Семь дней в постели демона

— Насть, со мной все в порядке, езжай лучше домой, я справлюсь сама, — уже в сотый раз за прошедшие дни произношу я.

— Я боюсь тебя оставлять одну, вдруг ты совершишь что-то непоправимое, — возражает подруга.

— Всё нормально, я не собираюсь ничего делать с собой, просто хочу побыть одна.

— Ты уверена?

— Я уверена, Насть, езжай, только дверь захлопни сама, не пойду тебя провожать.

Удивительно, но мне всё же удаётся избавиться от постороннего присутствия в моей квартире. Настя, конечно, моя подруга, но до чего она навязчивая, раз десять переспросила точно ли я хочу остаться одна, я что, похожа на попугая? Почему я вынуждена повторять одно и то же? А её попытки выведать у меня подробности случившегося так надоели, что я несколько раз притворялась спящей, стоило только услышать осторожные шаги Насти по коридору.

День сменяется ночью, а ночь новым днём, не могу точно сказать, сколько времени прошло, какое число сегодня, но, в очередной раз проснувшись, решаю всё же доползти до ванной и принять душ, переодеться и причесаться тоже не мешало бы, хотя, волосы свалялись уже в такой колтун, что их легче обрезать, а не пытаться разодрать. Скидываю одежду, стараясь не смотреть в зеркало, висящее здесь, не стоит, хватило одного, случайно брошенного взгляда, чтобы ужаснуться: тёмные круги под глазами, землистый оттенок кожи, впалые щеки, я и раньше не была толстой, но сейчас одежда висит на мне, словно на флагштоке — отвратительное зрелище. Теплая вода, льющаяся сверху, не приносит какого-то облегчения и расслабления, переключаю на холодный, но он не способен подарить бодрости. Впервые за несколько дней прохожу на кухню, которая, стараниями Насти, выглядит вполне прилично — подруга даже новую посуду умудрилась принести и расставить на места, вот только стены не удалось до конца отмыть от следов моего безумия. Хочется чего-то горячего, завариваю чай, добавляю несколько ложек сахара и с наслаждением выпиваю сладкую жидкость, вроде получше, голова меньше кружится. Продолжая держаться за стены, прохожу в гостиную и опускаюсь на диван. Зачем я встала? Что мне теперь делать? Может быть позвонить Насте и попросить её приехать? Одной мне, отчего-то, становится страшно, кажется, будто кто-то следит за мной. Нет-нет, это невозможно, просто игры уставшего разума. Шарю глазами по комнате, размышляя, где может быть мой телефон, нахожу его на полке стеллажа, стоящего в углу, разряжен. Может, ну его? Слишком много утомительных действий необходимо совершить, чтобы справиться с этой проблемой, лучше, еще посплю, возможно, появятся силы на что-то большее, чем душ. Сжав зубы, дохожу на слабых ногах до спальни, и бросаю телефон на тумбочку. Не могу заснуть, крутясь на постели, какая-то тревога не даёт, кажется очень важным включить телефон, но не понимаю зачем, что это за помешательство одолевает меня? Спустя какое-то время, окончательно поняв, что заснуть не удастся, подключаю аппарат к сети. Лежу на спине, уставившись в белый потолок, в сотый раз гоняя одни и те же мысли по кругу.

Тревожное сообщение

От увлекательного занятия по пересчитыванию потолочных плит меня отвлекает пиликанье телефона, сразу же ощущаю какое-то внутреннее напряжение, интуитивно кажется, что ничего хорошего меня не ждёт, гоню прочь упаднические мысли и протягиваю руку к аппарату. Наверное, просто оператор прислал какое-то сообщение, или рекламная рассылка, они часто приходят неожиданно. Чуть щурясь, вглядываюсь в буквы на экране, чувствуя липкий страх, расползающийся по телу:

Абонент: Настёна

сегодня в 14.27

Текст: Еська, я попала в огромную беду, не знаю как быть, что теперь делать. Пожалуйста, приезжай: ул. Вронского д. 27, я на крыше, не вижу выхода… Но страшно, так страшно, что не полечу, словно птица. Пожалуйста…

Что она собралась делать, глупая, неужели и правда прыгнет? Подскакиваю с кровати и кидаюсь к шкафу, отыскивая вещи. Во что она снова вляпалась? Что случилось? Мы не виделись всего несколько дней, что могло произойти? Может быть, это глупая шутка? Чей-то розыгрыш? Трясущимися пальцами нажимаю на вызов, надеясь услышать подругу, но в ответ только механический женский голос, сообщающий, что абонент находится вне зоны действия сети. Панические мысли преследуют меня, свои действия запоминаю яркими вспышками: вот я натягиваю джинсы и футболку, роюсь в гардеробе в поисках пуховика, вот прыгаю в машину к пожилому таксисту и кричу адрес, вот серая многоэтажка с открытой железной дверью, вот бегу по лестнице вверх, потому что лифт не работает. Сердце стучит в ушах, воздуха не хватает, ноги подкашиваются, но упорно, цепляясь за перила, поднимаюсь на двадцатый этаж и замираю перед дверью, ведущей на крышу. Она чуть приоткрыта, плохие предчувствия усиливаются, цепляюсь за ручку, слышу мерзкий громкий скрип давно не смазываемых петель. Еще несколько ступенек вверх, очередная дверь и я на крыше, покрытой чёрным рубероидом, ноги скользят, тут и там виднеются островки снега. Оглядываюсь, силясь отыскать одинокую хрупкую фигуру подруги, но вижу совершенно другого человека, того, кого не ожидала увидеть. Решительно шагаю в сторону Тарантула, который стоит чуть в стороне от входа, повернувшись ко мне спиной.

