Селфи на фоне дракона

Так-с, кого у нас тут еще не было? Может быть Олень Фермер? Не-а… О! Придумала! Леди Баба. «На-на-оп-па-пара… Ба-ба улала-а-а… Вонт ю бэд романс!». Я тут же озвучила свой псевдоним, который моментально возвел меня в ранг суперзвезд. По крайней мере, в моих глазах.

– Отлично! Леди Баба – звучит ярко! Так и запишем! - обрадовался Джио, скрипя пером, - Так, расскажи немножко о себе!

– Родилась в глухой деревне, - мрачно начала я, - Поэтому петь начала с малолетства. Впервые поняла, что у меня, получается петь, в тот момент, когда мне стали подвывать соседские собаки. Мы с родителями переехали в другую деревню, где мой талант наконец-то заметили и предложили еще раз сменить место жительства. Я пела почти целыми днями напролет, умолкая только во время еды. Мои родные, видя мою любовь к пению, старались кормить меня чаще. И вот теперь я приехала в столицу, чтобы подарить свой талант людям и вдохновить их на трудовые подвиги. Я мечтаю встретить свою любовь, найти свое маленькое женское счастье, которое будет носить меня на руках до самой смерти.

– Помедленнее… Я записываю! – Джио активно скрипел пером, - Вот! Все! Красота! Сейчас же в типографию! Портрет у нас запланирован на вечер, так что можно еще отрепетировать пару раз.

Я снова поднялась на сцену, где невозмутимо жевал зеленый занавес мой боевой товарищ Шнырь.

– Плюнь каку, - обратилась я к своему напарнику, - Я на сто процентов уверена, что ее здесь ни разу не стирали.

Послушная животинка выпустила изо рта мятый и слюнявый кусок тряпки и громко цокая, поплелась на свое место. Мы снова пропели нашу песню, от которой меня уже начало подташнивать.

– Мне кажется, что чего-то не хватает… - задумчиво произнес Джио, - А не хватает у нас движений. Ты все время стоишь, как вкопанная…

Только этого еще не хватало! Сейчас танцевать заставят. Я уже хочу кушать, отдыхать и «пожурчать» не мешало бы, а меня все гоняют и гоняют, словно Сидорову козу. О том, чтобы сходить в туалет филармонии, и речи быть не могло, поскольку услышанное краем уха, повергло мою ипохондрическую натуру в шок. Нужно принимать меры, чтобы эта пытка закончилась как можно скорее!

– Какие танцы знаешь? - строго спросил Джио.

– Менуэт, гавот, польку, танго, вальс, - начала загибать пальцы я, вспоминая все танцы, которые знаю.

– Ничего себе! – воскликнул орк, - И ты молчала! Да ты просто кладезь талантов!

 Я немного смутилась. Мне всегда очень неловко, когда меня начинают хвалить.

– Спроси проще, - раскусил меня проницательный эльф, присаживаясь на край сцены, - Какие танцы она умеет танцевать?

И все сразу уставились на меня. Мысленно перебирая те немногие танцы, которые мне приходилось танцевать в своей жизни, я сразу отмела хоровод, который водила в детском саду вокруг елки. Туда же отправился «Танец маленьких утят», над которым мы бились в начальных классах вместе с классной руководительницей, чтобы было, что продемонстрировать родителям на празднике «Букваря». Потом у меня был долгий период танцевального застоя. И вот он выпускной вальс, который мы репетировали два месяца. В итоге я решила пропустить вальс, потому, что я как-то плохо помню выпускной. Так же во мне не было уверенности, что медляк-по часовой стрелке на дискотеке, можно считать танцем. Оставались они – беллиданс и тверкинг. Два месяца я училась делать «шимми» и волну животом вместе с Машкой в полуподвальной танцевальной студии, под руководством Шехерезады Степановны Приходько – заслуженного мастера танца живота. Все эти два месяца я ныла Машке, что трясти животом и выводить восьмерки тазом это - не мое. В итоге Машутка вняла моим мольбам и… записала нас на тверкинг. Не будучи особо продвинутой в теме танцев, я сначала порадовалась, что не стрип – пластика. Но после первого занятия, я поняла, что шест – это верх целомудрия. Я проходила туда месяц за компанию. На большее моей попы не хватило. И вот теперь, я чувствую, что именно эти танцы так жаждут увидеть в моем исполнении благодарные зрители.

– Я умею танцевать беллиданс и тверкинг… - гордо изрекла я, чувствуя свое превосходство над непросвещенными в тонкостях современного танца ценителями искусств.

