Сексуальный студент по обмену

— О нет, нет! — я толкаю его в плечо. — Что за видео?

Он тяжело вздыхает.

— Твой брат снял видео и прикрепил его к программе по обмену. Вот что привлекло особое внимание моего отца к нему, и именно это заставило его принять быстрое решение. Неожиданный приказ собрать мои шмотки показался подозрительным, поэтому я решил провести кое-какой обыск на компьютере своего отца и нашёл его.

— Теперь понятно, — я говорю тихим голосом, сглаживая обман, но сочувствуя ему. Я рада, что Себастьян всегда добивается того, чего хочет. Я просто думала, что он хотел быть здесь и сообща помогать своей семье.

— Если ты видел видео… почему решил расспросить о нём?

— Уже поздно, — он начинает вставать. — Полагаю, пообщаемся в другой раз.

Я наклоняюсь вперёд и тяну его обратно вниз за нижнюю часть рубашки.

— Прекрати делать это! Ты не можешь просто так бросать недосказанные предложения, а затем делать вид, что слишком занят для последующих вопросов. Это же явная игра, которая мне не очень нравится, и если честно, это выводит меня из себя! Не говори, что ты пьяный, или не в настроении, или не сейчас — эти-слова-делают-меня-безумной — поэтому прекращай. Ты поднял эту тему, потому что хотел пораспрашивать меня, а теперь спрашиваю я. Поэтому отвечай.

— Ты не успокоишься, да? — он качает головой и смеётся. — Отлично.

— Говори уже.

Он потирает подбородок, растягивая своё сладкое время.

— Я просто удивляюсь, как такой уважаемый парень, который заработал непоколебимое уважение — не легко, как я предполагаю, — может быть тем же человеком, который общается с одним из tossers⁴?

Tossers, tossers... Я ломаю голову, пытаясь перевести слово на свой язык, но, в конечном итоге, сдаюсь.

— Ещё раз и заново? Или скажи лучше по-другому.

— Твоя лучшая подруга, Саванна? Девушка Себастьяна, правильно? — спрашивает он, не обращая внимания на мою просьбу.

— Дааа, — отвечаю растянуто. — И что с этого? Нет, знаешь что? Да пофиг. Я поняла. Себастьян удивительный, и ему тоже, как и тебе, двадцать лет. Но у него характер не такой, как у тебя — случайно увидел огромные буфера и круглую попку, принадлежащие задорной блондинке. Он не поэтому с ней.

— Мне бы хотелось надеяться, что нет, потому что если он действительно заметил только это, то это было явно недальновидно. За этим всем стоит намного большее, — он бормочет последнюю фразу каким-то странным голосом, что наводит меня на мысль, что это явно не комплимент. — И Клей, его друг — твой почитатель. Как он относится к этому?

— Себастьян хорошо осведомил Клея… я не знаю, как сказать, надавил? Навалял подзатыльников? Как хочешь называй это. Но Клей неоднократно и сразу прекращал. Он не получит то, что ему нужно, — я дрожу. — Этого не произойдёт.

— И это твоё оправдание? — спрашивает он с очевидным, невысказанным вторым вопросом, таинственно подчёркивая его первым.

— Я как-то не провожу много времени, наблюдая за Клеем. А что?

Он снова пытается подняться, и на этот раз я не останавливаю его. Я не люблю эту сомнительную недосказанность, повисшую в воздухе, поэтому готова завершить этот разговор.

— Хорошие люди ищут хорошее в других, поэтому, разумеется, они находят. Ты…

Он останавливает себя на полуслове, а затем тепло улыбается сверху вниз.

— Спокойной ночи, Любовь моя.

Я делаю мысленную заметку найти в Google словосочетание «Любовь моя», которое он продолжает использовать. Является ли оно покровительствующим или означает что-то большее? В любом случае, это не хорошо.

— Я встаю в школу в семь тридцать. Будь готов к этому времени, я подброшу тебя в колледж по дороге. Если не хочешь идти пешком, — предлагаю я ему вдогонку, не зная, почему снова съязвила в конце.

Он останавливается в дверях ванной и смотрит на меня через плечо.

— Клей предложил меня подкинуть, но спасибо.

Клянусь, чем больше мы говорим, стараясь подружиться, тем больше недосказанности остаётся.

— Эм, Клей не ходит в колледж. И назови меня сумасшедшей, но не проще будет сказать, что ты его недолюбливаешь?

— Мне хочется знать, с кем и чем я имею дело. Принятие его предложения пойдёт мне только на пользу.

— Но зачем ему вставать в такую рань, чтобы подвезти какого-то парня?

Он усмехается.

— Кажется, ему и мне стоит о многом поразмышлять.

— Ну да, как же, — стону я, полностью раздражённая. Он использует слова, которые мне стоит записать, чтобы потом перевести на свой язык, поскольку все «зашифрованные» и двусмысленные вопросы, которые Кингстон не захотел задавать напрямую, смешиваются для меня в общую массу в такой поздний час.

— Увидимся завтра, Супер Сыщик.

— Заткнись.

Закрывая глаза, я слышу его слабый смех.

Глава 4

На следующее утро даже душ не помогает унять быстро растущую напряжённость в моём животе от одной мысли о возращении в школу. Нет, это совсем не значит, что я ненавижу среднюю школу, — я люблю учиться, и по большей части мои классы довольно таки интересны, и учителя располагающие, — я просто не совсем подхожу на роль типичного ученика средней школы. Мне они просто… не интересны. Ну, или лучше сказать не цепляют. Там говорят глупости, а ты это делаешь или планируешь сделать.

Поэтому я прикладываю большие усилия, чтобы держать себя в руках. Иногда, конечно же, бывает одиноко, но лучше уж так, чем быть частью социума, от чьего поведения и деятельности мне становится стыдно, отвратительно и появляются проблемы.

Но сегодня, в первый день моего выпускного класса, я стараюсь быть оптимисткой — хотя бы по той причине, что это скоро закончится.

Когда я, наконец, выключаю воду и, впервые после ополаскивания волос, открываю глаза, то обнаруживаю записку от Кингстона на двери, что меня удивляет, в которой говорится:

«Розовый определённо твой цвет».

Обеспокоенная тем, что, чёрт бы его побрал, он подразумевает, я хватаю своё полотенце с крючка и оборачиваю его вокруг тела, не позаботившись высушить волосы. Конечно же, мой первый порыв — одеться, а затем влететь в его дверь, чтобы спросить, на что он намекает.

Но, когда я открываю верхний ящик комода, сразу вижу ответ на свой вопрос. Мой взгляд затмевает красная дымка гнева, и лицо горит всё сильнее, чем дольше я смотрю.