разговоре с ее мужем; мужчина уйдет прочь и долгое время не будет к вам приближаться. Самая грубая и непростительная форма ругательства или оскорбления для тробрианца — «kwoy um kwawa»(совокупляюсь с твоей женой). Такое высказывание приводит к убийству, колдовству или самоубийству (см. гл. XIII, разд. 4).
Имеет место интересный и безусловно удивительный контраст между той свободной и легкой манерой общения, которая обычно устанавливается между мужем и женой, и жесткими правилами приличия между ними же в области секса, пресечением любого жеста, который мог бы навести на мысль о нежных отношениях между ними. Когда они прогуливаются, то никогда не держатся за руки и не обнимаются тем способом, который называется kaypapaи который дозволяется любовникам, а кроме того, друзьям одного и того же пола. Гуляя однажды с одной супружеской парой, я сказал мужчине, что он мог бы поддержать свою жену, которая стерла себе ногу и сильно хромала. Оба они улыбнулись и уставились в землю в сильном смущении, явно сконфуженные моим неприличным предложением. Обычно супруги прогуливаются, следуя друг за другом гуськом.
На публике и во время праздников они, как правило, разделяются, жена присоединяется к группе других женщин, а муж отправляется к мужчинам. Вы никогда не перехватите обмен нежными взглядами, ласковыми улыбками или любовными шутками между мужем и женой на Тробрианских островах.
Цитируя выразительное высказывание по этому поводу одного из моих информаторов, «мужчина, который обнимает жену на baku(на центральной площади деревни, то есть принародно); мужчина, который ложится рядом со своей женой на помосте 'дома ямса' — он дурак. Если мы хватаем жену руками — мы поступаем как дураки. Если же муж и жена на bakuловят вшей друг у друга — это правильно (см. илл. 25)». За исключением, возможно, последнего пункта следует признать, что супружеские пары на Тробрианах довели свой этикет до уровня, который может показаться нам неестественно преувеличенным и обременительным.
Такая щепетильность, как мы знаем, не мешает добродушной фамильярности в других отношениях. Муж и жена могут разговаривать и подшучивать друг над другом прилюдно до тех пор, пока какие-либо намеки на секс строго исключены. Вообще говоря, муж и жена находятся в превосходных отношениях и выказывают очевидное стремление к обществу друг друга. В Омара-кане, Обураку, Синакете и во многих других местах, где я сумел близко познакомиться с домашней жизнью обитателей, я обнаружил, что большинство супружеских пар объединяются стойкой сексуальной привязанностью или истинным родством характеров. Если брать пример из числа уже упомянутых друзей, то Ка-логусу и его жену после двух лет супружества я нашел такими же добрыми товарищами друг другу, какими они были в дни добрачного ухаживания. И Куво'игу, жена моего лучшего информатора и главного любимца, Токулубакики, стала ему прекрасной супругой, так как оба они великолепно подходили друг другу по красоте, чувству собственного достоинства, доброму характеру и неиспорченности нрава (см. илл. 26). Митаката и его жена Орайяйсе (до того, как они развелись), Товесе'и и Та'уйя, Намвана Гуйа'у и Ибомала — все они были, несмотря на случавшиеся иногда раз- молвки, прекрасными друзьями и партнерами. Между более старшими парами также порой обнаруживается подлинное чувство. Вождь То'улува, например, был искренне привязан к своей жене Кадамвасиле. Но любовной привязанности в некоторых случаях оказывается недостаточно для того, чтобы устоять против давления обстоятельств. Так, Митаката и Орайяйсе, образцовая пара в тот момент, когда я впервые познакомился с ними в 1915 г., были вынуждены разойтись из-за ссоры между
мужем и родственником жены — Намваной Гуйа'у (гл. I, разд. 2). Двое самых красивых людей, каких я знал на Тробрианах — Томеда из Касана'и и его жена Сайябийя, — которых во время моего первого приезда я счел наиболее привязанными друг к другу, к моему возвращению были уже разведены. Но существование любовных привязанностей, длящихся вплоть до пожилого возраста, показывает, что супружеские чувства на Тробрианах могут быть подлинными, даже если они, возможно, не всегда глубоки.Я редко наблюдал ссоры или слышал брань между супругами. Бывает, что женщина сварлива (uriweri), амуж недостаточно сдержан, чтобы выносить это с кротостью (или vice versa),но тробри-анский брак так легко расторжим, что вряд ли хоть одно неудачное супружество переживет первую же вспышку ссоры. Я могу вспомнить только две или три семьи, в которых отношения между мужем и женой были с очевидностью хронически напряженными. Двое супругов в Обураку часто позволяли себе предаваться долгим ссорам, причем до такой степени, что это стало для меня серьезным неудобством и мешало моей полевой работе. Поскольку их хижина находилась близ входа в мою палатку, я мог слышать все их домашние свары — и это почти заставило меня забыть о том, что я находился среди дикарей, и ощутить себя снова среди цивилизованных людей.
