Семь кило баксов

– Что рассказать?

– Ну как же! – внушительно сказал Маркелов. – Уголовное дело по факту убийства гражданина Звонарева Олега Ивановича! Недаром ведь мы носом землю рыли. Искали организаторов, исполнителей. И вот наконец расследование дало результаты.

– К-какие результаты?

– Весомые, – сказал Маркелов. – Так что вы можете рассказать по звонаревскому делу? Вы самого-то Звонарева знали?

– Знала… То есть не то чтобы знала…

– А вовсе даже наоборот, – закончил ее мысль Маркелов и посмотрел на собеседницу осуждающе. – Я очень удивляюсь, если честно, когда обнаруживаю, что люди иногда с перепугу начинают такие глупости говорить, что им и самим потом стыдно становится. Ну чего вы юлите?

– Я не юлю.

– Тогда я повторяю вопрос: вы Звонарева знали?

– Знала! Ну и что тут такого?

– Ничего, – признал очевидное Маркелов.

Кажется, его собеседница понемногу приходила в себя, и ему пришлось нанести упреждающий удар.

– И Звонарева вы знали, – сказал он, глядя в глаза женщине. – И рецидивиста этого… Как же его фамилия? – будто бы запамятовал Маркелов. – Ах да – Прокопов.

Что-то отразилось в ее глазах. Беспокойство, как ему показалось.

– Вы никак эти две фамилии не связываете? – спросил Маркелов тоном человека, которому лично все происходящее видно как на ладони, и его вопрос имеет риторический характер.

– Что вы имеете в виду?

– Я ничего не имею в виду, – сообщил Маркелов. – Но если я к вам пришел, то, следовательно, имел на то веские основания. Ведь так?

Он все еще блуждал в потемках. Не знал, в каком направлении двигаться, продолжая этот разговор. И ему было важно заставить говорить эту женщину, одновременно делая вид, что ему самому многое, если не все, давно уже известно.

– Послушайте, я ничего не понимаю! – сказала его собеседница. – Что вы тут за комедию устроили?

Хотя она и нервничала, но не выглядела деморализованной. Крепкий орешек, понял Маркелов. Надо ее додавить, пока она окончательно не оправилась.

– Мы знаем про эти сделки со змеиным ядом, – сказал Маркелов. – Знаем про человека, который в Москве назывался Гришей, а здесь вдруг стал Антоном. Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, что за это сажают в тюрьму?

– За смену имени? – вздернула подбородок женщина.

– За яд, – нисколько не смутился Маркелов. – Вы даже не представляете себе, сколько мы накопали по этому делу. И не знаете, какой срок светит участникам аферы со змеиным ядом. Ну, с Прокоповым понятно, ему тюрьма – что дом родной. Но вам-то это зачем?

Замешательство. Он четко это видел.

– Итак, этот Гриша, который одновременно и Антон, – сказал Маркелов, – там, в Москве, выступил в роли покупателя змеиного яда…

Молчание в ответ.

– Так? – возвысил голос Маркелов.

– Да, – не без усилия ответила женщина.

– И сам же выступил продавцом яда?

– Да.

– В чем смысл?

– Чтобы поставить в безвыходное положение.

– Кого? Звонарева?

– Да.

– Зачем?

– Разрушить его бизнес.

– Кому Звонарев мешал?

Молчание.

– Кому мешал? Прокопову?

Полыхнула взглядом в ответ. Точно, Прокопову.

– У них были совместные дела? – спросил Маркелов.

– Не было у них никаких дел.

– Тогда почему Прокопов так на Звонарева взъелся?

– Это у них давно.

– То есть как – давно? – удивился Маркелов.

И тут зазвонил телефон. Женщина сделала движение, намереваясь снять трубку.

– Ни с места! – властно сказал Маркелов.

Трубку он снял лично.

– Алло! – заполошенный женский голос.

– Слушаю! – сказал Маркелов и покосился на тетю Галю.

Та превратилась в слух, само напряжение, но вряд ли она хоть что-то слышала.

– Это Полина!

Она кричала. Это был вопль отчаяния.

– Они гонятся за мной! Я на шоссе, еду в направлении Ларнаки!

– Хорошо, я понял, – важно сказал Маркелов и положил трубку на рычаг.

Не без труда, но он сумел сохранить спокойствие, хотя бы внешнее. Надо вывозить отсюда женщину. Немедленно. И только потом, откуда-нибудь с телефона-автомата, он сможет позвонить Полине в машину, чтобы узнать, что с ней приключилось. Сейчас это единственное, что он мог сделать.

– Ну вот, – сказал Маркелов деловым тоном. – Мои товарищи сообщили, что Прокопов отправлен в Москву. Нам остается последовать за ними.

– Я никуда не поеду! – теперь уже по-настоящему испугалась его собеседница.

– Если вы не хотите сидеть вместе с этим рецидивистом – поедете! – жестко сказал Маркелов.

Стук в дверь.

Наверное, он все-таки опоздал.

– Галина! – мужской голос.

Надо было видеть ее лицо в этот момент. Оторопь. И одновременно – изумление от осознания того, как грубо ее пытались обмануть. Значит, за дверью – Прокопов. Никаких сомнений. Все сорвалось, понял Маркелов. Подобных поражений ему еще не доводилось испытывать.

– Саша! – крикнула женщина.

Бросилась к двери. Маркелов не пытался ей помешать – бессмысленно.

В квартиру ввалился мужичок – рыжий, раскрасневшийся, со взглядом разъяренного бульдога. За его спиной маячил здоровенный детина.

– Кто это?! – спросил рыжий.

– Саша, он из милиции.

– Понятно, – сказал рыжий.

Бросил быстрый взгляд на детину. Маркелов не смог тот взгляд расшифровать сразу, зато здоровяк понял своего хозяина без слов. Схватил Маркелова за горло и прижал к стене. Маркелов захрипел, забился. Прокопов схватил женщину за руку и поволок ее прочь из квартиры. Маркелову уже не хватало воздуха, он бился в руках здоровяка, и тому это в конце концов надоело.