Семь чудес и затерянные в Вавилоне

– Спасибо, чувак, – сказал Марко. – Я буду их беречь. Положу себе на каминную полку. Но, если честно, я бы предпочел увидеть сады.

Бел-шар-уцур что-то сказал Дарии. Та изменилась в лице и, похоже, начала его о чем-то упрашивать, но царевич отвернулся, игнорируя ее слова.

– Оружие не нужно хранить, Марко, – сказала она. – Бел-шар-уцур благодарен, что ты спас его жизнь. Он считает тебя человеком с великой силой. Как это называется?..

– Суперсилы? – предположил Марко. – Да, мне говорили.

– Как у бога, – продолжила Дария.

– И это мне уже говорили, – кивнул Марко. – А еще называли героем. Но что насчет моей просьбы?

– Он обдумает ее, – сказала Дария. – Но он считает, что твои силы могут помочь Баб-Илуму. Поэтому ты должен пройти проверку.

– Блин… – Марко тяжело вздохнул. – А можно сначала посмотреть сады, а проверку отложить на потом?

Дария покачала головой.

– Чтобы выполнить твою просьбу, Марко, Бел-шар-уцур говорит тебе взять это оружие в царские охотничьи угодья и убить мушушу.

Глава 18. Тьма

Дело было не в звериных криках, доносившихся из царских охотничьих угодий. И не в гнилой вони смерти. И не в том, что нам пришлось уйти на чертову тучу миль прочь от реки и от границ Вавилона. И не в том, что стражники и вардумы Бел-шар-уцура тряслись в страхе.

Тьма, вот от чего у меня душа уходила в пятки.

Мы остановились у первых деревьев. Несмотря на шелест листьев на ветру и тихий шепот воды в дренажной системе, питаемой Евфратом, все звуки таинственно меркли в непроглядно-черной тьме вдалеке. Словно кто-то набросил на деревья мерцающую ленту. Мы заметили ее еще у реки, но вблизи, казалось, даже земля вибрировала под ее натиском.

– Опять она, – сказал Касс. – Эта… штука.

– Что это, Дария? – спросила Эли.

– Царские охотничьи угодья, – ответила она. – Внутри животные. Когда мушушу сбежал из Ка-Дингир-ра, он пришел сюда. Теперь царь Набу-наид боится. Он не охотится здесь, мушушу зол.

– Я не о лесе говорил, – Касс махнул на деревья, – а о тьме. Наверху.

На лице Дарии мелькнуло непонимание.

– Это Сиппар, разумеется. Вы не узнали?

– Сиппар – это такая страна? – спросил Марко. – Им следует серьезно задуматься над выбросами в атмосферу.

– Сиппар… был страной, – сказала Дария, с любопытством наклонив голову, как если бы она рассказывала об основах арифметики двадцатилетнему переростку. Затем девушка повела рукой, рисуя широкий круг. – Теперь так называется все… вокруг нас… Близко подходить нельзя.

– Все вокруг Вавилона называется Сиппар? – Эли почесала голову. – Кажется, у нас нелады с точностью перевода.

Бел-шар-уцур, похоже, заинтересовался нашим разговором. Он резко что-то спросил у Дарии, и она почтительно ответила.

– Что он спросил? – поинтересовался я.

– Он все видит, – сказала Дария. – Он удивлен, что вы не знаете о Сиппаре. Все знают о Сиппаре. Поэтому он спрашивает, может, вы пришли из какого-то волшебного места.

Она подняла взгляд к небу.

– Давайте обсудим это позже? – предложил Марко, разворачиваясь к лесу.

– Он прав, – поддержал я. – Время поджимает.

– Поцелуй от нас Мистера Соглядатая на прощание, – сказал Марко, шагнув между деревьями. – В следующую нашу встречу мы будем с мертвым мушем. Пусть готовится отвести нас в Висячие сады Вавилона.

* * *

Мы с Марко первыми это услышали.

Мы успели значительно опередить Касса и Эли, когда подозрительный треск веток заставил нас броситься бегом на звук. В итоге след мы потеряли и оказались в мрачной темной части леса в плотном окружении покореженных деревьев.

– Эли? – позвал я. – Касс?

– Тсс! – прошипел Марко, низко наклонившись, его глаза так и стреляли по сторонам.

Воздух наполняли крики. Самих птиц я не видел, но они, похоже, были повсюду. Причем пернатые были просто в ярости.

– Йоу, злые птички, расслабьтесь, – сказал Марко.

– Может, они чувствуют присутствие мушушу? – предположил я.

– Что это вообще за название такое, «мушушу»? Прямо как древняя пляска какая-та. – Марко встал и начал совершать бедрами и руками какие-то неуклюжие па. – Раз-два-три, раз-два-три, все на мушушу…

– Это не смешно! – возмутился я. – Что, если он тебя услышит?

– В этом вся соль, – ответил он. – Выманим его.

– А как быть с Эли и Кассом?

– Найдем их позже.

Мы направились дальше в глубь леса, и меня пронзила странная мысль, что еще никогда в жизни я не мечтал так сильно о мобильном телефоне.

Крак!

– Что это было? – вскинулся я.

– Ты наступил на ветку, – отозвался Марко.

– Извини, – я двинулся дальше, но тут мне показалось, что я заметил скользнувшую под кустами чью-то тень.

Марко замер.

– Это он, – прошептал он. – Му шу свин.

В защитном жесте он сжал мое предплечье. Медленно мы двинулись в тень. Даже птичий гам стих, будто они пристально наблюдали за нами. Я изо всех сил прислушивался, надеясь различить нечто, что бы указало на мушушу – вот только какой звук ожидать? Шипение? Фырканье? Рычание? Ничего такого. Зато я уловил кое-что другое, что-то вроде глухого рокота где-то в лесу, напоминающего работающий вдалеке двигатель.

«Это всего лишь поток воды, Маккинли. Где-то там течет вода. Сосредоточься».

Но звук становился громче, раскатистее и начал напоминать радиопомехи. Несмотря на чистое небо, солнечный свет будто померк. Я отвел взгляд от тени в сторону, откуда доносился странный звук.

За деревьями, совсем близко от нас, покачивалась сплошная стена черноты. Куда ближе, чем я полагал. По ней без остановки прокатывались волны, будто кто-то завесил часть охотничьих угодий огромной плотной шторой.

– Это ящер, – вдруг произнес Марко.

Я резко развернулся.

– Что?

– Та тень. За скалой. Это не мушушу. Это большой старый… – Марко прищурился. – Эй! Кто там со светом развлекается?

Кончики его волос приподнялись. Воздух поменялся, отвечая на резкое снижение температуры. Я услышал странный шум, смесь многих голосов, механических звуков, гудков машин и визгливого скрежета.

– Мы будто рядом с автобаном, – пробормотал я.

Марко кивнул.

– М-да. Странно.