Семь миров: Оракул

Марсий замолчал. От образовавшейся тишины заложило в ушах.

Хет молча кивал, хорошо понимая, что сейчас чувствует Ёнк. Он не видел происходящего в сфере, но знал, что именно сейчас, именно в эту минуту пациф медленно, с присущей ему осторожностью надевает скафандр, холодно, без эмоций, точно робот. Муриец не мог слышать, но слышал, как застегивается молния, он чувствовал, как Ёнк проводит пальцами по идеально гладкому стеклу шлема, на всякий случай прощаясь с жизнью… Хет дышал ровно в такт с ним, глубоко и постепенно вдыхая кислород, которого больше не было смысла жалеть, успокаиваясь и настраиваясь. Он перебирал пальцами за спиной, понимая, что сейчас Ёнк вводит в панель координаты астероида, перепроверяя дважды, как это заведено в его природе, устанавливает на максимум скорость разгона для своего серебряного шара. Хет вздрогнул от того, что услышал щелчок отцепившейся сферы за секунду до того, как это случилось в действительности. Не нужно было проникающих способностей Атлы, нужно было только хорошо знать своего друга.

— Помоги ему всевышний! — вздохнул Хет, похолодев и закрыв глаза.

Сфера отстранилась от корабля, гордо и плавно замерла в пространстве, приковав к себе застывшие взгляды, и испарилась, перевоплотившись в молнию.

Атла закрыла лицо руками. Марсий смотрел не моргая.

Важно было поймать момент и покинуть сферу не слишком рано, но и не слишком поздно.

Капельки пота выступили на лбу пацифа. От нервного напряжения заложило в ушах. Астероид стремительно увеличивался в размерах. Визжали сигналы датчиков, предупреждающие о скором столкновении. Расстояние таяло на глазах, и, удерживая руку на рычаге, он с трудом сдерживался, чтобы не дернуть его раньше времени.

Оставались считанные секунды, и, зажмурив глаза, он рванул рычаг на себя. Шар распахнулся настежь. Стремительный поток вырвавшегося наружу кислорода откинул тело Ёнка на несколько метров назад, закружив в торнадо. Наблюдая, как сфера молниеносно удаляется от него, пациф с грустью с ней попрощался, поблагодарив за все, что она сделала для них.

Яркий взрыв ослепил его, обдав жаром, отбросив еще дальше от эпицентра, провернув в невесомости шестнадцать раз по оси. Через запотевшее стекло раскаленного шлема он видел оранжевые отблески огня и мутные очертания далеких планет. Ему показалось, что шар вот-вот лопнет, как пузырь, изранив его лицо осколками. Сильно кружилась голова от жара и движения, было тяжело дышать, тем не менее кислород еще был. Ощущая на себе сильное давление, Ёнк зажмурил заслезившиеся глаза, не позволяя себе стонать. Только в эту секунду он осознал, что сделал. В его душе появилось сомнение.

«Что если они не станут спасать меня? Зачем я им нужен? Какой от меня толк теперь? Куда разумней оставить меня здесь, не тратя бесценное время. Мое мертвое опаленное тело, блуждающее по вселенским просторам, вечно молодое и нетронутое разложением, станет лучшей наградой за мое безумие. Они не предупредят пацифов, а я глупец! Как я мог согласиться на это?» — обреченно думал Ёнк, вспомнив о том, что доверчивость была последним качеством его личности. «Как это могло случиться со мной? А теперь мне страшно. Страшно! — подумал Ёнк, почувствовав сильный холод, исходящий изнутри. — Я даже не могу увидеть, летят ли они ко мне. Я ничего не вижу».

Отчаянье поразило пацифа лишь на мгновение и неглубоко. Поборов сомнения, которые было отравили его мозг, он улыбнулся и закрыл глаза, предчувствуя холодное прикосновение спасительного металлического троса. Он расслабил мышцы, отпустил страх и доверился миру. Он перестал чувствовать боль и смерть, ощутив себя безмятежной пушинкой в бесконечном пространстве мира. Он ни в чем не был так уверен, как в том, что друзья спасут его, и по-другому и быть не могло. Он тихо ждал, наслаждаясь абсолютной верой в людей, которую он, наконец, обрел. Енк понял, что научился доверять и надеяться не только на себя, оттого чувствовал в своей душе умиротворение.