Моим надежным информатором и другом Моровато помыкала его жена, и он был в сильной степени у нее под башмаком; кроме них я мог бы назвать, пожалуй, еще один несчастливый брак - в Синакете. То, что существует меньше брачных пар, где мужчина, а не женщина является агрессором в ссорах, возможно, объясняется тем обстоятельством, что для мужчины разрушение основательного домашнего очага — гораздо более серьезная потеря, нежели для женщины (см. следующую главу). Одна супружеская пара, живущая в Лилуте, постоянно ссорилась по причине агрессивного и ревнивого нрава мужчины. Однажды, когда он очень грубо бранил свою жену и измывался над ней — из-за того, что она совершила kula(ритуальный обмен) душистых гирлянд из цветов butiaс другим мужчиной, — она ушла в свою родную деревню. Я видел посольство из нескольких мужчин, идущих от этого мужа к его жене и несущих ей умилостивительные подарки (/и/а). Это был единственный случай избиения жены, который реально случился во время моего пребывания в Киривине, и он произошел в приступе ревности.
2. Супружеская измена и сексуальная ревность
Ревность, с основанием или без оного, и супружеская измена суть те два фактора племенной жизни, которые подвергают наибольшему испытанию брачные узы. По закону, обычаю и всеобщему мнению сексуальное обладание имеет исключительный характер. Не существует ни временного одалживания жен, ни обмена ими, ни отказа от своих супружеских прав в пользу другого мужчины. Любое подобного рода нарушение супружеской верности так же сурово осуждается на Тробрианских о-вах, как оно осуждается христианскими принципами и европейскими законами; действительно, самое пуритански настроенное общественное мнение в нашей среде не будет более строгим. Нет нужды говорить, однако, что эти правила столь же часто и столь же легко нарушаются, обходятся и забываются, как и в нашем собственном обществе.
На Тробрианах нормы строги, и хотя отклонения от них нередки, последние не являются ни открытыми, ни — если оказываются обнаруженными — неискупимыми; разумеется, они ни- когда не воспринимаются как нечто само собой разумеющееся.
К примеру, в октябре 1915 г., во время одной из длительных заморских отлучек вождя, деревня Омаракана подпала под обычное табу. После захода солнца жителям не полагалось покидать свои дома, молодым мужчинам из соседних поселений не разрешалось проходить через деревню, выглядевшую пустынной, если не считать одного-двух стариков, которым предписывалось нести стражу. Ночь за ночью, когда я выходил на поиски информации, я находил улицы пустыми, дома — запертыми; не было видно никаких огней. Деревня как будто вымерла, и я не мог добиться того, чтобы кто-нибудь из Омараканы или из соседних деревень пришел ко мне в палатку. Однажды утром, прежде чем я поднялся, большое смятение поднялось на другом конце деревни, и я смог расслышать громкую перебранку и вопли. Удивленный, я поспешил узнать, что происходит, и в разгневанной горланящей толпе сумел найти одного или двух из моих близких друзей, которые и рассказали мне о том, что случилось. Токвайлабига, один из менее знатных сыновей вождя То'улувы, не сопровождавший своего отца, покинул Омаракану и отправился в гости. Вернувшись раньше, чем его ожидали, он получил сведения, что его жена Дигийягайя в его отсутствие спала с другим сыном То'улувы — Мвайдайле, и что они именно в это самое утро отправились вместе на огороды, при этом женщина в качестве предлога взяла свои бутыли для воды. Он бросился вслед за ними и обнаружил их — в полном соответствии со сплетнями — при компрометиру- ющих обстоятельствах (хотя как все было в действительности, никто никогда не узнает). Токвайлабига, не слишком кровожадный человек, дал выход своим чувствам и сам отомстил своей жене, разбивши вдребезги все ее бутыли для воды. Явный философ в духе мсье Бержере*, он не хотел причинить каких-то серьезных неприятностей и тем не менее не собирался совершенно подавлять свои оскорбленные чувства. Суматоха, привлекшая мое внимание, была тем приемом, который ждал мужа и жену по их возвращении в деревню — из- за того, что было нарушено табу, и все граждане высыпали из своих домов, став на сторону того или другого из супругов. Тем же вечером я увидел оскорбленного супруга сидящим подле своей жены в совершеннейшей гармонии [42] .
42
Другой случай нарушения сексуального табу, наложенного на деревню на время отсутствия вождя, описан в «Аргонавтах...»