Семь цитаделей
Шрифт:
Красивый пояс с брелоками, в который превратился его меч в Первой грани, Макс убрал подальше в шкаф, задвинув как можно глубже, стараясь, чтобы ничто не напоминало ему о последнем путешествии. Правда, вскоре оно само напомнило о себе.
– Ты нарушил обещание, презренный!
– вдруг заявил оттуда кто-то.
Голос был странно знакомым, и Макс прислушался.
– Что мне теперь делать в этой штуке?
– заныл голос.
– Я ведь демон, а не джинн!
– Фурис!
– узнал Макс.
– Да, Фурис!
– проскрипел демон.
– Почему ты не бросил меня в колодец Мертвых, чтобы я смог возродиться?
– Ну… - замялся Макс.
– Ты же помнишь, что там происходило. Я просто забыл.
– Он забыл!
– ехидно возвестил демон.
– Он забыл, а мне теперь вечность оператора изображать!
– Знаешь что, - разозлился Макс.
– Если бы я выполнил свое обещание, ты бы погиб вместе с замком. Так что сиди себе в трубке и помалкивай.
– Сидеть буду, - смилостивился
Фурис.– А вот помалкивать - не дождешься!
Пришлось Максу смириться с голосом демона, который теперь изменил тактику: теперь связь не прерывалась, просто Фурис едко комментировал каждое произнесенное слово, причем собеседник Макса его не слышал. Менять трубку было как-то жалко. Макс уже привык к ее вредному обитателю.
Да, все было почти как всегда. И это больше всего угнетало. Учеба, друзья, девушки, а в будущем - работа, карьера, возможно, семья, дети… А вот у Ани ничего этого не будет. Потому что самой Ани больше нет. Макс хотел бы забыть, но не мог. Сразу после возвращения из Мрака он поехал в Новосибирск, к ее родителям. Он будет помнить всегда, как тихо, безнадежно, заплакала Анина мама, увидев его и все поняв без слов. И как сразу на десяток лет постарел ее отец. Они не упрекали Макса, хотя иногда он думал, что любые упреки, любые проклятия, и даже презрение и ненависть были бы для него легче, чем их опустошенное молчание. Они его не осудили. Он сам судил себя. Каждый день, каждый час, каждую минуту он жил с незатихающим чувством вины.
Потому что это удел того, кто остался в живых.
Владивосток. 2008 г.