— Скорее! — торопил старика Марсий, ощущая в руках дрожь и спазмы внутри груди.

— Не волнуйся, у него полный баллон кислорода, — спокойно говорил Иза, размеренно подбираясь к Ёнку.

Хет терял сознание от волнения.

Высчитав точное расположение вращающегося в невесомости пацифа, Иза ввел координаты в монитор. Лететь необходимо было медленно, подползая к Ёнку аккуратно и постепенно, шаг за шагом. Добравшись до места его локации, они выкинули трос, рассчитывая подцепить тело Ёнка петлей.

Почувствовав прикосновение долгожданной металлической руки, Ёнк обмотал себя, крепко завязав петлю, позволив утянуть себя сквозь шлюз.

Тонкая металлическая змея потащила его в отсек. Оказавшись в промежуточном звене, он закрыл за собой шлюз и, подождав, когда отсек заполнится кислородом, а искусственная гравитация позволит ему встать на ноги, сорвал со своей головы запотевший шлем. Ёнк тяжело дышал, словно пробежал тысячу метров к ряду. Он не спешил заходить в главный отсек, потому как знал, что там ему придется столкнуться с лавиной эмоций и массой вопросов, к которым он был не готов. Но медлить также было нельзя, у старика был план, и Ёнк этот план посчитал разумным. Он дернул рычаг и зашел внутрь.

Хет и Атла синхронно кинулись к нему, желая помочь. Забрав из его рук шлем, помогая расстегивать скафандр, они засыпали его вопросами.

— Как ты?

— Ты нас слышишь?

— С тобой все в порядке?

Ёнк поочередно ответил на каждый из них. Ощущая на себе заботливые взгляды каждого из присутствующих на борту, он скептически отвернулся.

— Прошу без лишних эмоций! — спокойно произнес пациф. — Что делаем дальше? — спросил он Марсия.

— Сейчас будем пытаться проникнуть внутрь через проделанное тобой отверстие. Главный — Иза, — указал рукой на старика Марсий.

Уставшим взглядом, сквозь кровавые прожилки вен, лопнувших внутри века, Ёнк посмотрел в глаза старику. Иза был спокоен, вел корабль к астероиду и молчал.

Как и планировал старик, сфере удалось пробить дыру. Языки пламени исчезли моментально из-за отсутствия кислорода, но некоторое время все же пришлось выжидать, пока рассеется дым, возникший от взрыва.

Показались рваные очертания образовавшегося отверстия. Проложив курс прямо к нему, корабль прибавил скорость. Совладать с судном было как всегда не просто. Чтобы проникнуть через небольшое отверстие аппаратом со сбитой системой координирования, требовалось максимум точности и еще больше фортуны.

Марсий крепко держал штурвал, напряженно сдвинув брови. Ощущая каждый удар своего пульса, он сосредоточенно смотрел вперед. По мере приближения напряжение усиливалось. Он знал, что в эту минуту от него требуется ювелирная точность. Отклоняя штурвал то микроном левее, то правее, юноша умолял корабль не делать глупостей, понимая, что своевольное судно в любой момент может сбиться с указанного пути, что приведет к катастрофе.

Иза был взволнован не менее и каждую секунду вводил в систему координирования одно и тоже число, не оставляя кораблю возможности остаться наедине со своим зараженным сознанием. Все хорошо осознавали, что, если даже слегка чиркнут кораблем о станцию, они будут моментально разоблачены. Хет закрыл глаза, Лика гордо сидела без страха, Ёнк не выдержал, двинулся к Марсию, чтобы помочь, но вовремя был остановлен Атлой, посчитавшей, что он может помешать. Атла верила в Марсия и не переживала совсем.

Корабль медленно стал проходить в отверстие. Приборы фиксировали серьезное приближение к обшивке. Жалкие метры отделяли их от убийственной возможности зацепить поверхность. Казалось, от напряжения время замедлило ход, и момент вхождения тянулся нестерпимо долго. На последних секундах, когда Марсий заводил внутрь хвост, часть кожуры отломилась с вершины отверстия и обрушилась на корабль. Сильный грохот над головой заставил всех вздрогнуть. Накренившись, корабль все же успел проскочить внутрь, не задев брюхом поверхность. Полость, в которую они проникли, была пустой. После реконструкции ионцы так и не обжили ее.