Сексуальный студент по обмену

— Пойдём, — рычит он, вставая со мной на руках, и я обхватываю его за плечи. — Ты заслуживаешь лучшего, чем быть оттраханной здесь, на обочине, но ещё одно скольжение по моему члену, и я не смогу нести ответственность за то, что случится дальше.

— Кингстон, подожди, — я смеюсь от абсолютной радости, моя душа наконец-то парит. — А Нат?

— У меня нет желания погружаться глубоко в Натали, любовь моя… так что… что с Нат?

— Ты же знаешь, что я не могу уйти без неё. А по поводу другого, думаю, ну… — я опускаю голову. — Не знаю, готова ли я.

Он ставит меня на ноги и осторожно поднимает моё лицо.

— Ты права. Извини. Чёрт возьми. Я потерял голову на мгновение. Пойдём, найдём твою подругу. И, моя милая девочка, спасибо, — добавляет он, облизывая нижнюю губу и медленно путешествуя хищным взглядом по мне, — что напомнила мне, чтобы я не торопился с тобой.

~~~~~

В свете нового утра к нам присоединяются Зануда и Мятые Штаны. Нат метает в меня кинжалы взглядом, потому что вчера вечером я заставила её вернуться рано, только для того, чтобы выдать скудные подробности о том, что произошло между мной и Кингстоном. Я хотела открыться, но, честно говоря, мне просто нужна была ночь, чтобы сначала всё обдумать.

И, говоря о Кингстоне, он крутится вокруг, почти дымясь от того, что я отказалась провести прошедшую ночь в его комнате. О, он клялся всеми известными богами, что мы будем исключительно спать, если это именно то, чего я хочу. Но выпуклость в джинсах и ярость в глазах, голосе и прикосновениях говорили мне, что он врёт.

И с моим первым — и единственным — кайфом, что ещё курсировал в моём организме, смешанным с крышесносной похотью, я не была уверена, что смогу сопротивляться, если он спросил меня, чего я хочу.

— Я поставил в расписание экскурсию по дому Анны Франк²² сегодня утром, так что нам пора выдвигаться, — угрюмо объявляет Кингстон группе.

— Кого? — язвит Джеки.

«Дорогой Боже, ведь кто угодно на всей планете мог занять её место в этой поездке. Как можно не знать, кто такая Анна Франк?»

Закатывая глаза, замечаю, что я такая не одна. Бриджет делает то же самое. И что это? Проблемы в Клубе Крутых Девчонок?

Кингстон потирает лоб и уже открывает рот, чтобы ответить, когда вступает Нат.

— Я разберусь с ней, шеф, — отвечает она ему, и её настроение ужасающе поднимается. Спокойно, но, ох, как снисходительно, она объясняет Джеки, кто такая Анна Франк, но я думаю, что все остальные слышат то, чего она не говорит, а это: «Ты твердолобая тупица».

Каким-то образом — и никому не важно каким — Джеки удаётся подговорить шесть человек, в том числе Пэттона и Чеда (я знаю «как», когда дело касается этих двоих), чтобы отделиться группой и пойти своим путём. Но Бриджет остаётся с нами.

— Ребята, вы не против, если сегодня я зависну с вами? — спрашивает она Нат, немного ретировавшись.

Нат смотрит на меня, получая в качестве моего ответа беззаботное пожатие плечами.

— Ты знаешь, кто такая Анна Франк? — спрашивает её Нат.

Та смеётся и кивает.

— Да, с самого детства. Не могу поверить, что на самом деле увижу её дом. С меня хватит ночной жизни. Я готова оценить, что же эта поездка может предложить по-настоящему… если в этом есть смысл.

Нат пожимает плечом.

— Ладно, ты меня убедила.

Но я знаю, что у неё есть, что ещё сказать, судя по сарказму, что сочится из её слов и тому, как она стреляет взглядом, наблюдая за идущей к своей сумочке Бриджет.

И я права. Мне приходится приложить все свои усилия, чтобы не прыснуть со смеху, когда она поворачивается ко мне и говорит:

— Думаю, она злится, что её не взяли в «тройничок».

— Ты с ума сошла, — я качаю головой. — Давай. Все ждут.

К нашему пункту назначения всего лишь короткая пешая прогулка, во время которой Кингстон держит меня за руку, и я позволяю ему. Теперь, когда мы выговорились, и я точно знаю то, что всегда знала, — что он великолепен, — я собираюсь упиваться счастьем с такой же силой, с какой упивалась страданиями. Я отказываюсь увиливать от этого счастья и наслаждения, что, как казалось, было потеряно для меня навсегда.

Меня нисколько не удивляет, что Кингстон искоса поглядывает на меня и улыбается, слегка сжимая мою руку.

— Я знаю, любовь моя, много времени было потрачено впустую. Но мы наверстаем. Клянусь тебе.

Я ничего не отвечаю. Очевидно, мне и не нужно, поскольку Кингстон знает, о чём я думала прежде, так что уверена, он знает, каким будет мой ответ… что я ему верю.

Мы следуем за Нат — которая идёт с Бриджет, чтобы дать нам пространство — к дому Франк.

Экскурсия захватывает с головой. Всего так много, что почти не умещается у меня в голове, но также в этом присутствует трагическая нота. Я замечаю, что несколько раз мне приходится убрать одинокую слезу, и в некоторые из таких моментов Кингстон обвивает меня рукой за плечо и целует в макушку, шепча: — Моя сладкая девочка.

Я лелею это, полностью готовая окунуться в наши отношения.

После окончания на группу опускается торжественное молчание, — все просто стоят в молчаливой скорби. То, что на самом деле случилось с семьей Франк, с той маленькой девочкой, — не просто история или биография… её последние, пропитанные страхом слова, реальны, и остаются живым напоминанием.

Кингстон чувствует, как по мне пробегает дрожь, сообщая об этом покашливанием, и туман, окутывающий всех нас, рассеивается.

— Как насчёт круиза по каналу? За ланч плачу я.

Все быстро соглашаются, виновато улыбаясь и вздыхая: одноголосная благодарность за облегчение.

— Кто-то хочет поехать на велосипедах или продолжим наш пеший тур? — спрашивает он. Несколько человек голосуют за велосипеды и отделяются от нас, в то время как мы решаем пройтись после того, как договариваемся встретиться возле канала.

— Знаешь, — произношу я, пока мы идём, — я уже летала на самолёте, ездила на поезде, метро, поднялась на Лондонском Глазе, ездила на лифтах, автобусе… и вот-вот проплыву на лодке по каналу. Но тебе ещё предстоит предложить мне прокатиться на твоей тачке, от которого ты так тащишься, по автобану.

Он останавливается, обхватывая ладонями мои щёки и требуя, чтобы я встретилась с его серьёзным взглядом.

— Я и не сделаю этого. Ищущий адреналина придурок, которым я был в прошлом, остался в прошлом. Я никогда не подвергнут тебя риску, и, если на чистоту, эйфория прошла.

Не то, чтобы я была не рада это услышать, но просто обязана спросить своё недоверчивое:

— Почему?

Его рот медленно растягивается в сексуальную улыбку.

— Потому что, любовь моя, я уже нашёл то, что подогревает мою кровь.