Меня тут же попросили показать свои таланты. Я быстро метнулась за кулисы, чтобы переодеться, ведь в свадебном платье это произведет совсем другой эффект. Наскоро натянув эльфийские безразмерные леггинсы и футболку, которую я связала под грудью на манер топика, я гордо выплыла на сцену. Включив на телефоне песенку «За тебя колым отдам, душу дьяволу продам….», так любимую Шехерезадой Степановной, я стала лихорадочно в голове вспоминать движения. Стоило начать делать волну животом и восьмерки тазом, мне стало понятно, что такого танца зрителям забыть уже не суждено.

– Дайте мне это развидеть… - прошептал бледный Андоримэль, сглатывая.

Хор смотрел молча. В их напряженных глазах читался застывший ужас. После того, как я исчерпала весь список выученных за два месяца телодвижений, я решила пощадить зрителей и не идти по второму кругу.

– А второй танец? – спросил орк, нервно дергая глазом, как светофор. Предчувствия тебя не обманывают, мой зеленый друг.

Я вытерла пот со лба и стала искать что-то ритмичное в своем неубиваемом девайсе. Я, как избушка на курьих ножках, медленно повернулась к зрителям задом, а к хору передом. Расставив ноги, словно борец сумо, немного присев, я начала двигать той частью тела, которая, по моему мнению, лучше всего характеризует мою нынешнюю ситуацию. Я стояла на месте, самозабвенно тряся своим обтянутым леггинсами холодцом, пока не услышала тихий всхлип и громкое «бум», словно упало что-то тяжелое.

«Один готов! – подумала я, чувствуя, что пока не услышу еще один такой «бум» не стану останавливаться, благо треклист у меня очень длинный. Часа на два.

Второй «бум» что-то запаздывал, хотя по моим расчетам, он должен был произойти еще пару минут назад. Я решила, как бы невзначай, обернуться и проверить, что там происходит с тыла. Я сделала поворот, и вот «избушка встала к хору задом, а к залу передом», так и не прекращая своего движения. Скорее я бы рада была бы его прекратить, но законы инерции никто не отменял.

На соседних стульчиках, прижавшись друг к другу, сидели два белокурых создания, которые было очень трудно отличить друг от друга с первого взгляда. Отпавшая эльфийская челюсть и легкая зеленца, покрывавшая миловидное личико делали его очень похожим на побледневшего орка с выпученными глазами. Ни дать ни взять – братья близнецы. «Зелененький он был… Представьте себе, представьте себе… зелененький он был…» - пропела моя совесть, крайне довольная моим выступлением. Я заметила, что последнее время, моя совесть, стала привыкать ко мне. А я к ней.

Первым обрел дар речи мой продюсер. Он сглотнул и тихонько сказал:

– Думаю, что на сегодня репетиция окончена. Всем спасибо… Все свободны…

Хор с облегчением вздохнул и стал быстро двигаться в сторону выхода. Да, этот день им запомниться надолго.

***

Художник ждал нас в гостиной особняка, принадлежащего Джио. Он даже разложим мольберт, чтобы сразу же сделать набросок. Что-то в этом художнике показалось мне знакомым… А! Ну конечно! Портрет на фоне ковра!

– Ну наконец-то! – набросился на нас художник, доставая уголек, - Кого рисуем?

– Ее! – хором сказали мои менторы, кивая на мою скромную персону.

Художник прищурил один глаз, отклонился назад, а потом удовлетворенно закивал головой, мысленно соглашаясь с одному ему известным ракурсом.

– Я тут принес несколько заготовок с фонами, так что можете их посмотреть… - произнес живописец, вытаскивая стопку бумаги.

Мы все втроем присели на диванчик, да так, что эльфу и орку пришлось присесть на неудобные деревянные ручки, ибо диванчик был мне как раз впору. Моя попа, уставшая от тверкинга, мечтала о покое. Первая заготовка, которая попала мне в руки, представляла собой заснеженные горы и дракона, парящего где-то в вышине.

– Мне нравится. Необычно. Я бы даже сказал «самобытно», - Джио стал тереть подбородок.

– Горизонт завален, - лениво произнесла я, откладывая фон с драконом.

– Что значит, завален? – возмутился художник, удивляясь моим познаниям в области живописи.

Я ничего не ответила и взяла следующий фон. Там лежала аппетитная безголовая барышня пышных и обнаженных форм. Ну, прямо обложка журнала «Playboy». Я так понимаю, художник собирался пририсовать чью-то голову к уже готовому телу. Фотошопер, однако.