Семь дней в постели демона

— Но зачем? — отчаявшись докопаться до истины, повышаю тон. — Почему ты оказался в межмирье? Зачем тебе смерть Люцифера?

— Потому что он заслужил её. — глаза Тарантула или Адриана зажигаются яростью, в них жажда мести, такая явная, ничем неприкрытая. — Я ненамного старше, но стоило ему появиться на свет, я сразу лишился одновременно матери и отца. Мама, которая заботилась обо мне, умерла, истратив последние силы на этого ублюдка, а отец… Я надеялся, что он не простит его, надеялся, что придушит под покровом ночи это отродье, но нет. Белиал был счастлив, что удалось сохранить хотя бы жизнь сына и горд тем, каким мощным магическим резервом тот обладает. Обо мне все будто забыли, отдав всю заботу и любовь Люциферу.

Мужчина так быстро говорит, стараясь выплеснуть всё, что накопилось в его душе, что на последних словах задыхается. Я же слушаю, еще пораженная тем, что под личиной обычного, немного странного парня оказался агрессивный демон. Немного успокоившись, он продолжает:

— Я рос, слыша от всех, какой Люцифер замечательный: умный, привлекательный, всепонимающий, одарённый и общительный — меня же, кроме как букой и нытиком не называли, а всё потому, что мне было неинтересно общаться с другими, я лелеял в голове собственные идеи, мечтал вырасти и доказать всем этим высшим вокруг, что я достоин трона, буду прекрасным правителем. Время шло, мы были уже взрослые, когда меня постигла та самая отрава, болезнь, которой подвержена и ты. Понимаешь о чем я?

— Любовь… — почти шепчу.

— Любовь, — задумчиво повторяет демон, будто пробуя это слово на вкус. — Я со всевозможной искренностью молодого горячего сердца полюбил демоницу. Думаю, она тебе знакома, попробуешь догадаться, как её зовут?

— Аурелия? — нерешительно спрашиваю, ведь знаю всего двух демониц.

— Может ты не такая уж и глупая. Ауелия показалась мне яркой звездой, осветившей серую безрадостную жизнь, которой я жил, находясь в тени блистательного брата, купающегося во всеобщем обожании. Она была первой женщиной, которая зацепила меня, заставила моё сердце биться чаще. Сначала я незримо присутствовал в её жизни, восхищаясь ей, но потом мне стало этого мало, я решился открыть свои чувства, — глаза демона блестят возбужденным, маниакальным блеском безумца, когда он говорит о демонице. — Представляешь как счастлив я был, когда она ответила мне взаимностью?

Мотаю головой, в которой проносятся сотни мыслей о побеге, который по-прежнему нереален. Мне так холодно стоять на продуваемой ветрами крыше двадцатиэтажного дома, так жутко находиться в компании демона, который утонул в собственной злобе к брату.

— Конечно, куда тебе, смертной, понять, что такое любовь и страсть демона. Все ваши людские чувства — лишь жалкий отголосок того, что творится в наших душах, когда мы влюбляемся. Я осыпал её богатствами, потакал всем прихотям и капризам, даже поговорил с королём, чтобы продвинуть её отца по карьерной лестнице. Я был по-настоящему одержим этой любовью и этой женщиной, она казалась мне единственной в своём роде, идеальной, созданной специально для меня, — Адриан замолкает.

— Что случилось потом? — спрашиваю, решившись нарушить тишину, которая затянулась.

— В свой день рождения, а у нас принято отмечать его раз в десять лет, я пригласил её во во дворец, решив познакомить с семьёй. Отец удивился, ведь я предпочитал раньше не отмечать праздник появления на свет, да и женщин никогда не приводил в дом, но приказал накрыть ужин. Я пребывал в радостном возбуждении, собирался сделать предложение Аурелии сразу после трапезы, когда мы останемся наедине, специально для неё я достал уникальное кольцо с кроваво-красным рубином в виде сердца. Мне казалось, что это так символично, будто я передаю своё сердце в её руки, — взгляд демона затуманивается, на лице написана горечь, а я уже понимаю, чем именно закончится его история. — Вот только после ужина она исчезла, будто растворилась, выйдя за дверь столовой, а вместе с ней исчез и мой младший братик. Снедаемый плохими предчувствиями, я обшаривал каждый уголок замка, надеясь обнаружить возлюбленную. И нашёл её. Их. Они были в тёмном чулане, голые и возбуждённые. Она стонала и металась, насаживаясь на его член, её лицо выражало такое наслаждение, которого я раньше никогда не видел.

Демон скрипит зубами, на его щеках играют желваки, руки сжимаются в кулаки — он до сих пор злится, столетия прошли, а ему до сих пор больно.

