Семь драконов Ниларской принцессы

Плохо, плохо, как же плохо!

Я действительно хочу свободы? Не стало ли это навязчивой мыслью, из-за которой я среди леса не вижу деревьев?

Тяжело ли мне сейчас?

Нет. Случившееся с лже-Каннатом сбросило с моих плеч тот груз, который я всё это время тащила. Уже неплохо, уже решает часть проблем.

Могу я жить так, как мне хочется? Нет.

Наверное, дело в том, что «леди не положено» жить долго и счастливо.

Хочу ли я жить долго и счастливо? Да.

Что мне для этого нужно? Свобода.

А чтобы получить свободу, мне нужно… мне нужно, чтобы в Ниларской империи воцарился другой император.

Отдаю ли я себе отчёт в том, что, скорее всего, я всё-таки не смогу покинуть в этом случае империю? Да.

Пугает ли меня это? До дрожи!

Но у меня есть сила иллюзий…

Я замерла, задумалась, покатала свою мысль на языке. Перекатываются звенящими камушками. У меня есть сила иллюзий, могущественная сила. За годы, пока я во дворце училась просто жить, никто, кроме всего одного мага, не смог меня не то, что поймать, а вообще понять, что я существую!

Соответственно, если всё станет плохо… я просто сбегу.

Моего крокодила у меня больше нет, я его потратила, но что поделать. Так было нужно. Значит, мне придётся позаботиться о том, чтобы завести ещё одного.

Звучит цинично? Да.

Но белый крокодил, который периодически ставил на уши дворец там, и один раз успел отличиться здесь — крокодилом не был. В полном смысле. Это был великолепный, восхитительный образец чужого творения, мастера сразу в нескольких стихиях, знакомого, как минимум, с одной ведьмой, а то и с парочкой.

Крокодил был гомункулом.

Для тех, кто не в курсе, поясняю, существо, подобное человеку. Особенность конкретно этого гомункула была в том, что он позволял получить любое тело, имея его «частицу». Всё, что осталось от князя Канната — как раз и было вот такими частицами. Мне пришлось использовать крокодила для того, чтобы получить тело князя. В противном случае, мой план мог накрыться очень тяжёлым драконом… Или сразу всеми.

Я снова начала расхаживать по комнате.

Как сказал Ритани? Когда я должна была появиться в княжестве, война должна была уже закончиться. Значит, для драконов дело не в ней.

Каннат?

Нет, нельзя так сказать, потому что и Таймгар, и Астарт — оба эльфы, были заинтересованы совсем не в них. Раяра влюблена в Ритани, считает, что взаимно. Сердце стукнуло где-то в горле, я подпрыгнула. И прижала ладонь к груди. Шшшшш… Это ничего не значит! Ничего не значит, я сказала!

Кто остаётся из драконов?

Сантайр, который человек, и который в этой компании выглядит слегка чуждым. Что он забыл на территории Каннаритании? Зачем он сюда прибыл? Вопрос.

Есть Вестон и Денден — пара орков, они, конечно, не пара, но… что их, детей степей, привело вначале в Ниларскую империю, а потом к эльфам? Судя по их могуществу, эти ребята могли бы быть на очень высоком положении в своих родных землях. Подозрительных татуировках на них нет, печатей в ауре тоже не видно. Значит, не изгнанники. Значит добровольно зачем-то пошли в мир людей, а потом к эльфам.

Опять исключение Бралева, какой-то там подпункт о критической массе?

Что если события, идущие по какому-то пути, достигают критической массы, то те, кто связан тем или иным боком с происходящим, они окажутся втянуты, даже если не имеют того на то желания?

… Может быть, но это никак не проверить.

А полный текст исключения Бралева я вообще ни разу не видела. Кстати, повод найти.

Прислушавшись к происходящему в замке, вздохнула, подобрала волосы в высокий хвост. Леди не положено носить такие прически? Вот пусть те, кто это говорят, сами отрастят такой каскад, а потом и говорят, что положено, а что не очень!

Итак. Порядок действий следующий: найти то, что поддержит мой иллюзионный каркас, применить, зафиксировать, отправиться на войну, торжественно там погибнуть.

И всё-таки, как это планируют провернуть господа-заговорщики?

…В глазах потемнело, колени подогнулись. Я успела удивиться, что со мной происходит, а как-то скорректировать накатывающее уже нет.

Звук. Я слышала мерзкий тонкий звук, от которого всё внутри сжималось и пульсировало. Что это?

Голос?

Да. Я слышу голос.

Мужской? Как странно. Такое ощущение, что это неправильно. Я не должна слышать голос… Именно этот?

В глазах снова потемнело, и я очнулась. Нервно потёрла правую руку. Странно. Запястье болит. Как будто я неудачно опиралась рукой обо что-то. Или как будто меня за неё схватили.

Ничего не понимаю.

Было холодно.

Само по себе. Просто холодно.

А ещё, почему-то, я сидела на полу. Оригинально однако.

И что это только что было?

Я точно слышала мужской голос, какой-то неправильный для текущей обстановки. Почему неправильный — не смогла сообразить ни тогда, ни сейчас.

Так и ходила до самой ночи по чужим библиотекам, пытаясь понять, что же так меня зацепило в этом голосе.

А ночью я снова встретилась в Ритани, потому что его библиотеку я оставила на закуску. К этому моменту я уже нашла три разных способа получить то, что мне надо, и все три успела опробовать на разных тестируемых объектах.

А что? То, что исчезли из разных частей замка три зеркала, всё равно никто не узнает. Я забирала для нужд научномагического эксперимента только те зеркала, которые никому были не нужны. Ну, например, одно я забрала из покоев князя Канната, зачем оно ему? А новый князь всё равно зеркало поменяет.

Итак. Библиотека Ритани была…

Мечтой. Честное слово, глядя на то, сколько здесь потрясающих книг, я задумалась сразу о двух вещах: не попросить ли убежища, где-нибудь, где есть такая библиотека? И стать там библиотекарем? А второй момент, не отправить ли князя с заговорщиками в одиночестве, а самой на какое-то время остаться здесь?

Нет, я понимала, что это невозможно, и вообще, деться мне некуда, князя нет, а есть я, моя марионетка и моя иллюзия. Но помечтать-то можно?!

Явления Ритани я не ждала. И судя по тому, какая лёгкая волна прошла по стенам библиотеки и как возмущённо зашелестели страницами книги, не я одна.

А когда этот… Ритани сделал ещё шаг, я поняла почему. Опять лжеРитани.

— Доброй ночи, лэр, — решила я быть вежливой.

Ага. Соблюдаем видимость этикета, удобно устроившись на шкафу с книгой в домашнем платье и косой, чуть ли не до середины этого самого шкафа.

— Вы, — в глазах Ритани не мелькнуло ничего, ни удивления, ни возмущения. Он казался уставшим человеком, который отлично сделал свою работу, но вдруг обнаружил, что от этой работы ни душе, ни телу, ни сердцу, ни кошельку теплее не стало.