Сектант и девять миров

— Привет, Лоренс, — бросил Коллекционер. — Ничего не хочешь мне сказать?

Он старался говорить спокойно, но по истерическим ноткам в голосе становилось ясно, насколько жёлтый странник зол.

И вот дёрнул же его чёрт звонить мне в таком настроении! — пронеслось в голове. — Ладно, спокойнее, Лоренс. Главное в разговоре с Коллекционером — спокойствие.

— Не понимаю, о чём вы, уважаемый жёлтый странник. Операция идёт по плану… Да, есть небольшие задержки и трудности, но когда имеешь дело с сектантами, сами понимаете, ничего предсказать невозмож…

— Ты мне зубы-то не заговаривай! Где Отмеченный, инквизитор?! — жёлтый странник вновь меня перебил, наверное, впервые на моей памяти используя фразеологизм к месту.

Его меленькие глазки окончательно скрылись в паутине морщин, в ярости Коллекционер вскочил со своего кресла, и теперь видеофон выдавал крупным планом его обезображенное старостью и нервами лицо.

Старик давил психологически — и в этом деле ему не было равных.

Честно говоря, после всего произошедшего я уже плохо соображал и попытался хоть как-то занять неловкую паузу, стараясь при этом не выдать лишнего и не попасться на откровенном вранье, ведь непонятно, что именно известно жёлтому страннику, а что нет.

— У них оказалась Чешуйка Зелёного… В общем, двух носорогов: Яхонта и Шрама — убили… Третьего, Самуэля… эм… ну, короче, он тоже погиб. Сейчас я один, в процессе погони… — но Коллекционер не дал мне закончить, снова перебивая.

— Ложь!!

Десять жёлтый носорогов вспыхнули, просвечивая сквозь традиционных балахон Храма, совершенно белые крепкие зубы разломили курительную трубку, словно зубочистку, а разом увеличившиеся мышцы едва не порвали мокрую от пота ткань…

Но было и ещё кое-что; шокирующее, по-настоящему страшное, заставившее меня в ужасе замереть посреди дороги. В своей ярости Коллекционер уже не контролировал огромные силы, и вместе с десятью жёлтыми носорогами под балахоном вырисовались сразу три белых носорога… Буквально на мгновение! Но моей реакции, прокачанной татуировками красного мангуста, хватило, чтобы это заметить.

Три белых носорога, набитых на мощной грудине старика.

Белых! То есть ни в коем разе не принятых в качестве нормы Тремя Великими Храмами. А это значило одно: жёлтый странник за спиной всей системы инквизиции создал-таки собственное направление культа Носорога.

И вот это уже попахивало предательством веры со всеми вытекающими…

— НЕ СМЕЙ МНЕ ВРАТЬ! — захлёбываясь слюной, орал в это время Коллекционер. — Мне только что звонил тайный агент! Они сбежали, инквизитор!! Еретики уже наверняка находятся у Портала, и!..

— А теперь послушайте меня, Коллекционер, — пальцы сами собой сжали видеофон, так что даже металлический корпус погнулся; черты лица невольно выразили брезгливость, а в голосе вновь появилась сталь. — Отмеченный — сектант, и по умолчанию принадлежит инквизиции Храма Носорога. Любой еретик, рискнувший пойти против Трёх Великих Храмов, будет уничтожен Лучезарным Владыкой и его верными слугами… Любой!! И здесь не может быть исключений, уважаемый жёлтый странник. Надеюсь, вы понимаете, о чём я…

Коллекционер понял намёк.

Бросив едва уловимый взгляд на балахон, под которым на какое-то мгновение обозначились очертания трёх белых татуировок, он скривился и, выплюнув щепки от курительной трубки, прошипел:

— Всё с тобой ясно, Дрейк… О месте инквизитора-протектора нижних миров можешь забыть. В твоих услугах я более не нуждаюсь и очень рекомендую навсегда забыть об этом деле и оставить Отмеченного мне. Уж поверь, в моих силах не просто испортить твою карьеру, но и лишить всех трёх жизней. Так что берегись, Лоренс, — Коллекционер плюнул и прервал звонок.

***

Я стоял у Портала посреди шумной ярмарки. Окровавленный, грязный, с пугающим людей Боевым окуляром на правой глазнице и плазмоганом в разбитой руке. От меня шарахались в сторону, меня боялись. Боялись до ужаса! Но я не обращал на это никакого внимания.

Как понять, перешли еретики через Портал или нет? Охрана у ворот отрапортовала, что мимо них за последние несколько часов и мышь не прошмыгнула, что и говорить о тройке сектантов. То же самое утверждают носороги на респауне: никто из еретиков не перерождался и к Шроснбергу не подходил. Точно так же пока что не переродились и Шрам с Самуэлем, что радовало: последний наверняка затаил на меня злобу, а убивать его во второй раз мне не хотелось.

Но зачем в таком случае я вообще пришёл в город? Интуиция. А ещё желание лично удостовериться в том, что еретиков здесь нет и не было, а находятся они где-то в лесах Первого мира, откуда им просто некуда будет сбежать.

У одной из торговых лавочек собралась небольшая толпа. Игроки с интересом и опаской изучали какой-то светящийся мох, невесть откуда появившийся рядом с торговыми рядами. К ней-то я и направился, ища взглядом знакомых.

От группы людей тут же отделился дядька с обожжённой головой и, старательно меня не замечая, попытался затеряться между торговцами.

А уж не шофёр ли это?.. Ну, тот, что подвозил до шатра надзирателей несколько недель назад?

— Эй! — крикнул я. — Как тебя там?.. Алексий! Алексий, иди-ка сюда!

Алексий замер на месте и, уже понимая, что деваться ему некуда, неуклюже повернулся. На его испуганном лице тут же показалась заискивающая улыбочка.

— Что молчишь? — усмехнулся я, окидывая взглядом свою грязную одежду. — Красавец ведь! Или что, уже не очень-то и рад приветствовать меня в Первом мире, дорогой мой друг? А?

Алексий молчал, пряча испуганные глаза и то и дело потирая свою обожжённую лысую голову.

— Видел здесь двух людей, октопуса и собаку?

— Н-нет, уважаемый инквизитор…

Я скривился:

— Ты ведь меня не обманываешь?

Обожжённый шофёр испуганно произнёс:

— Н-нет, конечно!.. Я вообще сюда только пришёл, да и текучка на ярмарке просто бешеная, всех и не упомнишь…

— Ладно-ладно, — я жестом прервал бессвязную речь Алексия. — Скажи лучше, что это там за странный светящийся мох у Портала?

— Это ядовитый лишайник, уважаемый инквизитор, — проговорил шофёр.

— И что, пользуется спросом?

— Н-нет… его вообще-то даже не продают. Ядовитый лишайник и в руках лучше бы особо не держать, кому он сдался?.. Какой-то шутник принёс, наверное, да так и бросил посреди прилавков. Вот, стоим, решаем, как унести от греха подальше.

— Откуда принёс? — у меня появилось неприятное чувство, что я упустил нечто важное…

— И-из к-канализационной трубы… — пояснил Алексий. — Заброшенной. Уже лет семьдесят как! Она на западе к самому озеру подходит, оттуда, видимо, споры и перелетели. Вот и разрослись.