— Я знал, что ты примчишься по первому зову. Такие как ты не могут пройти мимо чужой беды, — его громкий голос долетает до меня сквозь шум ветра.

Мужчина поворачивается, смотря на меня со снисходительной усмешкой на лице. Замираю, не дойдя до него нескольких шагов: как он узнал, что я здесь? Он же стоял спиной, я двигалась почти бесшумно.

— Знаешь, стоило только тебя увидеть, я понял, что на этот раз у меня всё получится. Куфия… Такая яркая, красивая, ядовитая в своей непосредственности, способная отравить чуждым демонам чувством любви. Тьфу, и почему вы, смертные, так превозносите эту любовь? От неё одни беды.

— Я не понимаю… — шепчу, чувствуя страх. — Где Настя?

— А, твоя подруженька. Знала бы ты как гадко мне было делать вид, что она мне интересна, какое омерзения я испытывал, спариваясь с ней. Только мысли о моей главной цели помогали мне не придушить эту восторженную истеричку, которая смотрела на меня своими телячьими глазами, полными обожания. Она в порядке, спит себе, возможно, даже жива останется. Чего не скажешь о тебе.

По моему телу пробегает дрожь, делаю пару шагов назад, но бежать некуда, мне не добраться до выхода с крыши, а других вариантов нет, вокруг только пустота.

— Это ты отправил сообщение с её номера? — мужчина кивает, со странным блеском в глазах снова сокращает расстояние между нами. — И какая твоя главная цель?

Тарантул точно психически нестабильный, не может нормальный человек так смотреть и говорить. Может быть удастся отвлечь его разговором и незаметно подобраться ближе к двери? Главное — не делать резких движений, двигаться аккуратно и плавно.

— Цель? Вернуться в Олленд и убить наследника престола, конечно же, — в его голосе столько недоумения, словно я не понимаю очевидных вещей.

Моё сердце на мгновение замирает, когда до меня доходит смысл слов.

— Убить Люцифера? Зачем? — лицо мужчины становится задумчивым.

Решаю, что наступил хороший момент, чтобы сделать несколько шагов к выходу, но мои осторожные передвижения останавливает громкий голос:

— Если ты сдвинешься еще хоть на сантиметр, улетишь вниз, — равнодушно взирая на меня, произносит Тарантул. — Но если будешь хорошей девочкой, то я расскажу тебе одну любопытную историю о твоём избраннике. Это не займёт много времени, но уверен, она тебя позабавит.

Снова замираю, смотря на мужчину расширившимися от ужаса глазами, не знаю, каких действий от него ждать в следующий момент, но пусть лучше говорит, чем пытается меня убить.

— Вот и молодец, — кивает Тарантул. — Ты знаешь, почему у Люцифера нет матери? Он убил её.

— Что? — переспрашиваю пересохшими губами.

— Убил своим рождением. Она не пережила вынашивание столь сильного демона, оказалась слишком слабой, — поясняет мужчина, смотря куда-то вдаль. — С самого его рождения. все вокруг восхищались его могущественной силой, прочили ему будущее великого правителя Материка. Только вот была одна незначительная проблема, — Тарантул усмехается своим словам. — Наследником престола был не он, а я.

— Не понимаю, — я в полуобморочном состоянии, мысли скачут в голове.

Что за бред он несёт? Он точно — псих, хождения по кладбищам, поклонение демонам и странные ритуалы не прошли без следа — Тарантул повредился умом, ему надо лечиться в больнице, а не разгуливать по городу.

— Конечно, не понимаешь, ведь несколько веков прошло. Никто и не вспоминает о старшем брате Люцифера — Адриане, все думают, что он погиб при загадочных обстоятельствах. Вот только я жив и помню всё.

Стараясь придать лицу ласковое и понимающее выражение, я спрашиваю:

— И как же ты здесь оказался?

На лице Тарантула появляется зловещая улыбка.

— Волей случая. А может быть, сам Астарос поспособствовал тому, чтобы я выбрался из межмирья, в котором томился столетиями. Глупый смертный не знал, кто может прийти на его зов, за то и поплатился, его больше нет. Зато, я здесь.

— Ты хочешь сказать…, — подбираю я слова, стараясь уложить в голове эту правду, в которую не хочу верить. — Что ты убил Тарантула, чтобы занять его тело?

— Какая же ты глупая, не понимаю, что в тебе нашёл мой брат. Хотя, такие забавляют, как милые тупые домашние зверюшки, за которыми любопытно наблюдать, — усмехается демон, а я не реагирую на оскорбление, силясь понять, серьезен ли мужчина, стоящий передо мной. — Я занял его место, а не жалкое смертное тело, я стал им, трансфигурировав себя. Ты знаешь, что некоторые демоны способны менять обличье? Я — один из таких.