Селфи на балконе

— Что? Голова разболелась, или табачным дымом надышалась? Звягина, вперед и с песней друзей выпроваживать, иначе это сделаю я.

— Тусь, — жалостливо смотрит на меня. — Я тебя, как подругу прошу, потерпи. Еще немного, и они сами уйдут.

Дверь бьется об стену, и на нас смотрит парочка в обнимку.

— Вы здесь надолго? Мы со Светкой уединиться хотим.

Пьяный чудик икает, и от двери отходит, путь нам освобождая.

Капец. Из своей же комнаты выгоняют.

— Пошли вон отсюда. — Вика тырит мою фразу, которую я только сказать хотела, и орет во весь голос, кидая в сторону парочки увесистый журнал. — Быстро. Говорила же, что в эту комнату заходить запрещено.

— Скоро уйдут, да?

— Шведова, я тебя умоляю просто подожди. Сейчас кто-нибудь позвонит Суханову, тот обязательно приедет, он, вообще, вечеринок не пропускает, и прихватит с собой Даню. И всё. Я обещаю, что тут же всех разгоню, и мы вчетвером посидим.

— Вик, ты дура?

— Так и знала, что ты не поймешь.

Дверь снова открывается, и мы уже в один голос посылаем кого-то в далекое пешее.

Кто, вообще, все эти люди?

Я пока до комнаты своей добиралась, ни одного знакомого лица не увидела. Никого из института здесь точно нет. Где Звягина набрала этих любителей халявной еды?

— Не пойму. И ждать никого не собираюсь.

— И ты так с легкостью сможешь меня подставить?

— Если ты это так понимаешь, то да. — Смотрю на нее, пытаясь хоть каплю раскаяния разглядеть. Но нет. Его там попросту нет. — Смогу.

Осматриваю квадратные метры, на которых живу, и отмечаю, что сюда, кроме Вики, никто не заходил. Это, конечно, радует, но не настолько, чтобы обо всем забыть.

— Тусь, ну, пожалуйста. Я уверена, что Даня скоро приедет.

— Да ты достала с этим Корнеевым. Твой мозг о ком-то другом может думать? То ты говоришь, что скоро переезжаешь к нему. То устраиваешь пьянку, чтобы его сюда притащить. Где логика, Звягина?

— Ты сама заставила меня так сказать!

Я заставила? Я говорила, что нужно прекращать следить за парнем, и перестать быть на голову больным сталкером. Она эти мои слова расценила по-своему, что ли?

— Ты. Не делай сейчас такое удивленное лицо и не прикидывайся овечкой. Ты сколько раз смеялась надо мной? Сколько раз говорила, что у меня ничего не получится? Не встречалась я в тот день с Корнеевым. Довольна? Можешь ржать и тыкать пальцем в неудачницу. Ты ведь такой меня считаешь?

Молчу. На Вику смотрю и молчу. Она не истерит, не плачет и не кидает, что под руку попадет в стену. Она разговаривает. Пусть и о чем-то бредовом, пофиг. Это даже удивительно, что она придумала такое, чтобы передо мной не выглядеть глупо.

— Нет. Такой я тебя не считаю.

Другие слова использую.

Что-то мне больше и говорить уже не хочется. Не в этот раз и не по этому поводу.

— Да хватит тебе врать. Я не настолько глупая, чтобы ничего не замечать. Тебе весело, когда я унижаюсь, и бегаю за ним.

Просто ушам своим не верю.

— Вик, честно, ты переоцениваешь свою значимость. Это твоя жизнь. Хочешь бегать за человеком, который внимания на тебя не обращает — вперед. Каблуки сними, и беги. Хочешь продолжать унижаться? Я не останавливаю. Но, Звягина, я не стою того, чтобы из-за меня врать. Серьезно. А теперь освободи квартиру от этого нашествия любителей выпивки.

Надеюсь, прямо сейчас этот кошмар закончится.

— Нет.

— Ещё раз…

— Я не буду никого выгонять, пока Даня не приедет.

— Вот хозяйка квартиры удивится, когда это всё увидит.

Она ведь завтра приезжает. Мы ради этого квартиру ватной палочкой драили. Или же…

— Я не хотела, чтобы Даня приехал в бардак.

Интересно, когда у меня на лбу появилась неоновая надпись «наивная дура»?

Но Звягина молодец. Я в этом плане даже подвоха не заметила. Хозяйка и хозяйка. Правильно мне мама говорит, что от доброты умирают чаще, чем от укуса змеи.

Разворачиваюсь и иду к двери. Вопрос, я за свое действие с волосами останусь или мне стоит бояться свою разгневанную соседку?

Выключаю колонку, которая на столе в гостиной стояла, и тут же становлюсь мировой знаменитостью, на которую смотрят десятки пар глаз.

— Расходимся! Вечеринка окончена! По домам!

Думаете, на мой крик кто-то внимание обратил?

Не надейтесь. Как посмотрели, так и продолжили горланить, только уже без музыки.

— Я сказала быстро встали и вышли!

Жаль, что командирский голос с генами не передается. Мне бы мамин рык сейчас, ой, как бы помог. Именно мамин, папа может, но это не то.

Но, ладно, если Звягина по-хорошему не понимает, то будем действовать ее же методами.

Иду к ней, а она так и продолжает стоять в проеме двери, с руками разведенными, словно говорит, «и это все на что ты способна»?

Нет, Викуля. Это не все.

— Хочешь Корнеева в гости? Я с радостью помогу тебе в этом.

У нее в глазах паника? Что-то новенькое.

— Ты что собралась сделать?

И куда-то самоуверенность делась.

— Корнеева твоего в гости приглашу. Передам, как сильно ты его ждешь.

Для правдоподобности телефон из кармана достаю, и про себя считаю до трех.

Три.

Два.

— Ты не посмеешь. У тебя даже нет его номера.

Меня за руку затаскивают в комнату, и дверь опять с грохотом за нами закрывается.

— Ты столько раз его номер вслух говорила, что несложно и запомнить.

Вру.

Блефую, но это единственный шанс лечь спать.

Не знаю я наизусть номер идиота, из-за которого наша квартира в какой-то притон превратилась. Но, Вика и правда вслух эти цифры повторяла. И если бы мне было интересно, то я бы точно запомнила. А так как мне было плевать, то…

— Шведова, пожалуйста…

— Звягина, или ты всех выгоняешь, или я ему набираю. — Из комнаты слышен звук разбитого стекла. Отлично, там, кроме вазы хозяйской, стеклянного ничего не было. Пусть потом сама объясняется. — И патруль еще вызову. Чувствую, что только они смогут с этим справиться.

А вот теперь другой разговор.

Вика матерится себе под нос, а затем вылетает из комнаты, крича, и толкая людей в спины.

— Домой! Менты едут! Быстрее!

— Такси ждет. Меняем локацию!