Семь драконов Ниларской принцессы

Сжав кулаки, Астарт смотрел в пол.

Оставив его отвлекать внимание, я обходила комнату. Кольца на человеке не было. Но где-то в комнате был совершенно роскошный светлый амулет.

Я ощущала кожей биение магии в нём, искристые искорки нежной магии скользили по моим рукам, словно невидимые ладошки пытались найти мои пальцы.

Что ж, кажется, это далеко не простое кольцо. Не знаю, был ли в курсе Астарт и просто не сказал, или сам не знал, но это кольцо удерживало в себе живую душу! Поэтому я не просто должна, я обязана его найти! Никто не смеет держать в плену души! Они созданы и перерождаются на Альтане совершенно не для этого.

Раскрыв руки, я позволила чужой магии скользнуть не ко мне — в меня. Раскрылась, чтобы познать эту чужеродную магию. Это не было сущностью или личностью, это была отчаянная просьба о помощи. Правда, без направления движения или подсказки, где именно искать.

Что ж, зная, что искать — я найду! Но где, где мне искать? Хозяин морских покоев не просто на меня не смотрел, он просто меня не увидел! Могущественные маги прячут такие сильные артефакты на себе. А такие, как этот человеческий слизень, или на других, или в тени противоположного по силе могущественного артефакта.

Первый вариант казался мне маловероятным, такой … никому не даст дотронуться до своей прелести.

Значит, второй вариант. И более того! Среди того, что я ощущала в комнате, было ещё одно место, к которому мне очень не хотелось подходить — огромный проклятый обелиск.

Вот уж, чего не знаю, так это того, каким образом этот тип добился своего положения при дворе Канната. Но я знала точно, что не из-за нанесенной кому-то обиды, он бежал из человеческого королевства.

Проклятый обелиск. Хорошо.

Кольцо, скорее всего, прямо внутри.

Осталось понять, как его оттуда вытащить.

Такую мощную структуру моя ослабленная сила иллюзий не возьмет. Нет, даже не так. Даже будь я здесь сама, собравшись со всей своей силой, это бы не помогло.

Сила у этого обелиска была не просто пугающей, она была чем-то мне знакома.

Я сделала вокруг обелиска три круга, пока хозяин Морских покоев оскорблял вволю Астарта. Пускай порезвится человечек, жить ему оставалось всего ничего!

Оранжевый дракон молчал, человек распалялся всё сильнее, перейдя уже на площадную брань, а потом у меня сдало терпение.

Что я тут стою?! Чего жду?! Пока этот разряженный морской петух не кинется на Астарта?! Я бестелесна! Да и не так уж и много у меня времени!

Поэтому я просто протянула руку к обелиску.

Взвыло всё, что могло и что не могло тоже. Человек, не договорив, кинулся к обелиску со всех ног, но было уже поздно.

Я разглядывала почерневшую, словно сожженную до угольков руку, а в моих пальцах было крепко-накрепко зажато кольцо с рыдающей душой внутри.

— Хватит что ли с ним церемониться, — задумчиво попросила я оранжевого дракона, — он меня утомил.

— Лэри?! — взгляд Астарта, преисполненный надеждой, обратился ко мне.

И понимая, что этим уже я получаю Астарта в вечное рабство, понимая, что подписываю этим смертный приговор визжащему на одной ноте человеку, я разжала пальцы и показала кольцо…

Даром что был стихийником, эльф с первого взгляда узнал и кольцо, и заключенную в нем душу! И кажется, о лёгкой смерти человек мог не мечтать.

Но это ни узнать это, ни стать свидетельницей убийства мне было не суждено. У Астарта были свои понятия о том, что можно показывать принцессе, которой принёс присягу. Мягкая волна огненной магии подхватила меня и выпустила уже в той самой башне, где эльф нашёл меня саму немногим ранее.

И пока я пыталась продышаться и понять, что, как, почему и вообще зачем, я умудрилась пропустить, что в башне вообще-то был гость.

И пока я хлопала ресницами, пытаясь понять, что вообще происходит, Ритани уже успел подойти ко мне и схватить меня за руку.

— Ваше высочество!

— О! Ритани! — выдала я, с трудом сфокусировав на эльфе взгляд.

Больно не было. Вся боль осталась в моём настоящем теле (да и было бы очень странно, если бы привидение дёргалось от того, от чего дёргаться не может!), но тем не менее, проклятье от обелиска меня пробило и очень даже на меня сейчас воздействовало!

— А что ты здесь делаешь, Ри-та-ни?

Эльф смотрел на меня так встревоженно, что мне безумно захотелось сделать ему козу, которую малым деткам делают. Или просто потискать его! За щёчки! Или подёргать за ушки!

И вообще… Почему пол такой… какой-то… бугристый?! То и дело сбросить меня пытается…

— Ваше высочество!

Вот реакция у палача князя Канната. И руку мою не отпустил, и мне упасть не дал, хотя при этом не стал возвращать мне, как в прошлый раз, тело.

Странный, чего это он?

— Рука болит?

— Никакой боли не чувствую! — гордо заявила я. Ещё немного, и я задумаюсь о том, что на меня так воздействовало! Адекватность вылетела в трубу, вместе с гордостью и разумностью.

— Не стоит говорить об этом так гордо, — буркнул эльф. — До чего вы дотрагивались?

— До проклятого обелиска!

— Ваше высочество, ну, где вы его нашли?!

— Цыть! — заткнув рукой рот Ритани (и плевать, что я вроде как бестелесное привидение, такие штуки я научилась в первые же часы делать). — Хватит. Мне. Выкать. Бесит! У меня есть имя! И, между прочим, очень красивое!

А потом… мне не показалось. В спокойных глазах эльфа мелькнула самая настоящая боль!

Что это с ним? Я вроде бы ничего такого не сказала!

А он отреагировал так болезненно…

— Что же вы делаете, ваше высочество, — укоризненно покачал головой Ритани. — Вы — принцесса.

— Мёртвая, — поддакнула я, пытаясь освободить свою руку из цепких пальцев эльфа. Было почему-то безмерно обидно! Вроде бы ничего такого он не имел в виду (да и я тоже), но… почему он не хочет назвать меня по имени? Брезгует, да?

— Вы же…

— Не хотите, так и скажите, — вернулась я к обезличенному и пустому «вы», — только не могли бы вы отпустить меня?

— Не могу, — сердито буркнул Ритани.

— Я всё же настаиваю, чтобы вы это сделали!

Взглянул он на меня так, что как-то в голове не мелькнуло даже единой мысли о том, что я могу что-то сделать, чтобы заставить его это сделать. Палач князя был спокоен как мраморная статуя на набережной. Но в его глазах… была такая буря чувств, что мне просто-напросто стало страшно.