Семь дней творения

— Первый раз вижу тебя неуверенной в себе.

— Значит, мы становимся настоящими подругами. София пошла на кухню — вернее, шагнула в угол, служивший для кухонных целей, налила там воды в электрический чайник. Со своей кровати у окна гостиной Матильда наблюдала, как светает. Утро выдалось дождливым, небо затянули тоскливые тучи.

— Ненавижу октябрь, — сказала она.

— Чем он перед тобой провинился?

— Этот месяц хоронит лето. Осенью все идет на убыль: сокращается день, прячется солнце. Никак не наступят холода, мы смотрим на свои свитера, но еще не можем их надеть. Осень — гадкое, ленивое время года, сырость, дождь и еще раз дождь!

— Непонятно, кто не выспался: я или ты!

Чайник завибрировал, щелкнул и успокоился. София открыла железную банку, взяла пакетик чая «Эрл Грей», налила в большую чашку кипяток и оставила чай настаиваться. Она собрала на подносе завтрак для Матильды, подняла с пола и отдала подруге газету, которую каждое утро совала ей под дверь Рен. Потом помогла подруге принять сидячее положение, взбила подушки и ушла к себе. Матильда подняла оконную раму. От всепроникающей влажности у нее сильно заболела нога, и она поморщилась.

— Вчера вечером я видела мужчину, приславшего водяную лилию! — прокричала из ванной София.

— Вы уже не расстаетесь! — крикнула Матильда что было мочи ей в ответ.

— Брось! Просто он ужинал в том же ресторане, что и я.

— С кем?

— С блондинкой.

— Какого сорта?

— Блондинистой!

— Это все?

— Называется: «Догони, поймать меня нетрудно, у меня высоченные каблуки!»

— Вы разговаривали?

— Если это можно назвать разговором. Он утверждал, что она журналистка, берет у него интервью.

София встала под душ. Сначала полагалось отвернуть старые скрежещущие краны, потом стукнуть по рассекателю. Труба чихнула и окатила ее водой.

Внимание Матильды привлекла фотография в «Сан-Франциско Кроникл».

— А он не соврал! — крикнула она.

София, не пожалевшая для волос шампуня, открыла глаза. Попытка не позволить шампуню попасть в глаза дала противоположный результат глаза отчаянно защипало.

— Вообще-то она, скорее, шатенка, — не унималась Матильда. — И недурна собой!

Шум душа стих, София влетела в гостиную с полотенцем на бедрах и с намыленной головой.

— Что ты болтаешь?

Матильда оценивающе оглядела подругу.

— Какая у тебя красивая грудь!

— Святое всегда красиво [5] .

— Вот и я твержу это себе по утрам перед зеркалом…

— Ты о чем говоришь, Матильда?

— О твоих сиськах! Хотелось бы мне, чтобы мои так же торчали!

София целомудренно загородила грудь локтем.

— Нет, о чем ты говорила перед этим?

5

Игра слов: по-французски слова «seins» («женские груди») и «saints» («святые») звучат одинаково (прим. перев.).

— Наверное, о том, что выгнало тебя мокрую из-под душа! — сказала Матильда, размахивая газетой.

— Как они умудрились так быстро напечатать статью?

— Цифровые технологии, Интернет! Даешь интервью — и уже через несколько часов красуешься на первой странице газеты. На следующий день в тебя благополучно заворачивают рыбу.

София попыталась завладеть газетой, но Матильда отказалась с ней расставаться.

— Не трогай, с тебя течет!

Матильда приступила к громкому чтению статьи на две колонки, называвшейся «Взлет „Эй-энд-Эйч“. Это был настоящий панегирик Эду Херту: в тридцати строках автор курила фимиам карьере человека, которому регион обязан своим могучим экономическим скачком последнего времени. В конце говорилось о том, что крохотная фирма, родившаяся в 50-х годах, превратилась в группу-гигант, которую Херт уверенно держит на своих плечах.

Наконец София отняла у Матильды газету и сама дочитала статью, вверху которой помещалась маленькая цветная фотография. Под текстом стояло имя автора: Эми Стивен. София сложила газету и не удержалась от улыбки.

— Все-таки блондинка! — сказала она.

— Вы с ним еще увидитесь?

— Он пригласил меня на обед.

— Когда?

— Во вторник.

— Когда во вторник?

София ответила, что Лукас заедет за ней в полдень. Матильда показала пальцем на дверь ванной и покачала головой.

— Значит, через два часа.

— Сегодня вторник? — спросила София, торопливо собирая свои вещи.

— Так написано в газете!

Через несколько минут София пулей вылетела из гардеробной в джинсах и в свитере крупной вязки. Всем своим видом она требовала от подруги одобрения. Матильда окинула ее взглядом и вернулась к газете.

— Что-то не так? Несовпадение цветов? Джинсы не годятся?

— Сначала вытри волосы, потом поговорим, — отрезала Матильда, листая телевизионную программу.

София повертелась перед зеркалом, потом сняла свитер и с понурым видом вернулась в ванную.

— Никогда не видела, чтобы тебя так занимали тряпки… И ты еще будешь мне рассказывать, что он тебе не нравится, что он не в твоем вкусе, слишком «унылый» и все такое прочее? Посмотрим, как у тебя хватит на это совести!

В дверь робко постучали, следом за стуком перед подругами предстала Рен. В руках у нее была корзина со свежими овощами и перевязанная кокетливой ленточкой коробка с деликатесами.

— Непонятно, как будет выглядеть сегодня погода, — заявила Рен, выкладывая в тарелку гостинцы.

— И не только погода! — подхватила Матильда. Рен оглянулась на Софию, вышедшую из ванной с красивой прической. Та застегнула брюки и завязала на полукедах шнурки.

— Ты куда-то идешь? — спросила ее Рен.

— Я приглашена на обед, — ответила София, целуя хозяйку в щеку.

— А я развлеку Матильду. Если она, конечно, не против! Но даже если ей со мной скучно, мне все равно, одной внизу мне еще скучнее.

С улицы донеслись гудки. Матильда потянулась к окну.

— Это он? — спросила София, оставшись в глубине комнаты.

— Нет, это служба доставки «Федерал Экспресс»! У нее новый рабочий транспорт — «Порше»-кабриолеты. На них теперь работает Том Хэнкс, так что они еще не такое могут себе позволить! [6]

В дверь дважды позвонили. София обняла Рен и Матильду и сбежала по лестнице вниз.

Сидевший за рулем Лукас снял темные очки и поприветствовал ее широкой улыбкой. Не успела София хлопнуть дверцей, как автомобиль устремился в сторону Пасифик Хейтс. Промчавшись по парку Президио, они свернули на дорогу, ведущую к «Золотым воротам». На противоположной стороне залива выступали из тумана холмы Тибарон.

6

Намек на фильм 2000 г. «Изгой» — откровенную рекламу «Федерал Экспресс» (прим. перев.).