— Я не подал вида, что знаю о предательстве, думал, что смогу простить, ведь так любил её. Но Аурелия сама пришла ко мне, от неё смердило его запахом, глаза возбуждённо горели, а щеки пылали. Она призналась, что со мной была лишь для того, чтобы стать ближе к Люциферу, который не замечал её, сколько она не пыталась. Теперь же, она добилась своего, поэтому, мы должны расстаться. Я смотрел на эту женщину, сжимая в кармане кольцо, которое с любовью и трепетом искал по всему миру для неё. Только когда она ушла, я понял, что рубин раскололся под натиском моих пальцев, рассыпался на мелкие осколки, превратившись в пыль, как и моя любовь. Я поклялся отомстить, планировал убийство брата несколько недель, ведь он слишком силён. Но мне удалось найти кинжал, пропитанный ядом, смертельным для высших, — облизывает пересохшие губы, смотрит мне за спину пустым взглядом, кажется, забыв, что здесь не один. — Ночью, когда все уснули я пошёл в его комнату, хотел убить его спящим, напасть неожиданно и смертельно. Сгорая от ярости и боли, я втыкал и втыкал кинжал в тело Люцифера, не замечая ничего вокруг. Не помню, что было потом, не знаю, как ему удалось выжить, а вот меня отец лично приговорил, не посвящая даже ближний круг в случившееся. Существование в межмирье — самое страшное наказание для демона, он сослал меня туда, откуда невозможно выбраться, где нет ничего, кроме тебя и твоего разума, мыслей, которые снедают тебя изнутри. Ни времени, ни пространства, уже после нескольких минут там кажется, что прошла целая вечность, а я провел в нём несколько сот лет. Слишком жестоко, даже для того, кто пытался убить собственного брата.

Не прерываю его монолог, слишком много в нём боли и злости, которую он веками копил в себе, взращивал, поливал ужасными мыслями. Вспоминаю о шрамах на боку Люцифера, теперь я знаю, откуда они, но лучше бы я узнала правду не таким способом. Не знаю, зачем я Адриану, но мне безумно страшно, я не хочу умирать.

— А этот ублюдок всё это время веселился, трахал разных женщин, упивался свободой, готовясь перенять трон. МОЙ ТРОН, — громкий вопль и резкое движение в мою сторону, взвизгиваю и закрываю уши руками, сжимаясь в комок.

Не успеваю сделать и шага, демон хватает меня за волосы и заставляет запрокинуть голову. Смотрю в его налитые кровью глаза и кажется, что вижу в них багровый блик ярости, что разрывает его изнутри.

— Не понимаю, почему он всегда так нравился окружающим. Чем заслужил любовь женщин разных рас и возрастов, что растекались лужицей перед ним? — его взгляд шарит по моему лицу, его крепкая хватка на моём затылке причиняет боль. — И ты оказалась такой же податливой, слабой к его чарам. Так хоть ты ответь мне, почему?

— Я… я не знаю, — срывающимся голосом отвечаю, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

— А может быть ты просто охоча до демонов? Может и мне покажешь, что такое эта твоя любовь, которой ты сумела заразить моего никчёмного братца? — шипит мне в лицо демон.

— Не понимаю, — чувствую как несколько слезинок скатывается по щекам, страшно, мне так страшно быть здесь.

Адриан отшвыривает меня от себя, падаю и вся сжимаюсь, не в силах подняться вновь. Продолжаю настороженно наблюдать за демоном, который расхаживает передо мной.

— Ты знала, что если убить возлюбленную демона, то это лишит его магической силы на несколько недель?

Молчу, не могу вымолвить ни слова из-за кома, вставшего поперёк горла. Он бредит. Но ему и не требуется мой ответ.

— Откуда тебе знать, ты всего лишь жалкая смертная, — с презрением выплёвывает Адриан. — Мне удалось достать портальный артефакт, убить тебя не составит никакого труда. Теперь мне ничего не мешает вернуться в Олленд и занять место, принадлежащее мне по праву.

— Зачем тебе моя смерть? — всё же выдавливаю из себя вопрос, который волнует меня.

Он смотрит на меня, словно на ненормальную.

— Я же сказал, если убить возлюбленную демона, он лишится магической силы. Без неё — Люцифер обычное ничтожество, с которым легко справиться.

— Но я не его возлюбленная, он бросил меня, — шепчу, стараясь достучаться этой истиной до Адриана.

Тот зловеще ухмыляется, приседает передо мной и приближает своё лицо к моему, вкрадчиво говоря:

— Ошибаешься, смертная. Не знаю, как тебе удалось то, что не удавалось никому до тебя… Но я видел печать королевской защиты в твоей ауре, он поставил её, чтобы жалкой смертной счастливо жилось и всё удавалось. Мне потребовалось время, чтобы снять её.