Секториум

Новую «сириотику», как философско-религиозное учение, шеф тоже запретил. Он запретил Сириусу все что смог, он запретил бы ему жить и дышать, если бы ни одно обстоятельство: контору заинтересовала нездоровая реакция ментального фона на все, что творит этот проповедник. Больно живо этот фон реагировал на Сириуса, больно неприятные последствия имела эта реакция. Шеф поручил нам сделать сравнительный анализ, и мы сделали: точно, ни один другой проповедник так не раздражал планетарную матрицу.

— Выходи! — Миша включил свет в гараже, открыл дверцу машины. — Батюшка! Вздремнул что ли?

На сидении лежал лишь сизый нос в лохматой бороде.

— Сировоз прибыл, — объявил Миша.

Сириус как привидение стоял за его спиной и слушал улицу.

— Они уже здесь, — сообщил он.

Над районом низко летал вертолет.

— Что за дерьмо? — удивился Миша и полез в карман за прибором.

— Надо было отслеживать их в дороге!

— Дорога была чистой.

— Тогда откуда он взялся? Если берешься помогать, надо заниматься делом, а не болтать языком, — упрекала я его.

Также бесшумно и незаметно Сириус проскользнул в дом, словно прошел сквозь стену.

— Буду в офисе, — предупредил он. — Позвони. Выясни, что им надо и сразу позвони.

— И мне позвони, — добавил Миша, засовывая за пояс монитор орбитального радара. Он накинул пиджак и подал мне бороду с резиновым носом — Сожги в камине, а я прогуляюсь за сигаретами.

Улику я кинула в лифт, вслед за Сириусом, и накрыла циновкой люк в подпол. Все что я успела, это надеть фартук и поставить чайник на плиту. Два джентльмена в строгих костюмах посетили меня незамедлительно и бесцеремонно. Они даже не постучались и не предъявили документы, полагая, что я их жду, а раз так, то сама должна знать, зачем.

— Кто еще в доме? — спросили они.

— Никого. Муж пошел в магазин. То есть, сожитель, как вы выражаетесь.

— Документы предъявим… Фамилия, имя, отчество сожителя и год рождения.

— Все тот же, — ответила я и подала им паспорт, который всегда держала поблизости.

— Что прячем? Кого прячем?

— Ничего и никого.

— Компьютерную базу проверим…

— Пожалуйста. Можете забрать компьютер с собой. Я им не пользуюсь.

— Кто из посторонних лиц был в доме за последние сутки? Отвечаем быстро…

— Курьер из химчистки.

— Быстро отвечаем, — строго сказал товарищ.

— Курьер из химчистки, — повторила я быстро, как прихожанка Сириуса, отравленная трансгенным овощем.

— Осмотрим помещение.

— Паспорт они положили на полку сами. Выучили гады, где лежит. Пошли в комнату и встали, как вкопанные, перед Мишиными ботинками.

— Чьи вещи?

— Моего сожителя, — той же скороговоркой ответила я, и бросила ботинки в прихожую.

Они осмотрели шкаф сверху донизу, снаружи и изнутри; встали над крышкой подпола, словно это был сундук с кладом. Оба знали, что лезть придется. Оба не хотели пачкать костюмы зря, так как догадывались, что ничего не найдут. Лез обычно младший по званию — только так их можно было распознать в штатском.

— Если найдете банку с вишневым компотом, — попросила я, — не сочтите за труд… У меня радикулит обострился.

С чувством юмора у ребят было неважно, да и шутка, к слову сказать, выглядела глуповато.

— Зачем вы приезжали на проповедь? Вам известно, где скрывается гражданин Басиров? Нам известно, что вы имеете личный контакт и оказываете помощь…

— Мы с мужем являемся прихожанами.

— Сириотами, — поправил главный.

— Если отец Сириус иногда оказывает нам честь…

— Это преступник, который находится в розыске.

— Но мы-то в чем провинились? Отец Сириус давно не ходит к нам в гости, и тем более не хранит здесь вещей. Что вы хотите найти?

— Вы были предупреждены об ответственности, — начал нотацию старший, и я вздохнула с облегчением. Если меня начинают запугивать, значит, с собой не везут. Стало быть, обошлось.

Я не ошиблась. Меня запугали так сильно, что даже не сочли нужным унести компьютер, позволили мне выпить чая, пока он не остыл, и заперли за собой калитку.

— Отбой тревоги, можешь возвращаться, — сказала я убежавшему «сожителю».

— Пива взять? — спросил он.

— Думаю, такое событие стоит отметить.

— Какое тебе?.. Светлое? Темное?

Тем временем соседка влетела ко мне на кухню, и я поняла, что рано расслабилась.

— Опять приходили? — нервничала она. — Шмонали? Генку моего на той неделе расспрашивали, кто к тебе ходит? Так он — молчок! У нас, говорит, окна сиренью заросли и не видно…

— Напрасно. Говорите, как есть. Ничего противозаконного я не делаю.

— А чего ж они ходят тогда, если нет противозаконного-то?

— Не знаю. Ко всем ходят.

— Ходят-то ко всем, а расспрашивают-то все про вас с Михаилом.

— Что нам сделать? Переехать в другой район?

— Да что ты! Живите, — разрешила соседка. — Только не по-хорошему как-то. Что это они повадились? Опять беглого священника ищут?

— Они не объясняют. Посмотрят паспорта и уходят.

— А ты сама спроси.

Отделавшись от соседки, я снова взялась за телефон.

— Какое пиво будешь? — спросил Миша. — Красное или…

— Извини, соседка меня достала!

— Я когда-нибудь прибью ее. Мы пьем или не пьем?

— Еще спрашиваешь. Приходи скорее! — сказала я и пожалела.

Миша обладал отвратительным качеством: чем сильнее его ждали, тем дольше он задерживался, и чем дольше задерживался — тем нелепее была причина задержки.

На этот раз он превзошел себя. Не знаю, сколько «белого» пива он на себе тащил и сколько «красного», только за это время я десять раз сама дошла бы до магазина и десять раз вернулась бы с полной сумкой. Мне захотелось с ним поругаться больше, чем выпить. Надо было спуститься в офис, пока не поздно, и поискать что-нибудь в баре, но скрипнула калитка. «Интересно, что на этот раз?» — подумала я, открывая дверь и онемела от увиденного.

С Мишей случались всякие казусы, но перевоплощение впервые. Специалистом по этой части у нас всегда был Сириус, только Сириусу шли женские платья и парики, иначе он не уносил бы ног с публичных проповедей. Но чтобы Миша занялся подобной ерундой, когда опасность миновала?.. На меня смотрели Мишины глаза, Мишины волосы были собраны хвостиком на затылке, но вместо привычного Мишиного пуза, сквозь кофточку просвечивала тонкая талия. На Мише была юбочка, из-под которой торчала пара изящных женских ножек… «Голографический трюк», — сообразила я и стала менять угол зрения, чтобы за этим обманом разглядеть истинную картину. Мишина физиономия тоже выглядела подозрительно, она была совсем не такая помятая и небритая, с которой он ушел в магазин. Она была очень даже миленькая, и это особенно настораживало.