Сексуальное путешествие

меня это не заботило. Если это то, что я могла сделать с собой, не зная точно, что и как

делать, то что может сделать мужчина, который знает, как доставить мне удовольствие?

Эта мысль заставила меня задрожать от ожидаемого возбуждения, а не от страха.

* * *

После этого я заснула, истощенная от событий дня. Я проснулась поздним вечером.

Покинув отель, я не знала куда направляюсь или что собираюсь делать, но решила сделать

хоть что-нибудь. Я хотела начать жизнь заново и обновить себя. Я была на пути

самопознания.

Мысль поразила меня своей обыденностью, но это правда. Моим первым

увлечением было записывать происходящие события. Я вела дневник всю старшую школу

и в колледже, потом из-за брака и карьеры журналиста я забросила эту привычку. Я стала

редактором, но продолжала составлять дневниковые записи по пути на работу, даже если

никогда их не записывала.

Я была писателем по профессии. Специализировалась в области журналистики,

потому что это казалось более реальным способом зарабатывать на жизнь, чем какой-то

туманной мечтой «издать книгу». Теперь, когда все, что я знала, ушло, а мое будущее

ждет, пока оно будет написано заново, я обнаружила, что не просто хочу, а нуждаюсь в

том, чтобы снова вести дневник.

Так что я нашла ближайшее место, где продавали электронику, и купила нетбук.

Маленький, дешевый, портативный, недостаточно мощный и с маленькой памятью, но это

все, что мне нужно, чтобы вести дневник, пока я путешествую.

В какой-то момент, между тем, как я покинула дом или то, что было домом, и

прогулкой этим вечером, я решила, что собираюсь путешествовать, увидеть мир. У меня

есть деньги, по сути украденные у мужа… скоро-будет-бывшим-мужем… я была полна

решимости их использовать.

Я взяла свой новый нетбук и села в Старбаксе, чтобы записать предыдущие события,

потягивая большой чай-латте. Я могла бы заплакать, когда начала писать, но к тому

времени, как закончила звездочками несколько параграфов, была спокойна и набирала

слова в бешеном темпе.

И вот сейчас я сижу здесь, со своим вторым чаем-латте, не думая о том, что выходит

из-под моих пальцев. Люди проходят мимо меня, болтают по двое или по трое, читают

книги и делают домашнюю работу, смотрят в окно, слушают музыку. Я окружена людьми,

но абсолютно одинока.

Я не возражаю против одиночества. Вернуться домой... назад туда, там нет

одиночества. Я была бы на работе или дома с Гарри, ходила бы за покупками, гостила у

Лии, или что-то еще. Я никогда не была одна, никогда не сидела, не думала и не делала то,

чего хотела.

Чего я хочу?

Я хочу жить. Я хочу испытать новые ощущения. Я хочу увидеть Рим, Афины,

Венецию, Париж, Лондон, Токио, Теркс и Кайкос. Я хочу почувствовать поцелуй

мужчины, почувствовать, как его руки делают со мной эти вещи. Хочу испытать секс и

любовь. Хочу чувствовать себя желанной. Хочу чувствовать себя одинокой в чужой

стране. Хочу чувствовать себя храброй и да, даже напуганной.

Пока я не поймала Гарри, изменяющего мне, все было одинаково: мирно, скучно и

предсказуемо. В конечном итоге, у нас с Гарри родился бы ребенок, и я, вероятно, бросила

бы свой пост редактора и свою карьеру в целом, чтобы растить малыша, Гарри и я

занимались бы сексом по субботам и воскресеньям, и я никогда бы не узнала чего-то

другого.

Но я пролила на себя кофе. Моя жизнь была выброшена в окно, и вся моя личность

поставлена под сомнение.

Никогда раньше я не чувствовала себя настолько живой. Я могу делать что угодно.

Святое дерьмо, я в ужасе.

ГЛАВА 2

8 июня

Я проснулась этим утром, готовая к переменам. Просмотрев пару салонов

неподалеку, записалась на стрижку и окрашивание волос. Я взяла с собой всю свою

одежду, но, просматривая ее, поняла: все это аккуратные, практичные, без излишеств

деловые наряды или удобная одежда. Ничего сексуального, забавного и стильного.

Во время завтрака я строила планы. Шаг первый — новая одежда. Модная, забавная,

сексуальная одежда. Шаг второй — найти адвоката и послать Гарри документы на развод.

Я не покину Чикаго, пока не закончу с этим. Шаг третий — купить билет на самолет, к

чему-то далекому и экзотичному. На ум сразу приходит Рим.

Шоппинг для нового гардероба оказался более болезненным и тяжелым, чем я

представляла. Вещи не подходят, или выглядят неправильно, или я не могла понять, с чем

их носить. Не думаю, что справляюсь с этим.

Я стояла в примерочной в красном платье в обтяжку, которое обтягивало мои изгибы,

поднимало сиськи и открывало ноги... и не могла заставить себя выйти из примерочной в

таком виде.

Я спросила себя в недвусмысленных выражениях, в чем, черт возьми, была моя

проблема.

Самоуважение. Гарри никогда не делал комплименты и не говорил, что я прекрасно

выгляжу. Конечно, если бы я попыталась спросить его, что он думает об этом платье, он

бы дал шаблонный ответ:

— Конечно, малыш, выглядишь великолепно, — сказал бы он, едва отрываясь от

телефона. — Твоя задница классно смотрится.

И это все. Он бы полапал меня в темноте перед сном и поцеловал по пути к двери, но

ничего большего. Он всегда был со своим телефоном. Спал с телефоном под подушкой, а

когда прекращал отсылать сообщения и письма, засовывал в карман. Выходил из комнаты,

когда ему звонили, тайно писал сообщения. Теперь я понимаю, как подозрительно это

было, как ясно. Затем я просто оттолкнула свой страх в сторону, как паранойю.

Он не любит меня. Не хочет меня. Почему?

Я была не красивой и не желанной. Он хотел женщину среднего возраста, с

избыточным весом, с разбухшими венами, грузную, безвольную жену пастора больше, чем