Семь понедельников подряд

– Уезжаешь? – помолчав, робко спросила Таисия.

– Да. За сумкой пришла. А Светку гоните поганой метлой, не стесняйтесь. Можете на нее Борьку натравить, глядишь, инфаркт случится.

– У Борьки? – испугалась Таисия.

– У Светки. Она его до смерти боится.

– У матушки-то была?

– Да. Только что от них.

– Оль, а ночью?..

– А ночью, Таись Ванна, - обнимая ее на прощанье, - я пошла в туалет, и меня украли бандиты. – Между прочим, я правду говорю, но никто не верит. Лешка вон тоже не поверил. И правильно. Я бы тоже не поверила.

– И что же теперь будет?

– Не знаю, - я подхватила сумку и взялась за ручку двери. – Поживем – увидим. Я вам напишу.

До станции я добралась часа за полтора – бодрым шагом. Сумка была не слишком тяжелая, потому что пришедшие в полную негодность вещи я просто выбросила. Разумеется, в голову лезло, что если б я не проявила чудеса благородства и бескорыстия, то очень скоро смогла бы купить себе целую гору новых шмоток в самых крутых бутиках. И Лешка бы убедился, что я не страдаю мифоманией и не выкручиваюсь, чтобы прикрыть свою преступную задницу.

Ладно, чего там! Если уж переворачивать страницу, то окончательно. И даже лучше, что все кончилось именно так. Вся эта лапша на уши про приятеля в Моршанске... Просто Женечка с самого Питера за мной следил. И в Никольском соборе не случайно оказался. Вот что значит «меж двух огней». С одной стороны графский потомок – и с другой тоже. И тот, и другой очень хотели заполучить кулоны, чтобы найти фамильные драгоценности. Какая теперь разница, как они узнали о кулонах, как вышли на наше семейство. Вот теперь понятно, почему так по-разному действовали. Добренький Женечка, наверно, желтый кулон у бабки Варвары и купил. Пожалел бабушку. И к моим тоже, думаю, он залез. Что я о нем вообще знаю? Авиадиспетчер? Так он мог с таким же успехом представиться балериной или космонавтом. Теперь понятно, почему он так кстати оказывался в нужное время в нужном месте. Ах, ах, прынц на боевом коне. Заслуженный трижды герой республики. Да потому и оказывался, что следил за мной. И кулон синий тоже он спер, кому еще.

И надо ведь было так ухитриться нежные чувства разыграть! Впрочем, если хорошенько подумать, то ничего он и не разыгрывал. Нужды не было. Я сама все придумала. Да ведь он сам сказал, объясняя, почему не сразу признался, что вытащил меня из болота: «А то еще полезла бы в голову всякая глупость». Вот она и полезла.

А Лена... Пожалуй, именно это было больнее всего. Знала она, зачем приехал братец Гена? Да наверняка знала. Вон как они переглядывались да перемигивались, пока я о кладе рассказывала. Может, именно поэтому она так демонстрировала свою симпатию ко мне и желание подружиться? Одного я не могла понять, зачем они мне выложили всю правду о своем благородном происхождении. Дали понять, что мавр сделал свое дело, мавр может уходить?

По старому испытанному способу, я помотала головой, чтобы отогнать неприятные мысли. Не получилось.

Под тем самым деревом, где совсем недавно дремал в тени Славик, стоял видавший виды мотоцикл. Диковатого вида бородатый и патлатый парень в темных очках, повесив на руку шлем, как корзину, озабоченно разглядывал заднее колесо. Неподалеку от платформы на поваленном дереве рядком сидели Женя и Лешка и мирно беседовали. Ну, не совсем, конечно, мирно. Женя что-то втолковывал, размахивая руками, а Лешка, набычившись, смотрел себе под ноги. Но все равно, просто идиллия. Если я все-таки напишу обо всей этой ерунде книгу и вставлю туда этот эпизод, читатели меня просто заплюют.

Бородач покосился в мою сторону. Надо понимать, это и есть дьякон отец Георгий. Наверно, в стихаре и с кадилом он выглядит просто феерично.

Собрав себя веничком на совочек, я поплелась к дереву. Мужчины синхронно посмотрели на меня и так же синхронно встали. Я молчала, совершенно не представляя, что надо говорить.

– Поезд через два часа, - голосом Буратино изрек Лешка. – Ты едешь?

Я кивнула.

– Тогда я пошел за билетами. Давай паспорт. А вы тут... разберитесь, пожалуйста. Чтобы ничего не осталось невыясненного.

Я так и плюхнулась на бревно. Женя сел рядом, но чуть поодаль. Помолчал.

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– Ну и на здоровье, - фыркнула я.

– Ну и неправильно думаешь.

– Да? Ну и пусть неправильно. Непонятно только, зачем надо было сюда ехать, дьякона напрягать. Ты получил, что хотел? Получил.

– Ну, не совсем.

Сообразив, о чем он, я залилась краской и окончательно рассвирепела.

– Может, хватит идиотничать? Что тебе еще от меня надо? Ты искал кулоны? Ты следил за мной? Черт, какая же я дура!

– Что отдала шкатулку? – усмехнулся Женя. – Но ты же не знала. Вполне благородный порыв.

– Да иди ты на фиг! Если б знала, я бы лучше ее в лес унесла и в болоте утопила.

– Послушай, - Женя хотел было взять меня за руку, но не рискнул. – Я понимаю, все это напоминает плохой детектив, где какой-нибудь мент или прочий детектив использует некую даму в темную голову, изображая нежные чувства, а потом она узнает и устраивает скандал, а он говорит: «Ну да, сначала я за тобой следил по долгу службы, а потом воспылал страстью». Но ты такие глупости не пишешь, вроде?

– Нет, не пишу, - буркнула я. – И слушать тоже не хочу.

– А я и не собираюсь говорить. Ты же все равно не поверишь.

– И не подумаю даже.

– Ну, дело твое. Между прочим, если бы Ленку не понесло на откровенности, я бы ничего тебе говорить не стал. Потому что знал, что именно так и будет.

– Ты хочешь сказать, что она о твоей авантюре ничего не знала? – не поверила я.

– Нет, конечно. Клад мы с ней действительно когда-то искали. Мне было девятнадцать, а ей семь. У нас ведь двенадцать лет разницы.

– Меня ваша разница в возрасте не интересует, - продолжала шипеть я. – Хоть двадцать, мне-то что.

– Да ничего. Просто она орала на меня так, что Саша в церковь убежал – молиться, чтобы мы образумились.

– Почему орала-то? Ты ей что, рассказал?

– Кое-что рассказал, остальное сама додумала. Она у нас девочка неглупая. Ты, Оля, ей очень понравилась, и она сказала, что если я с тобой не разберусь, могу ей больше на глаза не показываться.

– Вот как? – усмехнулась я. – Понятно. Сам ты, конечно, сюда не поехал бы.

– Не знаю, - отрезал Женя. – Короче, слушай. Я расскажу, а там уже дело твое. Когда я узнал о кресте и кулонах... Неважно, как именно узнал, это роли не играет. Короче, когда я узнал и начал их искать, то очень быстро понял, что не одинок. Что у меня есть конкурент. Или даже конкуренты. Когда я позвонил Максиму Шахову и спросил, не продает ли он крест или часть креста из коллекции графа Протасова, он с пол-оборота завелся и начал вопить, что уже русским языком объяснил: нет у него никакого креста, никакой брошки и никаких кулонов. Стало быть, кто-то у него уже об этом спрашивал. В это время ограбили квартиру Коваленко, у которых тоже могла быть часть креста.