Сексуальный студент по обмену - 2

Я не обманываю ее, но она уважает пространство, о котором прошу, и, после того, как я заказала мне начос - один из моих любимых из службы в номере - чтобы съесть, запрыгиваю в душ.

Я сижу у окна с едой, все еще увлекаясь достопримечательностями Лондона, прежде чем приму ванну, после того как там закончит Нат. Вода омывает мою кожу самым утешительным образом – едва уловимое расслабление, которое заставляет забыть о Кингстоне.

– Эй, тут твой телефон звонит! – кричит Нат через дверь. – Кто-то чье имя Себастьян?

– Это мой брат. Можешь поговорить с ним, сказать, что я ванной и что в порядке?

– Без проблем!

– И ни слова о Кингстоне! – быстро добавляю я.

– Вас понял!

– А затем поторопись и беги к Берку, пока ночь не закончилась!

Я откидываю голову назад и улыбаюсь. Я доверяю ей в плане молчания, поэтому закрываю глаза, позволяя горячей воде снять напряжение во мне. В самом деле, крошечное хихиканье выскальзывает при мысли о реакции Себа, когда Нат начнет трепаться о нашей поездке, пока будет болтать с ним.

И оказываюсь права, судя потому, что вскоре слышу ее смех из другой комнаты. Я могу только представить, что она говорит, или лицо брата, когда он это слушает.

К тому моменту, когда я заканчиваю принимать ванну, вся сморщенная, но гораздо более расслабленная, Нат как раз заканчивает разговор. Она садится на край кровати, скользя в обувь, и тут у нее начинается «словесный понос».

 - Твой брат горяч? Звучит очень даже ничего. – Она так распинается, словно это нечто; ее голос и лицо взволнованы, и ее движения немного так же энергичны, когда она говорит.

Я стону и падаю на кровать. – Не для меня так точно, он же мой брат.

– Ты поняла, что я имела виду. Другие девушки считают его горячим? – она встает, надевая свою сумочку.

 - Ну, вроде да.

 - Я знала это! – она вертится вокруг. – Ты можешь определить это по голосу человека.

– Ох, правда? Тогда скажи мне, что мой голос говорит прямо сейчас? – бубню монотонно я, суечусь с подушкой и перекатываюсь на бок, обращаясь к ней.

– То, что ты злишься, по нескольким причинам, но ни одна из них не имеет никакого отношения ко мне.

Она абсолютно права, и ей это известно; злорадство появляется в ее тоне.

Я уже приняла таблетку, и она может начать действовать в любую минуту, поэтому решаю побаловать ее, за тот короткий промежуток сознания, который у меня остался.

– Чтобы не произошло, Нат Фрейд, сначала подумай, - зеваю я.

– Ты злишься на Кингстона за что-то в прошлом, но еще больше ты злишься, что не можешь сердиться на него в настоящем времени, но еще больше ты входишь в ярость от того, что не можешь перестать думать о нем в твоем будущем.

Она замолкает, и если бы у меня были силы, я бы зарядила подушкой в ее всезнающую головку.

– Я права?

– Хорошо. Это раздражает от того, насколько все правда, - бормочу я. – Иди уже к Берку, но не задерживайся слишком долго. Завтра мы едем в Париж, и это долгая поездка в автобусе. Я не хочу терпеть сварливого и усталого человека в этой уже итак изнурительной поездке.

 Она подходит к двери и говорит: – Я планирую дрыхнуть всю поездку, так что не жди меня.

 Я не слышу как открывается дверь, поэтому нахожу ее около нее, смотрящую на меня.

– Эхо… ты же не злишься на меня? Потому что я не занимала сторону Кингстона – я на твоей стороне. Надеюсь, ты это знаешь.

– Конечно, - немного приподнимаю голову и улыбаюсь.
– И я вовсе не злюсь на тебя. Мне нужна лучшая подруга, которая будет честна со мной. Ты не представляешь, насколько я рада тому факту, что ты здесь, и мы встретились.

– Я тоже. И как твоя новоиспеченная подруга, могу ли предложить тебе кое-что?

– Это упоминает имя «Кингстон»? – я воспринимаю ее молчание за утвердительный ответ и продолжаю. – Тогда нет, не можешь. Спокойной ночи, Нат.

– Сладких, упрямая задница.

* * *

 На следующее утро мы собираем все наши вещи, так как мы направляемся в новый отель в новом городе. Я в последний раз смотрю в окно и молча прощаюсь с Лондоном.

Нат вернулась перед рассветом, выглядя совершенно истощенной, и снимает всю с себя одежду, включая каблуки. Теперь я спрашиваю, хорошо ли она провела время, она улыбается и говорит «да», но что-то здесь не так.

Но мне не приходится долго гадать, потому что она добавляет: - Берт отличный парень, но он не тот самый. И нет, я не выдам тебе никаких сочных подробностей. Он веселый… милый. – Она небрежно пожимает плечами. – Надеюсь, мы останемся хорошими друзьями, но ничего большего.

Она не выглядит расстроенной, поэтому я решила не приставать к ней.

Стук в двери пугает меня, но Нат кричит мне из ванной, в которую она зашла, как только проснулась, что это портье, прибывший забрать наш багаж. У меня только одна сумка и, следовательно, нет необходимости в помощи, но портье настоял, поэтому, что я еще могу сказать?

Мы следуем за ним с пустыми руками, и я чувствую себя глупо, когда он несет наши две большие сумки к лифту, а затем к автобусу, ожидающего снаружи перед дверьми отеля.

 Кингстон тоже здесь, проверяет списки и отмечает в буфере обмена, но он поднимает глаза и дарит мне ослепительную улыбку.

Я пытаюсь вернуть ее, но знаю, что это выглядит жалко. Забыть вчерашний вечер не так легко как кажется.

Когда все присутствующие отмечены, мы начинаем садиться в автобус, я хватаю Натали за руку, и шепчу, чтобы она держалась позади. Если я должна буду провести в ловушке восьмичасовую поездку, то мне бы хотелось сидеть у выхода. Не доведи господи, если случится авария, пожар, похищение, экстренная ситуация и т. д. Передний выход - мой лучший друг.

Наш выбор мест, которые я вскоре нашла, и которые действительно вели к выходу, были расположены прямо напротив Кингстона. Наш бесстрашный лидер, естественно, тоже сидит в первом ряду. И Нат, которая нежно настаивает сесть у окна, заставляя меня занять место у прохода, и как вы поняли, поближе к нему.

Просто класс. Умираю от нетерпения сидеть часами в этом автобусе, так еще и Кингстон сидит настолько близко, что я могу протянуть руку и коснуться его. И он не собирается быть проигнорированным или провести ознакомительную программу для нашей такой сближенной аудитории, учитывая то, что мой телефон оповещает о сообщении, прежде чем мы трогаемся с места.